Don't touch me.

Part 30. Время вместе.

 Чимин сонно тянется, совершенно нехотя приоткрывая глаза, и медленно приходит в себя, избавляясь от остатков сна. На животе разливается тепло, большое и приятное очень, и стоит ему чуть пошевелиться, как всю спину обдаёт жаром, не ощутимым так сильно до этого. Чимину нужно пару секунд, чтобы вспомнить, с кем он вчера решил лечь спать, а ещё так и не найти в себе особого желания подниматься. Чонгук, кажется, ещё спит, прижимается к его спине и обнимает поперёк живота, удобно уместив там свои ладошки. И Чимин невесомо скользит своими пальцами по чужой руке, устраивая свою ладошку поверх ладошки брюнета, и аккуратно сплетает свои пальцы с чужими, стараясь не разбудить.

Только Чонгук либо не спал, либо всё же проснулся, прижался теснее и провёл своим носом по чужой шее, прижимаясь к спине и выдыхая. Чимин замирает, не решается больше шевелиться и просто ждёт. А ещё ему снова жжётся от прикосновений Чона, но он помнит, что это нужно просто перетерпеть. Чонгук с утра мягкий и сонный, хмыкает куда-то в волосы и улыбается, кажется, после ещё, шурша одеялом. Чимину отчего-то неловко, чуть меньше, наверное, чем в прошлый раз, но всё равно не по себе. Чонгук слишком близко и его слишком много, но избавиться от такого количества, желания особого и нет.

— Доброе утро, Чимин-а. — Чонгук щекочет своим дыханием чувствительную шею парня, вызывая толпы мурашек, и кладёт подбородок на плечо.

— Доброе.

— Ты себя нормально чувствуешь? — в голосе беспокойство, и Мину отчего-то ещё теплее внутри.

— Вполне.

— Значит, я могу спокойно продолжать тебя обнимать?

— Нам уже вставать надо...

— Сегодня воскресенье, с чего бы.

— С того, что уже день, а не утро. — Чимин хмыкает, слыша смешок рядом со своим ухом, но не предпринимает никаких действий, чтобы руки с себя чужие скинуть или отодвинуться. Чонгук не двигается тоже, продолжая к Паку прижиматься, и, наверное, ждёт действий от него. — Ну и?

— Давай ещё немного полежим, я не проснулся.

Чимин тихо смеётся, потому что Чонгук самый настоящий лентяй, который ещё и выгоду из лежания на кровати нашёл, да под утреннюю романтику подстроил. Чонгук снова хмыкает и придвигается плотнее, не давая Мину при желании так просто выбраться, и прикрывает глаза. Чимин врёт, ещё не день, только начало. Подумаешь, почти двенадцать. Чонгук привык в это время по выходным ещё спать, восстанавливаясь после загруженной недели, а Чимин наоборот любит просыпаться рано, не любя валяться в кровати. Теперь, видимо, придётся полюбить, если они станут чаще спать вместе.

Чимин расслабляется и уступает чужим желаниям, прикрывая глаза сам и глубоко вздыхая. Так и быть, совсем немного они ещё полежат. А ещё у него немного затёк бок, на котором он лежит, и стоит перевернуться, только к Чону лицом поворачиваться как-то неловко. Впрочем, они так уже спали, так что, наверное, никакой неловкости и быть не может.

Чимин осторожно переворачивается на другой бок, заставляя Гука свою голову с плеча убрать, и утыкается носом в широкую грудь, так и не открывая глаза. Чонгук смеётся, прижимает шатена к себе крепче и утыкается носом в лохматые волосы, расслабляясь сам.

Чимин думал, что они действительно всё же поднимутся через несколько минут, но уснул точно так же, как и Чон, проснувшись через полтора часа от резкого гудка автомобиля на улице и уже совершенно один. Чимин удивлённо захлопал глазами, поднимаясь и кидая взгляд на висевшие на стене часы, и недовольно выдохнул, вставая с кровати окончательно и топая в ванную. С кухни доносится шум, но с Чоном он поговорит чуть позже, сначала смоет с себя остатки лишнего сна и появившееся разбитое состояние.

Чонгук проснулся не так давно, успел привести себя в порядок и теперь искал что-нибудь, что бы сошло им за завтрак. В магазин он ещё не сходил, а есть хочется, только холодильник почти пустой. Вроде где-то были хлопья, если те только не закончились, и будет классно, если их хватит на двоих. Чонгук слышит копошение, доносящиеся из ванной, и отмечает, что Мин проснулся. Значит, если что, то он в магазин сбегать всё равно не успеет.

Чимин выплывает из душевой в растянутой своей толстовке и узких чёрных спортивных штанах, когда-то уже успевших перекочевать из гардероба Чона к Паку. Те ему немного великоваты и не облегают ноги особо, оставаясь широкими, но идут гораздо больше. Да и Чон их пропажу тоже не сразу заметил. А когда заметил, то даже и не думал забирать назад, он всё равно их не носит. Зато носит Пак, а Чимин в его вещах — редкость.

— И чего ты меня не разбудил? — Чимин подходит к холодильнику и, бросив недовольный взгляд на Чона, открывает дверцу, заглядывая внутрь.

— Я проснулся не сильно раньше, чем ты. Да и зачем, если ты так хорошо спал?

— Затем, что теперь я буду сонным весь день. И нам надо в магазин.

— Завтракаем и идём.

Чонгук ставит две миски на стол и выключает вскипевший чайник. Чимин, вздохнув, садится на стул и благодарно кивает, беря протянутую ложку и принимаясь есть. Ему, если честно, не особо хочется куда-то идти: остатки вернувшейся с новой силой фобии всё ещё не ушли. Да и холодно на улице, снегом всё занесло, идти куда-то хочется всё меньше и меньше. Может, Чонгук сходит один?..

— Чонгук, — Пак поднимает на брюнета глаза и тут же встречается с его взглядом. — Мне с тобой обязательно идти?

— Да.

— С чего вдруг?

— С того, что тебе нужно проветриться.

— Но я не хочу.

— Может, мы ещё и погуляем?

— Ты меня слышишь вообще? Я не хочу никуда идти.

— Чимин, а помнишь, ты мне должен желание? За тот купленный браслет. — Чонгук знает, что если не вытащить Пака сейчас, то он снова может в себя уйти. Чимину нужно встряхнуться, войти в прежнее русло и снова попробовать быть среди людей. Он своё желание мог, конечно, и на что-нибудь другое потратить, но Чон не против и на это. Ещё одно свидание им не помешает.

— Ну, нет. Чонгук, оставь меня дома.

— Ты пойдёшь со мной. И считай, что это свидание. — Гук хмыкает и встаёт со своего места, ставя тарелку в раковину и направляясь к комнате. — Через двадцать минут выдвигаемся.

Чимин удручённо вздыхает и без особого аппетита доедает размякшие хлопья, ставя тарелку рядом, и думает, что Чонгук настоящий изверг. Мог бы придумать желание получше. Чимин бредёт к комнате и с грустью во взгляде смотрит в окно, видя там падающие снежные пушинки и всё меньше радуясь предстоящей перспективе.