Они смотрели друг другу в глаза, сидя предельно близко. Расстояние между ними невольно сокращалось...
— Мистер Малфой! — Возглас Снейпа заставил их отпрянуть друг от друга. Элизабет, смутившись, усердно начала записывать что-то, нервно поправляя волосы. Дядя не должен был знать, что они с Драко встречаются. Никто не должен был знать.
Не приведи Мерлин, кто-нибудь пронюхает, что они не просто однокурсники, тогда у парочки будут серьезные проблемы. Отношения Малфоев и Хартс намного более, чем натянутые. Но на младших не распространяется, судя по всему.
Конечно, было больно. Не так, чтобы до крика, но покалывало где-то в груди, когда приходилось изображать взаимное безразличие. Да, это было тяжело. При всем своём желании нельзя так хорошо днём изображать отвращение к человеку, которого тем же вечером не хочешь выпускать из объятий.
Драко был раздражён. Какой идиотизм — скрывать отношения. Ежедневно приходится доживать до вечера, притворяясь ее злостным ненавистником, чтобы уже затемно, скрывшись в углу, ощутить прикосновение ее губ. Вся эта межклановая война уже выводила из себя. А что будет дальше? Не всю же жизнь им скрываться за стенами Хогвартса. Когда придёт время заключать союз, возникнут серьезные проблемы... Он мужчина. Он должен об этом думать.
Элизабет до крови прикусила губу, стараясь сосредоточиться на словах профессора. Записывать было необходимо, и это приходилось делать. Ладонь Малфоя осторожно опустилась на ее колено. Девушка непонимающе подняла взгляд, с недоверием глядя на него. Парень, особо не обращая внимания, поглаживал кожу ее ноги, смотря прямо на профессора. Вероятно, его движения и были незаметны, но вот то, как стремительно Элизабет меняет свои эмоции, было видно. Девушка приоткрыла рот, но тут же сжала зубы. По телу пробежали мурашки. А рука все поднималась. Достигнув края юбки, Малфой перестал тянуть руку вверх. Просто немного сжал кожу пальцами. Блаженство.
Но к концу недели обстановка сильно накалилась. Лиззи стала... избегать его?
— С тобой я дышу свободой, — Проговорил Драко. Из его рта вырвался клуб пара. — Без тебя я в кандалах.
— Драко, нам нельзя разговаривать... — Выдохнула Элизабет, оглядываясь. Конечно, зимой мало кто будет шататься по закоулкам Хогсмида, но все же.
— Ты можешь понять, что чхать я хотел на всех? На твою семью, на свою. Я не могу, Хартс, у меня в печёнках уже все это сидит.
— Если нас кто-то увидит, то...
— Малфой? — Девушка, итак от природы бледная, побелела ещё сильнее. За спиной однокурсника, которой он закрывал ее, раздался знакомый до скрипа зубов голос.
— Нам конец. — Прошептала староста. К ним подходили Хьюго и Хардин.
— Ты поверил в своё бессмертие?! — Прошипел Хьюго, приближаясь с максимальной концентрацией агрессии. Элизабет вышла вперёд, становясь между однокурсником и братьями.
— Оставьте его. Ещё об Малфоев мы руки не марали. — Фыркнула она. Драко изумился: это что такое было сейчас?
— Ещё раз приблизишься к нам, Малфой, тебе конец. — Прошипел Хардин.
— Это я позвала его. Надо было решить пару вопросов. — Тут же вставила брюнетка. Драко нахмурился. Зачем она берет вину на себя?
— С тобой мы тоже сейчас поговорим. — Хардин, толкнув сестру в спину, двинулся вперёд. Элизабет, немного отстав от них, обернулась и кинула слизеринцу такой искренне сожалеющий взгляд, какого он не видел никогда.
Она и впрямь хотела с ним поговорить? Во всяком случае, она ничего не сказала. Да и сказать бы старосте, вероятно, было нечего. Что ему могла сказать девушка из вражеского клана? Правильно. Ничего. И, Мерлин свидетель, её братья настигли бы их быстрее, надумай Элизабет что-то сказать.
Черт с ним. Малфой выдохнул, решив забить. Ничего, справится.
Элизабет искала Малфоя везде: на ужин не явился, в гостиной нет, никто из парней и сборной не видел. Куда он делся? Оставалось посмотреть только лишь в ванной старост.
— Драко! — Крикнула Элизабет, садясь на колени, — Это Хьюго и Хардин?!
Парень, лёжа на полу и глотая собственную кровь, с огромным усилием смотрел в глаза старосте.
— Сначала перевес был на моей стороне, а потом они решили обездвижить меня. Видишь, на какие поступки я способен ради твоей наглой самодовольной улыбки? Я почти покалечил самих близнецов Хартс, — он Усмехнулся. С уголка губ блондинка стекала кровь.
— Какой же ты придурок, Малфой. — Проговорила Элизабет, осторожно вытирая своим платком кровоподтеки с его лица, — никогда не смей больше так делать.
— Да ладно тебе. Хоть бы обняла меня впервые в жизни, такой-то случай...
— Идиот, — фыркнула староста, склонив голову. На губах появился привкус железа. Вот она, кровь Малфоев на вкус. Стальная. Горячая.
Ванная старост была прекрасным местом: близнецы сюда не проберутся, Лиззи может побыть с ним немного дольше...
— Прости, принцесса.
— За что? — Спросила она, склонив над ним голову. Ее колени были весьма удобными.
— Во-первых, я запачкал твои губы кровью. А во-вторых, у нас был шанс побыть тут вдвоём, но я все испортил. Теперь ты сидишь на полу, вся измазанная в моей крови, пытаясь вытереть ее с меня.
— Это ты меня прости. У меня просто законченная семейка. Все из-за меня...
— Я бы и умер за тебя, знаешь? — Улыбнулся Драко.
— Ты слишком хороший, чтобы со мной связываться. Твои родители правы, Драко. Хартс опасны. Не стоит к ним приближаться...
— Но сейчас именно Хартс сидит надо мной, переживая о моем здоровье. Ты не такая, Лиззи. Ты — лучшая из всех, кого я только мог знать.
— Завтра родительский день. Драко, ради себя, держись от моей чокнутой семьи подальше, прошу.
— Только потому, что ты хочешь, солнце.
