Она уплетала эти жутко калорийные французские пирожные. Вся мордашка девушки была в сливках, креме и черт знает в чем. Мишель смешно слизывала сладкие остатки с губ языком. Романов еле удерживался от того, чтобы не помочь ей.
Рейчел никогда не ела ничего сладкого: это портило фигуру. И плевать, что изнеможденное тело близилось к критическому весу. Рейчел должна была быть идеальна во всем.
Мужчина сидел напротив Мишель, сложив пальцы в замок и внимательно наблюдал за своей подопечной. Романов не мог поверить, что сейчас перед ним Рансье, что она через секунду не превратится в какого-нибудь монстра вроде Рейчел, и не выкинет что-то ненормальное: начнёт очередную истерику или же попытается выскоблить рисунок на своей коже в опасной близости к венам.
Однако...
Мишель выглядела нормальной.
— Остаться с тобой сегодня?
Зачем он задал такой вопрос?
Зачем он вообще спрашивает у еще психически больной девчонки?
Почему бы не отвезти её прямо сейчас к Кюри и забыть о своей проблеме хотя бы на мгновение?
Почему он ведёт себя как мальчишка?
— Ты поедешь со мной сегодня на работу.
Рансье чуть не поперхнулась и испуганно уставилась на русского.
Русский не удержался: пальцы скользнули по скуле, собирая оставшийся крем. Девушка не отшатнулась, лишь смотрела на мужчину расширившимися зрачками.
Романов встал из-за стола:
— Поторопись.
Она пыталась найти что-то официальное. Строгое чёрное платье смотрелось слишком... Не её. Мишель села в машину, сильно хлопнув дверью. Глаза испуганно заметались по салону.
Они не говорили о произошедшем ни слова, но Романов знал, что она возвращается. Ради него. Ради человека, который ни в ком не нуждался.
Иронично, правда?
— Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо, — ни секунды не задумываясь, ответила девушка. Словно ждала этого вопроса. Словно отвечала так сотню раз.
Мужчина положил свою ладонь поверх её и ощутимо сжал.
— Ты в безопасности, тебе ничто больше не угрожает.
Она посмотрела на Романова. Это был очень странный взгляд. В нем не было отчаяния, боли, страха. Хоть какого-то отклика на происходившие события. Она закрывалась. Пыталась спрятать внутри все те эмоции, которые душили, не давали покоя...
Заставляли чувствовать себя живой.
* * *
ČTEŠ
Русский с ломаным французским
RomanceПоследняя хрупкая нить, связывающая меня с жизнью - оборвалась, когда я склонилась над их мертвыми телами. Душа дрогнула, а затем, принялась уничтожать меня, покрывая каждую живую клеточку тиной. Появившийся дальний друг отца приютил меня, не питая...
