Элизабет сидела на полу в ванной старост. Зареванная, красная от слез, она била по полу кулаком, кусая губы, чтобы ее вопль не вырвался наружу. Как же больно, несправедливо и безжалостно...
Девушка даже не подняла голову на звук открывшейся двери. Она настолько была зациклена на своей истерике, что даже не услащала приближающихся шагов.
— Эй, — Лишь услышав голосо прямо перед собой, брюнетка вышла из транса.
Перед ней, опустившись на корточки, сидел однокурсник, внимательно изучая взглядом глубоких голубях глаз.
— Уходи. Пожалуйста, оставь меня...
Парень, не слушая ее, опустил руку на мокрую, бледную щеку, стирая снова хлынувшие градом слёзы с ее лица.
— Что с тобой? Хартс, ты слышишь меня?
— Слышу. — Всхлипнула староста.
— Ну и? Чего ревешь? — Та лишь отмахнулась, отрицательно кивая головой. Блондин, ни слова ни сказав, потянулся к ее левой руке и, преодолев сопротивления, поднял мокрый рукав. Элизабет заплакала ещё сильнее, сжимая челюсти до ноющей боли.
— Из-за этого? — Усмехнулся слизеринец. — Ладно тебе...
И, дёрнув однокурсницу, тоже оголил левую руку по локоть.
— У меня точно такая же чёрная метка. Видишь? Ты такая не одна, так что...
Поняв, что успокаиваться черноволосая не собирается, он снова положил руку на ее щеку, не давая отвернуться.
— Хочешь плакать? Я буду плакать тоже. — Он опустил голову, а через мгновение поднял уже полные слезами глаза. Улыбнувшись уголком губ, как он это делал всегда, Малфой поцеловал ее в переносицу.
— Это — ерунда. Слышишь? — Проговорил парень, сталкивая их лбы. — Все будет хорошо. Из-за этого я от тебя никогда не откажусь. Эта дрянь не показывает ничего, Лиззи.
— Смеёшься? Как мне жить с этим клеймом?!
— Клеймо? Посмотри на меня, дура. Посмотри на меня. С появлением метки в тебе что-то изменилось? Ты стала глупее, уродливее, бесчеловечнее? Правильно, нет. Ты же не дура, Хартс. Далеко не дура. Неужели ты так переживаешь из-за этого? Я тоже был не в себе первое время, ты ведь помнишь. Но я смирился. Потому что это и впрямь ничего не показывает...
— Я люблю тебя, Драко. — Улыбнулась Элизабет, утирая слёзы.
— Видишь, даже это не изменилось. — Смеясь, сказал блондин. Минуту помолчав, он резко изменился в лице и ахнул.
— Что? — Испугалась староста.
— А как же мое любимое чёрное платье с открытыми плечами?
— Дурак! Напугал! — Утёрла слёзы черноволосая.
— Все, успокойся. Переживем. Поверь, когда у тебя ПМС, я готов реветь так же.
— Малфой, ты идиот.
— А что?! Это же правда!
— Какой же ты придурок... — Покачала головой Хартс.
— Все, истерика закончилась, теперь пойдём.
— Куда?
— У тебя завтра зачёт по зельеварению. Аж двойной. — Вскинул брови Малфой.
— Не поняла.
— За себя и за меня. Давай-давай, вставай.
— И как с тобой после этого общаться? — Закатила глаза брюнетка, поднимаясь на ноги.
— С меня все, что захочешь.
— Ура, я буду ложиться спать вовремя!
— Ну нет, это ты уже слишком завысила планку. Пока я не належусь на твоих ногах, из гостиной ты не выйдешь.
— Изверг. Садист.
— Но ты же меня любишь? — Улыбнулся Драко.
— Отдать тебе стоит должное. Если бы не ты, я бы вскрыла чёрную метку и все, что находится под ней.
— Получишь, суицидница.
И, как обычно, толкнув друг друга и засмеявшись, пошли в сторону гостиной старост. Руки Элизабет, как всегда, были сложены на груди, а ладони Малфоя смиренно покоились в карманах штанов. Убийственная парочка. Особенно теперь, когда у них есть такое классное парное тату.
