Спасение псом его ученика-неудачника

48. Контроль

Хуаньхуа, честно говоря, с каждым разом все больше опасался встреч со своим наставником. Чем больше они были знакомы — тем сильнее мужчина ему открывался. Хуа уже знал историю о его прошлом. Знал и о том, что тот остался на пике исключительно ради еды и жилья. Но потом что-то пошло не так, стоило в его жизни появиться ученику. Этот пункт он тоже не забыл — И Чэн не осуждал его за то, что тот все еще был его учеником, напротив, он очень лестно говорил о его способностях, но упрекал за нетерпеливость и неосторожность. Последнее было более чем уместно, а потому по поводу этого пункта юноша возражать не смел, однако первый не мог его не возмутить. Правда, вследствие их спора ничего толком не выяснилось — Хуа только получил веером по лбу, да и был отправлен тренироваться.

Сейчас, когда все становилось постепенно на места, когда война была завершена исключительно потому что император слег с недугом, а на его место усадили его сына, Хуань мог немного расслабиться. Ему следовало как можно скорее навестить Ли Чжуня, пусть у того сейчас и было дел невпроворот. У того и до этого было много занятий, но теперь наверняка ему продыху не дают.

Однако вместо того, чтобы предпринять попытку пересечься с наследником, он был прямо во дворце Ядовитого Царства, пораженно застыв прямо в дверях собственных покоев.

Мо Чжун сообщил ему, что сюда явился его учитель, поэтому Чу, недолго думая, и побежал сюда, намереваясь встретиться с ним, однако то, что он увидел, наверное, совершенно разрушило его представление о мире и выбило все мысли, кроме одной-единственной.

Его учитель, раздетый, был прямо в горячей ванне, за полупрозрачной загородкой. Которая, впрочем, ничего не скрывала: деревянная рама была сдвинута, а сама ткань на ней — убрана. Взгляд Хуа остановился на мужчине, что оперся на край бочки и наклонил голову набок. Юноша, потеряв дар речи, слишком поздно поймал себя на мысли, что он попросту пялился на своего наставника. Он даже не сразу осознал, что его лицо приобрело ярко-красный оттенок, пока взгляд застыл на чужом лице.

Его уже не волновало то, что он был помокшим с головы до ног, раненым, и в придачу перепачканным в грязи, плотным слоем покрывающей его лицо.

— Вернулся? Мне говорили, что ты можешь задержаться.

Голос мужчины был ровным. Он, видимо, совершенно не беспокоился о том, в каком положении оказался. Однако его улыбающийся взгляд породил в Хуа смешанные эмоции. Учителя забавляла его реакция? Какого черта?