Don't touch me.

Part 3. Здесь и сейчас.

     — Чимин, тебе не жарко в этом? Снять не хочешь? — Юнги вопросительно смотрит на широкую толстовку парня, в которой ему, наверное, жарко ужасно, и включает кондиционер почти на максимум, заботясь о состоянии шатена. Чимин же упрямо кутается в вещь сильнее, хотя видно по взмокшим волосам, что ему снять чёрную ткань хочется, и фыркает, отводя взгляд.

— Мне и так хорошо.

— Как скажешь, — Мин жмёт плечами и чуть сбавляет мощность, боясь, что Пак от резкой смены заболеть может. — И перчатки ты так и не снял.

— Я и не собирался их снимать.

— До поры, до времени, Чимин. — Юнги усмехается и садится в своё кресло, устремляя взгляд на недовольного Пака. — Не с той ноги встал?

— А какое вам дело? Давайте, делайте, что хотели, и я пойду. — Чимин ёрзает на месте и сжимается сильнее, обхватывая себя руками. — Ну и?

«Он боится», — мелькает у Юнги в голове, но выражение лица он не меняет никак, оставаясь спокойным и сдержанным. Юнги снимает очки, устало трёт переносицу и откладывает стёклышки на стол, скрещивая руки и смотря на Чимина так. Его он не видит чётко, чуть щурится, чтобы картинка была не такой размазанной, и Чимин от этого совсем каплю, но расслабляется, потому что на него направлено не четыре глаза, а всего два. Хотя нет. Четыре. Чонгук же на диване сидит.

— Ты раньше пил таблетки, не так ли?

— Пил. Шихён-ши прописывал мне какие-то.

— И как? Помогали?

— Наверное. К чему вопрос?

— К тому, что я тоже выпишу тебе антидепрессанты. Так ты хотя бы морально будешь больше готов выйти наружу. Они не избавят тебя от фобии, но сделают чуть более спокойным твоё передвижение по городу.

— Хорошо, я не против таблеток.

— Чимин, — Юнги вздыхает и откидывается на спинку кресла. — Что ты испытываешь, когда к тебе кто-то прикасается?

— Меня бросает в холод. Обжигает даже им, чем просто мороз по коже. Если прикосновений слишком много, я начинаю задыхаться, могу потерять сознание из-за этого. А ещё мне противно, до жути противно. Тошнит от этого всего.

— Солнечный человек с холодом вместо тепла, — Чонгук говорит это тихо, но слышат его все: Чимин кидает на него испуганный взгляд, а Юнги хмурится, укоризненно щуря глаза. Чон в ответ неловко улыбается и мотает головой. — Молчу.

— Тебе нужно учиться расслабляться.

— Расслабляться? — Чимин недоверчиво фыркает и смотрит на блондина внимательно, сквозя открытым недоверием в глазах. — Шихён-ши учил меня доверять.

— Без спокойного состояния ты доверять никому не начнёшь. — Юнги жмёт плечами и поджимает губы. — Это сложно сделать сразу, но это будет твоей основной миссией по приходу сюда. Если ты научишься расслабляться, ты вернёшься к тому, каким раньше был.

— Сомнительно звучит, — Чимин всё ещё смотрит недоверчиво, но права отказаться у него всё равно нет. Поэтому он лишь удручённо вздыхает и кивает блондину, принимая условия. — И как мне это делать?

— Тебе просто нужно пытаться жить по принципу «здесь и сейчас». Не затрагивай прошлое, не бери будущее, осознавай своё состояние в данный момент. Попробуй расскажи мне, что ты чувствуешь сейчас.

— Сейчас я чувствую лёгкую панику и напряжённость.

— Именно сейчас?

Чимин задумывается на секунду, закусывая губу, а затем смотрит немного неуверенно, не решаясь довериться всё ещё.

— Вообще.

— А мне нужно сейчас, понимаешь? В данную секунду, в то время, пока ты находишься в этом кабинете. — Юнги слабо улыбается, настраивая Чимина к сотрудничеству, но смотрит всё равно серьёзно, пускай взгляд чуть и потеплел. — Попробуй, почувствуй то, что происходит у тебя сейчас внутри.

Чимин замолкает на время и задумывается, опустив голову. Он старательно пытается прислушаться к своим ощущениям в данный момент, но его личная неприязнь к обществу и паника перекрывают всё. Чимин честно старается, но выходит пока не очень, отчего он вздыхает и поднимает на врача усталый взгляд.

— То же самое. Я не могу отделить эмоции.

— Мы будем пробовать каждый раз, и когда-нибудь ты сможешь. — Юнги ободряюще улыбается и кивает, принимая ответ Пака. — Пойми, Чимин, мне нужно не копаться в твоём прошлом, а менять тебя сейчас, пока есть возможность. Поэтому я и хочу научить тебя этому принципу. Так ты сможешь концентрироваться и научишься расслабляться, и тогда останется совсем чуть-чуть до выздоровления.

— Вы считаете, что это возможно? — Чимин кривит губы и не знает, верить или нет. Юнги закатывает в ответ глаза и облокачивается локтями о стол, близоруко щурясь.

— Возможно, всё возможно. Стоит только захотеть. А ты пока сам не знаешь, хочешь этого или нет, потому что боишься. В этом-то и проблема.

— То есть проблема не в том, что со мной произошло, а проблема во мне? — Чимин искренне удивляется и вскидывает в изумлении брови, не ожидая такого поворота событий.

— Отчасти. То, что было когда-то, дало начало в изменении твоей психике, до конца же ты её поменял сам. И постарайся начинать забывать о прошлом, тебе оно будет только мешать. Если ты будешь всё время смотреть назад, то не сможешь избавиться от этого всего.

— Вам легко это говорить, а вот мне...

— Ты сможешь, если будешь пытаться. Отгоняй мысли, связанные с неприятными тебе событиями, как только они приходят тебе на ум.

Чимин думает, что Юнги немного странный, но вроде знает, что делает. Он всё равно смотрит недоверчиво, всё равно упрямится, потому что не готов к этому немного, но то, что предлагает ему Мин Юнги не является чем-то сверхъестественным. Его, по крайней мере, никто не собирается трогать. И если блондин может понять то, что творится у него в голове без лишних прикосновений, то Чимин постарается ему в этом помочь и к этим прикосновениям не вынуждать. Ему слишком плохо каждый раз после улицы, и если его начнут трогать ещё здесь, Мин просто не выдержит.

— Не уходи далеко в мысли, всё время проспишь, — блондин хмыкает и вытягивает Чимина обратно в реальность, ловя его непонимающий взгляд. — Давай ещё раз. Что ты чувствуешь сейчас?

— И сколько раз я так должен буду говорить? — Чимин неодобрительно мычит, но вновь глубоко вздыхает и пытается сконцентрироваться только на себе, убрав из окружения других людей. Но у него внутри тут же барьер и паника, что стоит ему прикрыть на секунду глаза, как чья-нибудь ладонь окажется на его запястье, и Мин тут же закрывается сам и не уходит далеко, чувствуя только поверхностную оболочку.— Раздражение.

— О, что-то новое. — Юнги хмыкает. — А теперь расскажи мне, что ты делаешь обычно дома?

— Зачем? — Чимин щурится и закрывается сильнее, не желая никому показывать свою личную жизнь.

— Книги, наверное, читаешь? — Юнги игнорирует вопрос, потому что тот очень глупый, и Чимин это тоже понимает, но начинает придумывать себе невесть что. — А телевизор?

— Я не смотрю его. Только ноутбук и книги.

— А как же музыка?

— Я не слушаю её в наушниках. Только так, через ноутбук.

— Если я предложу тебе сейчас почитать книгу, ты станешь это делать? — Юнги, в принципе, этого от Чимина и ожидал, догадываясь, что тот боится потерять бдительность даже дома, но умно промолчал, переводя тему.

— Нет. — Чимин не будет погружаться в чтение при других и вне собственной комнаты, потому что не знает, что эти люди могут выкинуть. Юнги, кажется, такого ответа и ждёт, легко кивает и снова перескакивает на тему. Чимин не видит логики, зато блондин видит, как тот становится менее напряжённым, не успевая накручивать себя.

— Чимин, через какое-то время мне нужно будет, чтобы сюда пришли твои родители. Они смогут?

— Родители? — Пак искренне удивляется и на секунду теряется с ответом. — Думаю, да. А зачем?

— Не будь таким любопытным, — Юнги фыркает и хитро щурится. — Узнаешь.

Юнги действительно больше болтает о чём-то обыденном и повседневном, не затрагивая темы прошлого никак, и периодически просит Пака снова оценить свои ощущения. Чимин несильно расслабляется, следя за блондином внимательным взглядом и каждый раз дёргаясь, когда тот двигается, но всё равно под конец трясётся чуть меньше. Этого очень мало, но это хотя бы что-то, чем ничего. В любом случае, их сеансы только начались.