— Элизабет? Эй, что случилось? — Проговорила Гермиона, садясь рядом со старостой школы. Элизабет, захлебываясь в рыданиях, обхватила руками колени. Гриффиндорка несколько раз пыталась допытать подругу, но та упорно молчала. Гостиная старост стала частым местом пересечения девушек. Элизабет бывала с Гермионой все реже, проводя время то с Паркинсон, то с Малфоем. У Грейнджер отношения с парнем Лиззи не заладились ещё задолго до того, как они сошлись. Противный, мерзкий, блондинистый придурок. Не сказать, что у них с Пэнси дружба, как с Гарри, Роном или той же Элизабет, но, вопреки всему, если нужно, девочки могут побыть втроём. Хартс доверяла и Пэнси, и Гермионе одинаково. Никогда не ставила одну из них выше или ниже другой, но по понятным обстоятельствам чаще бывала со слизеринкой. Обусловливалось это не только факультативной принадлежностью, но ещё и тем, что Пэнси как раз была неотъемлемой частью «змеиной» компании: Вся сборная — это Малфой, Хартс, Нотт, Забини, Гойл, Блетчли и Монтегю, и сама Паркинсон, назовём ее «группой поддержки». Пэнси дружила с Элизабет дольше Гермионы, они водились с малых лет. Хартс, считавшаяся чуть ли не высшей знатью среди магов, была прекрасным вариантом для подруги в глазах старших Паркинсон. Да и Малфои несильно возражали, когда Драко заявил о том, что намерен встречаться с дочерью дома Хартс. Правда, сама Элизабет этого не жаждала от слова «совсем». Ну не нравился он, хоть убей. В компании с ним общение было самым минимальным, характер парня, хотя и несильно отличался от ее поведения, пугал. Элизабет была способна на милосердие, вела себя сдержанно и вежливо, всегда откликалась на просьбы о помощи и, в отличие от однокурсника, смотрела на чистоту крови в последнюю очередь.
Но, стоило Малфою начать ее добиваться, девушка привязалась к нему. Все, — да и она сама, — прекрасно понимали, что у неё от этого будет много проблем. Но, сколько бы подружки и друзья не отговаривали, сердцу не прикажешь. И, скрипя зубами, все смирились с тем, что Элизабет сменила статус на «девушка Малфоя». Все было хорошо: он ценил ее, все время делал подарки и комплименты, вёл себя прекрасно и открыто, поддерживал в частые моменты срывов. А потом и его личина была вскрыта временем.
Ругаться они стали все чаще. Ну, как ругаться... Элизабет, по натуре своей будучи полемистом, стремилась оборвать конфликты путём разговоров. И уж тем более она, готовая ради близких на все, не стала бы агрессировать в ответ. Девушка всегда молча глотала все обиды, пропуская их мимо. Она всегда успокаивала, обнимала, держала за руки и гладила по голове, утихомиривая любой всплеск эмоций. Но иногда Драко серьезно перегибал палку.
Пэнси, не кривя душой, сказала всем прямо: «Драко, хотя ты и мой хороший друг, ты ведёшь себя слишком жестоко по отношению к человеку, который тебя искренне любит. Не стоит забывать, кто бегал под ногами, как собака». Элизабет все время одергивала ее, успокаивала Драко, если он собирался что-то сказать. Ее выводили из колеи конфликты друзей и родных.
Пэнси, знавшая пароль от гостиной, целенаправленно шла туда. Однокурсницы нигде не было, а ей так много надо было рассказать...
— Что с тобой такое, Лиззи? Неужели, он довёл? — Проговорила Гермиона. Староста Хогвартса, не говоря ни слова, кивнула, всхлипывая. Грейнджер, застонав от жалости и напряжения, обняла подругу за плечи, поглаживая по спине. Пэнси, глядя на эту картину, молча подошла к ним, вопросительно глядя на гриффиндорку.
— Все будет хорошо, слышишь? Все у вас устаканится... — Шептала та, прижимая брюнетку к себе.
— Ее Малфой до слез довёл? — Ошарашенной пробубнила Паркинсон. Гермиона, промешкавшись, кивнула.
Слизеринка, ахнув, посмотрела на рыдающую подругу. В кого этот ирод превратил ее любимую стерву Лиззи?!
— Ну все. Не обессудь, дорогая, но меня это достало. — Процедила Пэнси сквозь зубы, развернувшись к выходу.
— Пэнси, подожди!
Девушка пропустила все мимо ушей. Ее гнев достиг пика.
Добравшись до квиддичного поля, нде слизеринская сборная о чем-то громко смеялась, Пэнси подошла к ним вплотную.
— Малфой!
— Паркинсон? У тебя что-то случилось? — Блондин все ещё посмеивался над чем-то, держа руки в карманах брюк.
— Нет, это у тебя что-то случилось! — Крикнула на него шатенка.
— Воу, Пэнс, постой... — Начал было Тео.
— Подождите. Мы с Паркинсон поговорим и я вернусь. — Проговорил Драко.
Отведя девушку в сторону, он изогнул бровь.
— Ты перегрелась? Что такого случилось?
— Что случилось? Ты смеёшься?! Малфой, ты — бездушная сволочь, вот, что случилось! Сколько можно доводить ее?!
— Да что ты орешь? Говори внятно и прямо.
— Ты довёл Харт до истерики. Нешуточной истерики. Мою Лиззи, Малфой, никто не смеет и никогда не посмеет даже пальцем тронуть. С чего ты взял, что настолько велик, что можешь довести не до слез?! Кто тебе давал право так с ней обходиться?! Я клянусь, это уже край. Мое терпение лопнуло. Прямо сейчас бы избила тебя. Чтобы я больше не видела тебя рядом с Лизз, ты меня понял?!
— С чего ты решила, что я тебя спрашивать буду? Наши отношения — это наши отношения, не лезь сюда. Иди куда шла и занимайся своими делами, не позорься. Мстительница.
Пэнси, раздув ноздри, кинула ему испепеляющий взгляд и отправилась обратно в школу. В планах было посидеть с Элизабет, но она попросила оставить ее одну. Пришлось подчиниться.
— Ты что, плакала? — Холодный, пронизывающий голос прозвучал прямо за спиной.
Не разворачиваясь, Элизабет смотрела в темень ночного пустынного коридора, подрагивая. Нужно успокоиться и не выдать себя. Именно сейчас ей надо было решиться выйти из гостиной старост...
— Мне спросить ещё раз?
— Нет...
— Что ты сказала?
— Нет.
Парень, цокнув языком, подошёл к однокурснице, вплотную касаясь грудью ее спины.
— Посмотри на меня.
— Драко, я...
— Я сказал: посмотри. на. меня.
Она его игнорировала. Взбесившись, блондин больно схватил старосту за запястье и развернул к себе лицом, обвив руками талию. Брюнетка сглотнула, глядя в пол. Его хватка была мёртвой.
— Если ты сейчас же не поднимешь своё лицо, я не знаю, что с делаю с тобой. — Проговорил он. Девушка, поколебавшись, повиновалась.
Драко встретился с безвыходным, напряженным, полным страха взглядом покрасневших от рыданий глаз. Бледная кожа вокруг была розоватой от раздражения из-за соленых слез. На нее падал лунный свет, ещё сильнее выделяя слипшиеся мокрые ресницы.
— Ещё раз ты проронишь хоть слезинку — я прикончу тебя. Слышишь? — Малфой, выдохнув, столкнул их лбы. Хартс заплакала с новой силой. — Лиззи, успокойся. Хватит. Неужели ты настолько возносишь меня, что прислушиваешься к бреду, который я говорю? Ты же знаешь меня... Я не хотел вредить тебе.
На самом деле, он понимал, что говорил это все для того, чтобы она по обыкновению пожалела его. Обняла, погладила по волосам, щекоча ногтями макушку. Отвела его в гостиную, положила голову на свои колени и говорила: «Ты — староста факультета старосты школы. Я сказала какой-то бред, но он имеет глубокий смысл. Не позорь Слизерин, возьми себя в руки».
— Я больше не могу, Драко. Ты делаешь мне больно, но все усугубляется еще и тем, что я люблю тебя и ставлю выше всех.
— Я...
— Сейчас я говорю. — Сказала она свою любимую фразу. Драко с легкой усмешкой на губах закатил глаза. — Ты думаешь только о себе. Тебе плевать, что чувствую я и...
— Если бы мне было плевать но то, что ты чувствуешь, я бы пошёл искать тебя по всему Хогвартсу, а потом ещё и успокаивать? Ты попадаешь под горячую руку лишь потому, что единственная, с кем я говорю вообще. Я никому больше не могу доверять, не от кого ждать более поддержки. И в такие моменты я понимаю, хоть и где-то глубоко, что помимо безграничной любви ко мне у тебя есть и другие чувства. Я тебя люблю и ни в коем случае не хочу потерять.
— Пообещай мне, что мне больше не придётся плакать.
— Обещаю.
— Ты же не сдержишь.
— Я постараюсь, моя луноликая девочка. — Усмехнулся блондин. Элизабет фыркнула. Ее так всегда называл старший брат.
Положив голову однокурснику на грудь, девушка выдохнула. Какой же он душный.
