unholyverse

Часть 2. Глава 1 (16)

  — Посмотри на их глаза. Видишь, какие они большие? Это потому, что они смотрят на Господа.

Майки наклонился поближе к картине. В действительности, он ни черта не знал об искусстве, и, если честно, ему было плевать. Он не сказал бы об этом Джерарду, ведь иногда интересно, откуда прибыли эти картины или ещё какие-нибудь интересные подробности. Но чаще всего Джерард приходил в восторг от таких вещей, которые у Майки вызывали лишь скуку и ничего больше.

Эта картина была не дерьмовой, это уж точно — просто странной. На ней Мария держала Иисуса, но он был не младенцем, а странным хилым малышом с противным взрослым лицом, а ангелы вокруг выглядели по-настоящему раздосадованными.

— Знаю, для нас сейчас они выглядят забавными, — продолжил Джерард любящим и нежным голосом. Он не прикасался к картине, но вытянутыми руками очерчивал фигуры ангелов, выдающиеся подбородки и лбы, округлые ореолы. — Но это как тогда, мы нашли фотографии отца с сигнальной ракетой и татуировкой, помнишь? В то время она была модной.

— Сигнальные ракеты тоже плохо хранятся? — напомнил ему Майки. — И никто не заставлял меня смотреть на эти фотографии в музее.

С другого бока от Джерарда Фрэнк читал табличку с описанием на стене.

— Что такое Агапэ? — поинтересовался он.

— Это значит любовь, — объяснил Джерард. — В Библии это слово используется для описания того, как нас любит Бог, как мы должны любить друг друга. Собственно говоря, Джон описывает этим словом самого Бога.

— Это латынь?

— Греческий. У них очень много слов для описания любви, — Джерард загибал пальцы, перечисляя их. — Эрос для сексуальной и романтической любви, Филия для любви дружеской. Агапэ — более общее понятие, но в Библии оно означает абсолютную, всеобъемлющую любовь. Безликую. Это то, что ниспослал Господь своему единственному сыну, чтобы спасти нас, отчего Христос и умер за наши грехи.

Фрэнк слегка наклонился, чтобы поймать взгляд Майки. Тот покосился на него, и Фрэнк отвёл взгляд, широко улыбаясь.

— Вы можете посмеяться, — важно произнёс Джерард, — но от этого Он не перестанет любить вас.

На следующей картине Иисус представился окровавленным и подвешенным на кресте, на его лице была написана печаль. Фрэнк отошёл в другой конец комнаты: неудивительно, что он не любил картины с распятием. Майки тоже не был в восторге от этой картины, поэтому последовал за ним спустя минуту.

— Йоу, — сказал Фрэнк. Он смотрел на картину девы Марии с небольшими шпагами, воткнутыми в её сердце. — Чувак, я думаю набить что-нибудь подобное.

— Круто, — Майки опустил взгляд на руки Фрэнки, слабо сжатые перед ним. Они были закутаны в слои одежды, а рукава дотягивались до кончиков пальцев. — Чувак, у тебя какие-то странные чувства к Марии.

— Она вызывает у меня умиротворение, — ответил Фрэнк.

Майки не мог понять, что же такого мирного было в плачущей женщине со шпагами в сердце, но ладно.

— Конкретно этот портрет Марии называется «Матерь скорбящая», — объявил Джерард, подойдя сзади. Джерард комментировал всё, что видел, спрашивали Вы его или нет, как эти автоматизированные голографические гиды-экскурсоводы, которые всегда есть в фильмах в футуристических музеях. — Каждая шпага олицетворяет одну из семи скорбей Девы Марии, Пророчество Симеона Богоприимца, бегство семьи Иисуса Христа в Египет...[1]

— Пропажа Иисуса на три дня, встреча Марии и Иисуса на пути к кресту, распятие, снятие тела Иисуса с креста и погребение, — выпалил Фрэнк. Джерард в изумлении смотрел на него, и Фрэнк состроил ему гримасу. — Ох, будто тебе одному позволено всё знать. Я, между прочим, читаю книги, иди нахрен.

Джерард перевёл взгляд с Фрэнка на Майки и обратно, на его лице было написано смятение.

— Кажется, я не подумал. Прости, Фрэнк.

Фрэнк отмахнулся от него и снова повернулся к картине. Майки подождал, пока Джерард не ушёл к скульптуре посередине комнаты, а затем сказал:

— Ты же прочёл всё это с таблички на стене, так ведь?

Фрэнк тихо хихикнул.

— Попался.

Майки закатил глаза.

— Ты засранец.

— Твой брат — зазнайка, — ответил Фрэнк, но, когда они присоединились к Джерарду, сказал: — Объясни мне вот эту.

Джерард глубоко вздохнул, а затем неохотно выдал:

— Это Пьета.

— Я думал, она висит в Соборе Святого Петра, — вслух подумал Майки.

— Это Пьета Микеланджело, верно. Она наиболее известна. Он сотворил полотно куда больших размеров, чем обычно. И его Дева Мария молода и выглядит безмятежной. Обычно её изображали старше. И куда опечаленнее. [2]

Фрэнк дотронулся до небольшой статуи перед ним, его пальцы задержались на лице Девы Марии.

— Ты видел её?

Джерард спокойно улыбнулся, его зрачки слегка расширялись в то время, как он удалялся всё глубже в воспоминания.

— Да, я всегда пытаюсь увидеть её, когда бываю здесь. Она прекрасна. Есть причина, по которой люди по-особому превозносят эту скульптуру. Но все работы, иллюстрирующие Деву Марию с Христом на руках, зовутся Пьетами. Что же, формально... — он замолк, застенчиво оглядываясь. — Я снова за своё, да?

— Нет, — настаивал Фрэнк. — Я хочу знать. Ну же, расскажи мне.

Джерард не решался вначале, но затем продолжил.

— Формально это можно назвать Пьетой, если они одни. Но если кто-то стоит поодаль и наблюдает, то это уже Ламентация.

— Пьета, — сказал Майки вслух, только чтобы прочувствовать слово. — Что это означает? Печаль?

— Да, хорошо, — сказал Джерард, будто Майки был учеником воскресной школы. — Есть дословный перевод на итальянском, но само слово происходит от латинского «pietas» — слова, которое римляне использовали для описания долга и преданности. Поэтому, учитывая все факторы, думаю, мы должны сострадать Христу и, конечно, Деве Марии из-за её потери, но в этом есть и учение о преданности, от которой откажутся люди ради того, что любят.

— О, отлично, — неожиданно послышался голос Боба из-за спины Майки, отчего все они вздрогнули. — Я надеялся, мы как раз успеем на сестру Венди[3] в мировом турне.

Джерард просиял.

— Сестра Венди жжёт.

Майки по очереди оглядел Боба, Рэя и затем Брайана.

— Что сказали в банке?

— Простыми словами? — Брайан протянул руки, замолк ради драматичного момента или непонятно чего вообще и сказал: — Мы банкроты.

— Оу, — произнёс Джерард, склоняя голову. — Оу.

— Я знаю, что ты чувствуешь при мысли, что будешь просить оплаты, — быстро выпалил Брайан до того, как Джерард смог начать разглагольствовать. — Я знаю и понимаю, но в конце концов, нам нужны хоть какие-то деньги, иначе нам придётся вернуться домой.

— А у нас вообще достаточно денег, чтобы вернуться домой? — тихо спросил его Боб.

Брайан пожал плечами.

— Будет достаточно, если не будем есть, пока не доберёмся.

— Дерьмо, — прокомментировал Рэй. Майки подумал, что его высказывание вполне подытожило ситуацию.

Джерард грыз ноготь на большом пальце, спокойно бегая по сторонам глазами.

— Мы не можем поехать домой. Ну, я точно. Мне нужно добраться до Чикаго.

— Тебе хотя бы за это платят, — напомнил ему Брайан. — Это твоё призвание.

— Мы тоже не можем поехать домой, — сказал Фрэнк. — У нас больше нет ни работы, ни квартир.

— Согласен, — спокойно ответил Брайан. — Но я не могу наколдовать деньги из воздуха.

Джерард бросил многозначительный взгляд на Рэя, который покачал головой.

— Я травник, — сказал он, — а не волшебник.

— Может, мы могли бы найти какую-нибудь работёнку по дороге? — предложил Боб. — Стройка или ещё что-нибудь. Должны же быть места, где платят зарплату за каждый день.

— Но тогда мы не сможем ехать днём, — поспорил Брайан. — И кстати, я никому из вас не доверю строительное оборудование.

Джерард повернулся к Майки.

— Что ты думаешь?

Майки пораскинул над этим мозгами.

— Думаешь, мы всё верно делаем? Вся эта борьба со злом, думаешь, мы были предназначены для этого?

— Да, — моментально ответил Джерард. — Я точно знаю.

— Тогда, скорее всего, мы должны продолжать делать всё, что придётся, чтобы и в дальнейшем заниматься этим, верно? — Майки окинул взглядом остальных парней, все они кивали. — Мы не можем бороться со злом, пока морим себя голодом.

— Или дерёмся за последнюю сигарету, — вставил Фрэнк, и тогда Джерард выглядел поражённым. Будто до этого у него и мысли не возникало, что у них могут кончиться сигареты.

— Я на минутку, — сказал Джерард и удалился; он присел на одну из обитых скамеек, что вытянулись в линию посреди зала, пересекая его пополам. Он сцепил руки, наклонился вперёд, опираясь локтями на колени, и склонил голову.

Если бы вы не знали его, подумал Майки, вы бы просто посчитали, что он устал.

— Майки, — позвал Рэй, дотрагиваясь до его руки, чтобы привлечь его внимание, — как ты думаешь, что он скажет?

— Не знаю, — честно признался Майки, — но думаю, мы должны быть готовы проигнорировать что угодно.

Рэй рассмеялся, прикрывая рот тыльной стороной руки. Фрэнк тоже засмеялся, но это быстро переросло в кашель, из-за которого он практически всем весом положился на Боба, чтобы не упасть, отчего Брайан одарил Майки многозначительным взглядом.

— Знаю, — сказал Майки. Фрэнк размахивал руками и пытался сказать, что он в порядке, но его лицо было ярко-красным, и он скорее очень сильно хрипел, а вскоре сдался и дал Бобу похлопать себя по спине, пока к нему не вернулось дыхание.

— С тобой определённо не всё в порядке, — сказал ему Майки.

— Пару ночей тебе необходимо поспать не в фургоне, — согласился Рэй, — и съесть что-нибудь витаминное.

Фрэнк нахмурился.

— Я что, девушка, которая только что упала в обморок?

— Коли дамская шляпка подойдёт, — ответил Боб.

В другой стороне зала Джерард выпрямился и несколько раз потёр руками лицо, пялясь на всё вокруг, будто в действительности не был уверен, где находился. Майки махнул, чтобы напомнить ему, и Джерард встал и вернулся к ним. Он выглядел по-настоящему несчастным.

— Есть успехи? — спросил его Рэй.

— Я просто не знаю, — ответил Джерард, засовывая руки в карманы. — Я не знаю, что я должен делать.

— В любом случае, церковь должна платить нам, — пробормотал Фрэнки. — Мы просто должны позависать после мессы и позаимствовать немного наличности из блюда для пожертвований.

— Фрэнки! — шокированно воскликнул Джерард, на что Фрэнк закатил глаза и ответил:

— Оу, ну, может, тебе и нормально получать зарплату в лице Господа Бога за борьбу со злом, но нам нет!

— Это не одно и то же, — сказал Джерард, а после все начали высказывать своё мнение на повышенных тонах, и люди начинали поглядывать в их сторону; это было и вправду неловко.

— Я лишь хочу, чтобы нам послали знак, что мы всё делаем верно, — заявил Джерард, а затем его кто-то перебил, откашливаясь.

— Извините, — сказал высокий темноволосый парень, что стоял неподалёку. На нём был надет хорошенький костюмчик, а на лице вырисовывалось нервное выражение. — Вы говорили, что боретесь со злом?

Джерард метнул на Майки взгляд, полный паники, но тот не мог даже и подумать о лжи. Вместо этого он перевёл взгляд на Брайана, который уже прошёл мимо Джерарда, держа перед собой вытянутую руку.

— Брайан Шехтер, — произнёс он своим лучшим деловым тоном. Это был его обычный голос, только чуть ниже и более воодушевляющий, и по какой-то причине этот тон заставлял его казаться чуть выше.

— Крейг Ааронсон, — ответил парень, пожимая руку Брайану и улыбаясь. У него были серьёзные намерения. — Извините, ничего не мог с собой поделать и подслушал. Если вы можете мне помочь, обещаю, это будет стоить того.

Джерард было открыл рот, но Майки дотронулся до его руки и покачал головой.

— Ты хотел знак, — напомнил ему он.

— Позволь Брайану сделать своё дело, — согласился Рэй. Фрэнк снова закашлялся.

Джерард не выглядел слишком уж радостным по этому поводу, но в этот раз он заткнулся и ждал, сложив руки на груди и сдвинув брови, пока Крейг рассказывал Брайану про свою систему кондиционирования воздуха с призраками.

*

— Ты там дрочишь? — крикнул Рэй, когда из-за двери ванной просочился стон Фрэнка, выделившийся на фоне шума ниспадающих струй воды. — Лучше бы тебе этого не делать, Фрэнк. Нам всем ещё там мыться.

— Мне и дрочить не нужно, — отозвался Фрэнк. — Мне кажется, я сейчас и без того непроизвольно кончу от ощущения мыла и горячей воды.

Рэй возмущённо посмотрел на Майки, будто он мог что-то с этим сделать. Тот махнул на него рукой.

— Чувак, он просто обожает душ, что я ещё могу сказать?

— Иу, — и Рэй продолжил сортировать бельё для стирки.

Майки вытянул все свои конечности настолько, насколько это вообще было возможно, пытаясь коснуться кончиками пальцев рук и ног до краёв кровати. Крейг предложил обустроить их в отеле, но Джерард всё ещё очень странно вёл себя по поводу денег и, в результате, сторговался с Брайаном до комнаты в мотеле. Майки было всё равно. Мотель был неплох: чистый и уютный, и так как все они каждую ночь спали вместе в фургоне, то поделить одну комнату на всех не представлялось проблемой. Было так клёво просто лежать на настоящей кровати.

— Нам, кажется, понадобится миллион баксов, — проворчал Рэй, отбрасывая кончиками пальцев пару боксеров в «по-настоящему, действительно грязную» кучу. — Купить новую одежду было бы дешевле.

Майки приподнялся и слегка взбил подушку, придавая ей удобную форму.

— Знаешь, я понятия не имею, где Джерард покупает одежду. У священнослужителей? В смысле, откуда священнику вообще можно взять воротничок?

Рэй поднял глаза, и перед ним предстала пара носков Боба, осторожно зажатая между большим и указательным пальцами.

— Хах, думаешь, их Ватикан снабжает?

— Не знаю, — Майки пожал плечами. — Думаю, да? Он же не может попросту купить их в Уолмарте.

— Очень жаль, а то я его воротничок белым не видел уже около шести месяцев, — Рэй закончил с грязной одеждой и сел на кровать. От его веса матрац продавился, и Майки повернулся к нему лицом; Рэй положил ему руку на бедро. — Знаешь, с того момента, как нам пришлось собирать эти грибы.

Майки содрогнулся.

— Это было ужасно.

— Согласен. И нам вскоре снова это предстоит, они почти у меня закончились, — печально произнёс Рэй.

— Думаешь, на этот раз будет легче? — Майки снова лёг на спину, и рука Рэя теперь покоилась на его животе.

— Система кондиционирования воздуха с призраками — не дело для супергероев.

Рэй рассмеялся и дважды похлопал Майки по животу.

— Кажется, мы узнаем об этом точно, когда они вернутся.

Брайан взял с собой Джерарда с Бобом на разведку в дом Крейга после того, как заставил того заранее внести предоплату в половину суммы наличными. Всё это время Джерард ходил с расстроенной миной. Майки был по-настоящему впечатлён, что кто-то может сдерживать одно и то же выражение лица настолько долго.

Словно по мановению волшебной палочки раздался стук в дверь.

— Легки на помине, — сказал Рэй и встал, чтобы впустить парней.

— Хэй! — Брайан вошёл в комнату, держа в руках огромный пакет с покупками. — Мы принесли еду!

— Мы принесли сигареты, — добавил Боб, входя следом за ним.

— Мы принесли кофе, — радостно провозгласил Джерард, поднося картонный держатель со стаканчиками прямо к кровати. — Майки, Майки, попробуй.

Тот сел и аккуратно взял предложенный Джерардом стаканчик, снимая крышку, чтобы вдохнуть аромат напитка полной грудью. Кофе был сладким, горячим, свежим, и когда Майки сделал глоток, вкус распространился по всему языку и ниже по стенкам горла. Серьёзно, это была лучшая вещь в мире.

— Ммм, — произнёс он.

— Я знаю, — проворковал Джерард над своим сокровенным стаканчиком. — Он так хорош.

— Ла-а-адно, — крикнул Фрэнк из душа. — А вот теперь я дрочу!

Глаза Джерарда расширились, и он неуверенно посмотрел на Майки, а затем перевёл взгляд на Рэя.

— Эм.

Боб выглядел абсолютно невозмутимым — лишь постучал в дверь ванной и сказал:

— Лучше бы тебе смыть всё это дерьмо, сукин ты сын.


После того как Майки вышел из душа, Боб сидел лицом к спинке стула, обхватив её руками и склонив голову. Фрэнк стоял позади него в перчатках и перебирал в руках татуировальную машинку. Он махнул ею Майки, когда заметил его.

— Ты посмотри, — сказал он, широко улыбаясь. — Сейчас я буду развращать девственную и невинную кожу Брайара.

— Я пожалею об этом, — проворчал Боб. — Я уже это вижу.

Рэй наклонился над столом, добавляя в пустую тарелку ингредиенты в малых количествах. Джерард стоял рядом с ним и держал в руках бутылочку со святой водой.

— Майки, ты готов?

Тот подошёл к Фрэнку и взял тюбик с чернилами, а затем отнёс его Рэю.

— Хорошо, — сказал Рэй, в последний раз перемешивая содержимое тарелки. Он протянул его Джерарду, тот добавил немного святой воды, прошептав что-то при этом. Рэй поднял глаза на Майки. — Как в прошлый раз, ладно?

— Хорошо, — ответил Майки, протягивая ему тюбик.

Рэй залил в него смесь, и Джерард окрестил его.

— Cingi aversabilis malus, — произнёс он. — Munimen abusque veneficium.[4] Аминь.

— Аминь, — повторили в один голос Майки с Рэем. На секунду Майки почувствовал тепло ладонью, исходящее от тюбика с краской, и он слегка отстранился на случай, если смесь вспузырится и выплеснется, как это случилось в первый раз, но чуть погодя всё успокоилось.

Джерард улыбнулся.

— Хорошая работа, ребята. Кажется, мы действительно освоили это.

— Может, мы на самом деле могли бы зарабатывать этим на жизнь, — предположил Брайан. Он пересчитывал деньги, сидя на кровати. — Волшебными татуировками.

Боб сам сделал всем татуировки. У Рэя она красовалась на внутренней стороне плеча, у Майки — на внутренней стороне запястья, Фрэнку он набил её на руке между большим и указательным пальцами, а Брайану — на лопатке. У татуировки был довольно простой эскиз: перевёрнутый треугольник, который перекрывал, как казалось Майки, логотип Мицубиси, но Рэй и Джерард не любили, когда им указывали на это. На самом же деле, там было изображено три фигуры ромбовидной формы, соединённые в центре. Посередине верхней из них располагался крест, и всё это было заключено в окружность.

Джерард нашёл этот символ во время одного из заданий, но идея набить его полностью принадлежала Фрэнку. Сначала Боб сказал, что не будет ничего набивать, но после едва ли не умер из-за того, что слишком близко подошёл к Рэю во время одного из множества его взрывных заклинаний. После этого Брайан заставил его пообещать, что он набьёт символ, как только представится возможность. Боб подметил, что, скорее всего, защитное заклинание мало чем поможет при столкновении лицом к лицу со взрывом, но Брайан скорчил рожу, которая выражала нечто среднее между волнением и злостью, и, в конце концов, Боб согласился.

— Не облажайся, — сейчас он ворчал на Фрэнка, пока тот окунал иглу в тюбик с чернилами. — Айеро, я серьёзно, я тебе тут вообще-то доверяю.

— Я не облажаюсь! — ответил Фрэнк, скривив обиженное выражение лица. — Почему ты сразу думаешь, что я облажаюсь?

— Он не облажается, — вмешался Майки.

— Да пусть будет так, это уж точно, — взволнованно произнёс Рэй, подойдя к стулу Боба. — Заклинание довольно щекотливое, Фрэнки, и довольно сильное. Если ты неправильно набьёшь символ, может произойти непоправимое.

— Я набью всё правильно! Ты же знаешь, я делал это и прежде!

— Не сам, — сказал Джерард.

— Я и сейчас делаю это не сам, — заметил Фрэнк. — У меня в компании есть самый классный во всём мире эскиз, а за плечами — грёбаный Рэйблдор[5].

— Рэй, прекрати его отвлекать, — крикнул Брайан с кровати. — Иди сделай причёску Майки или найди себе ещё какое-нибудь занятие.

— О да, сделай мне причёску, — согласился Майки, беря Рэя за руку и утягивая его к туалетному столику. — А то ты ничего не делал мне уже целую вечность.

— Что, если вскоре нам придётся бороться со злом? Причёска испортится, — сказал Рэй, но, тем не менее, отвлечённо провёл рукой по влажным волосам Майки, хмурясь и смотря на него в зеркало.

Майки вздохнул. Он любил, когда ему делали причёски. Когда он станет богатым и популярным, он собирался платить кому угодно, чтобы каждый день ему делали причёску. Но, скорее всего, он просто наймёт Рэя на эту должность.

— После ты можешь сделать её вновь.

— О, спасибо тебе, какая возможность, — сказал Рэй. Майки широко улыбнулся ему в зеркале, и Рэй рассмеялся. — Хорошо-хорошо. Давай посмотрим, что мы можем сделать.

В другом конце комнаты послышалось жужжание машинки. Фрэнк нахмурился, концентрируясь, и принялся за дело, высунув язык в уголке рта. Однажды Майки заключил с ним пари, что он не сможет аккуратно накрасить ногти, не высунув языка. Фрэнк полностью облажался, и Майки выиграл пять баксов. Это было просто потрясающе.

Фрэнк приложил свободную руку к темечку Боба и вознёс иглу.

— Окей, — сказал он слегка нервным тоном. — Поехали!

— Ты попал, Фрэнк, — сказал Боб, склонив голову. — Только помедленнее.

Было интересно, думал Майки, наблюдать за тем, как работает Фрэнк. Он был абсолютно неподвижен, за исключением рук, и даже одна из них практически замерла — та, которой он держал машинку: она двигалась крохотными, почти неразличимыми штрихами.

— Эти штуки такие дерьмовые, — проворчал Рэй, вытряхивая шнур из предоставленного мотелем фена. — Я мог бы быстрее высушить тебе волосы, попросту подув на них.

Тем не менее, он включил его, и Майки прикрыл глаза, позволяя Рэю по-разному наклонять его голову, пока тот работал. Было просто потрясающе, что Рэй нашёл своё призвание в волшебных травах, но Майки скучал по тому, как он каждое утро делал ему причёски. Ещё когда они работали в магазине независимо от того, какой у него был отходняк на утро, насколько он волновался о недавних проблемах Фрэнка со здоровьем или насколько он скучал по своему брату, он всегда чувствовал себя лучше после двадцати минут в кресле Рэя.

Так же было и сейчас: он чувствовал, как всё напряжение медленно вытекало из него: это было даже лучше душа. Рэй никогда не заставлял людей чувствовать себя, будто они ужасно насолили ему в прошлой жизни, и из-за этого он не собирался воспользоваться расчёской, чтобы отрезать им уши в наказание, и у Майки никогда не было ожогов от утюжка, пока он выпрямлял ему волосы. Это было самое расслабляющее занятие на свете.

— Отлично, — чуть позже сказал Фрэнк, протирая участок кожи Боба с татуировкой в последний раз. — Момент истины.

Всей толпой они ввалились в ванную следом за Бобом, и Брайан протянул карманное зеркало, чтобы Боб смог взглянуть на отражение. Казалось, все разом задержали дыхание на то время, пока Боб смотрел, хмурился и вертел зеркало из стороны в сторону. Фрэнк едва ли не трясся рядом с Майки, закусывая губу.

— Хмм, — наконец произнёс Боб. — Хорошая работа.

Фрэнк воскликнул: «Блять, да!» и отбил Бобу пять, а затем схватил Майки, протащил его через всю комнату и усадил на кровать.

— Что, съел? — радостно вскричал он, даже несмотря на то, что Майки никогда не говорил, что он облажается.

— Твой уход за татуировкой после сеанса — полное дерьмо, — сказал Боб, выходя из ванной. — Ты даже не завернул татуировку.

Фрэнк отмахнулся от него и растянулся на кровати.

— Это уже по части Торо.

Рэй подошёл, достал из сумки тюбик собственноручно сделанной мази и рукой показал Бобу подойти.

— Здесь тебе хватит. Но мне придётся сделать ещё, когда татуировку будут делать тебе, Джерард.

— Этого никогда не случится, — сказал Джерард, быстро огибая стул с лежащими на нём иглами.

Брайан скривился.

— Ты не можешь бояться игл больше смерти.

— Этот аргумент неубедителен, — Джерард устроился на кровати вместе с Фрэнком и Майки. Он вручил одну книгу брату, а другую положил Фрэнку на живот, отчего он издал что-то вроде «Уфф» и сморщился. — Если вы воткнёте в меня иглу, я умру.

— А что, если тебе нужен укол от доктора? — Фрэнк взял книгу и подтянулся, чтобы сесть. — Что тогда?

Майки рассмеялся.

— О Боже, это просто умора! Он должен лечь, а доктор — провести с ним урок по дыханию, как с беременными.

— Заткнись, — сказал Джерард, улыбаясь.

— Вдох через нос, выдох через рот, — выпалил Майки писклявым голосом. — А медсестра должна держать его за руку.

Фрэнк засмеялся, открывая пачку сигарет. Он зажал одну из них во рту.

— А тебе потом ещё не отсасывают?

— Иногда, — сказал Джерард, открывая другую книгу. Он одарил Фрэнка мимолётным взглядом из-под ниспадающих волос. — Всё зависит от медсестры.

Фрэнк запнулся на первом вдохе, размахивая вокруг руками, пока Майки не спас его сигарету, и тогда он смог как следует свернуться, глубоко кашляя между резкими вдохами.

Джерард залился ярко-красным румянцем и склонил голову, торопливо возвращаясь к книге на коленях.

— Прости.

— Смотрите, если мы уже закончили свои попытки попереубивать друг друга, то, может, следует вернуться к работе, — Брайан склонился около кровати и развернул огромный лист бумаги на постели. — Это план дома Крейга.

— Да у кого на самом деле есть планы? — удивился Рэй. Майки наблюдал за ним, оборачивая пелёнку вокруг шеи Боба. — Это вообще нормально, что план валяется без дела?

— Думаю, он хранил его в сейфе рядом с бриллиантами, — сказал Боб и, выждав, когда Рэй закончит, отодвинул стул и сел возле кровати. — Ребята, вы должны это увидеть, этот дом будто с MTV. Думаешь, он миллионер?

Брайан покачал головой.

— Миллиардер, чувак. Он был в Форбс.

Джерард взволнованно выдохнул.

— Только тот факт, что он богат, не повод брать с него деньги за помощь.

— Тебе придётся это пережить, — сказал Брайан. — Это неофициальное соглашение, жизнь паренька не в опасности. Подумай об этом, как о подработке. А теперь... Что мы знаем об этой ситуации?

— Крейг описывал необъяснимые звуки, внезапные перепады температуры, говорил, что гости чувствуют себя крайне неуютно в определённых местах дома. Я на самом деле почувствовал присутствие, когда мы были там, но сильнейшее — в гостиной, — Джерард нахмурился над планом. — Я не знаю, где она на плане.

— Прямо здесь, — Боб ткнул пальцем в бумагу. — Везде, кроме гостиной, было тепло, но на этой вентиляции прямо лёд нарос. Сначала Крейг подумал, что с системой кондиционирования что-то не то, но даже никто из его команды техников не смог ему помочь.

— Так, у этого парня действительно система кондиционирования воздуха с привидениями? — Фрэнк покачал головой. — Чуваки, теперь я думаю, мы видели всё.

Джерард достал из кармана свои чётки и намотал их на руку, поймав одну из бусин между большим и указательным пальцами.

— Думаю, это не совсем система кондиционирования. Дом был построен на...

— Если ты скажешь «на древнем кладбище инков», я нахер сваливаю отсюда, — перебил его Майки.

— ...фундаменте старого дома, — продолжил Джерард, закатывая глаза. — Так что размещение дома такое же, но планировка другая. Душа или что бы то ни было скорее всего не знает, что бродит по системе кондиционирования. Вероятнее, она думает, что всё ещё находится в спальне или в любой другой комнате.

— Душа, — повторил Рэй. — Так она заперта там? Почему?

— Мы не знаем, — сказал Брайан. — Может, никто не прочитал над ним соборование.

— Мы больше это так не называем, — поправил его Джерард. — Теперь это помазание болящих.

Фрэнк поднял на него глаза.

— Подожди... Если никто не читает над тобой соборование, ты не попадаешь в рай? А что, если ты умер там, где нет священника?

— Помазание болящих, — повторил Джерард. Послышалось постукивание чёток, когда Джерард взял в руки следующую бусину. — И если благочестивый человек умирает, не исповедав свои грехи и не причастившись перед смертью, он отправляется в чистилище, и его душа может быть очищена там.

Брайан нахмурился.

— Я думал, это Лимб.

— Нет, это для некрещёных детей, — рассеянно сказал Джерард, а затем подпрыгнул от сердитого возгласа Фрэнка. — Что случилось?

Фрэнк уставился на него, а на его коленях покоились сжатые в кулаки руки. Когда он заговорил, его голос был низким и напряжённым.

— Некрещёные дети не попадают в Рай?

— Что? — ошеломлённо спросил Джерард. — Нет, Фрэнк, конечно, попадают. Это невероятно старая теологическая гипотеза, основанная на представлении первородного греха. Это неофициальная доктрина.

— Какой хуй будет составлять теорию о мёртвых детях, попадающих в Ад? — рявкнул Фрэнк.

— Что ж, Святой Августин проповедовал, что единственное решение первородного греха — это баптизм[6], поэтому некрещёные дети попадали в Ад, а Лимб — лишь теория, что гласит обратное, — начал Джерард, но затем Фрэнк ещё раз издал рассерженный возглас, и Джерард выставил руки вперёд в защитном жесте вверх ладонями, спеша добавить: — Смотри, это было очень давно, и в любом случае это неправда. Фрэнк... Фрэнк, послушай меня, Катехизм цитирует Иисуса так: «Пустите детей и не препятствуйте им приходить ко Мне и не возбраняйте им, ибо таковых есть Царствие Божие» и говорит, что мы можем доверять Богу с душами детей, что умерли некрещёными.

Казалось, Фрэнк не верил Джерарду, что было чертовски странно, потому что тот никогда не врал. Его нижняя челюсть ходила ходуном, а брови были сдвинуты, как всегда в тех случаях, когда он вмешивался в спор.

— Так они попадают в Рай?

— Конечно, попадают, конечно, — сказал Джерард, дотрагиваясь кончиками пальцев до колена Фрэнка. — У Папы Римского есть целая комиссия, посвящённая превращению доктрины в более сострадательный её вариант, да даже если это и не так, Католическая догма — не последнее слово над судьбой наших бессмертных душ. Только Бог может решать подобные вопросы, и я не верю, что любящий и милосердный Бог отправляет детей в Ад.

Фрэнк посмотрел на Майки. Тот же легонько толкнул его локтем в колено.

— Чувак, ты даже не веришь в Рай.

— Верю в Рай, в который не могут попадать дети, а так нет, — разгорячённо произнёс Фрэнк. Джерард выглядел абсолютно убитым горем, и поэтому Фрэнк на минутку смягчился, когда заметил это. — Ладно, хорошо. Ты говоришь, они попадают в Рай, я поверю тебе.

Джерард улыбнулся.

— Отлично.

Майки заметил, как Рэй с Брайаном украдкой обменивались облегчёнными взглядами. В последнее время антицерковные выпады Фрэнка становились всё более привычным делом: он придирался ко всему, к чему было только возможно. Это довольно-таки раздражало. Майки не знал, почему Фрэнк постоянно удивлялся, что церковь иногда вела политику с прибабахом. Это ни для кого никогда не было секретом.

— Выходит, согласно церкви, католик, который умирает без этого помазания, попадает в чистилище, так? — Боб подождал, пока Джерард кивнёт, а затем продолжил: — Так почему тогда этот призрак или что бы то ни было не отправился туда?

Джерард пожал плечами.

— Может, оно не почувствовало, что его земное бытие не было окончено без священнодействия. Я не знаю.

— А что, если этот человек даже и католиком не был? — спросил Майки.

— Нам нужно это выяснить, — Брайан кивнул. — Не так далеко отсюда находится государственный архив. Отец, пойдёте и проверите там?

Джерард кивнул.

— Рэй, хочешь пойти со мной? Думал, может, тебе понадобятся какие-нибудь ингредиенты.

— Да, определённо, — Рэй подошёл к своей сумке и начал копаться в ней. — Только дай мне составить список.

— Мы с Бобом пойдём к Крейгу и попытаемся выяснить, как нам можно будет добраться до... чего бы то ни было, — Брайан встал, снова сворачивая план. — Думаю, мы хотим избежать разбирания стены у него дома, если это возможно.

— А что мы должны делать? — сказал Фрэнк.

— Вы отдыхаете, — решительно ответил Джерард.

Фрэнк выдал «Ах!» и плюхнулся обратно на подушки, хмурясь.

— Майки, а ты убедишься в этом, — добавил Брайан. Майки показал ему поднятый большой палец.

Рэй встал, держа в руке листок бумаги.

— Окей, я готов.

— Пошли, — Джерард снял чётки с руки и начал складывать их в карман, но затем Фрэнк протянул руку, и вместо этого Джерард вручил их ему. — Ребята, мы скоро вернёмся. Никаких экспериментов с травами Рэя.

— Это было лишь однажды, — сказал Майки.

Проходя мимо Майки, Рэй потянул его за прядь.

— Увидимся позже.

— Мы будем здесь, — хмуро отозвался Фрэнк, наблюдая за тем, как они все дружно выходят из комнаты, — ничего не делать.

Майки, извиваясь, подполз к нему на кровати.

— Фрэнк, Джи прав. Тебе нужно поспать или хотя бы отдохнуть.

— Я не хочу, — упёрто сказал Фрэнк. — Боже, какое же дерьмо. Ненавижу болеть.

— Знаю. В этот раз ты можешь заболеть не так сильно, учитывая то, что у тебя есть шанс отдохнуть, — Майки наблюдал за тем, как пальцы Фрэнка перебирали чётки Джерарда. — Знаешь, ты можешь купить свои собственные.

Фрэнк пожал плечами.

— Мне нравятся эти.

— Ага.

Майки тихо включил телевизор: шли местные новости, ничего интересного. Там было сообщение про пожарную безопасность, и ещё одно — про спасённую от истощения собаку. На последнем сюжете Майки повернулся, чтобы посмотреть на Фрэнка, но он уже спал, закрыв глаза и приоткрыв рот, а чётки всё ещё были слабо сжаты в его руках. После того как он поел, сходил в душ и побрился, он уже выглядел лучше, но под глазами у него всё ещё залегали глубокие фиолетовые тени. На секунду Майки выключил звук и прислушался к дыханию Фрэнка. Оно было глубоким и ровным, без каких-либо хрипов в груди.

Майки снова включил звук, оставляя его на уровне неразборчивого бубнения. Шёл эпизод: сотни детей выстроились в линию на улице под дождём. У всех на лице расползались широкие улыбки, на всех были надеты дождевики, и, насколько Майки мог различить, у всех были одинаковые причёски. Майки не слышал названия группы, но он узнал Пита Вентца, когда на экране появилось его лицо; он был одет в костюм и, очевидно, пребывал на каком-то мероприятии.

Когда на экране промелькнуло несколько секунд концертной записи, Майки почувствовал, будто его ударили в живот. Он схватил пульт и понял, что на обычном телевизоре нельзя переключать каналы, чертыхнулся и слез с кровати, чтобы подойти к экрану. Там не происходило ничего из ряда вон выходящего: группа попросту играла, светили прожектора, как и на обычных концертах, но у Майки было наистраннейшее ощущение. Прямо под кожей стучал ускоренный пульс, будто ему нужно было сказать или сделать что-то, будто вот-вот готово было произойти нечто плохое, а Майки был единственным, кто знал об этом.

Эпизод закончился, и на экране вновь появился ведущий новостей со своей преувеличенной улыбкой на весь экран. Майки сел на пол, упёршись спиной в кровать и почувствовал, как испаряется это плохое ощущение, почувствовал, как стремительно оно исчезало с каждой секундой. К тому времени как поплыли финальные титры программы, казалось, будто этого ощущения никогда и не было.

— Странно, — сказал Майки. Он вернулся на кровать и подумал о том, чтобы разбудить Фрэнка, чтобы рассказать ему об этом. Но если им вскоре предстояло бороться со злом, Фрэнку действительно нужно было выспаться.

Вместо этого Майки уселся рядом с ним. Он думал позвонить матери, а после о том, чтобы переупаковать свои вещи, а чуть позже провалился в сон до того, как смог сделать хоть что-нибудь из вышеупомянутого. Ему ничего не снилось, и следующим, что он почувствовал, было то, как кто-то тряс его за плечо. Майки очнулся и увидел лицо Джерарда прямо перед собой.

— Просыпайтесь и пойте, спящие красавицы, — пропел Боб, подталкивая Фрэнка коленом. — Время работать.