Don't touch me.

Part 13. Прогулки.

«Чимин, ты не хочешь пройтись?»

«Нет.»

«Почему?»

«Я не гуляю, Чонгук.»

«Так почему бы это не исправить? Пойдём пройдёмся.»

«Я не хочу.»

«Ну, пожалуйста»

«Ну, Чимин»

«Хватит дома сидеть»

«Мы не пойдём в людные места»

«Окей, мы уйдём сразу, как ты захочешь»

«Как на счёт парка, а? Там хоть и есть народ, но из-за туч не так много»

«Чимин, пойдём»

«Выходной же, самое время, чтобы погулять»

«Эй»

«Хватит читать сообщения и молчать»

«Пойдём?»

«Если только ненадолго...»

«Конечно! Тогда давай в 4 у входа, договорились?»

«Ок.»

Чимин, натягивая рукава на холодные пальцы и перечитывая диалог, всё ещё не понимает, как на это согласился, но он уже здесь и ждёт Чона, и отказаться уже нельзя. Он не привык гулять, так ещё и с кем-то, плюс на улице в сентябре вечерами не особо тепло, но хотя бы ещё можно ходить в толстовках, а не осенних куртках, если не идёт дождь.

У них сухая, немного ветреная и тёплая осенняя погода, омрачаемая только тучами на небе. Чимин откровенно хочет домой и решает, что если Чонгук не появится через пять минут, то он уйдёт и просто ему напишет, что замёрз. Правда Чимин приехал раньше, чем надо, и через пять минут будет только оговорённое ими время. Но Паку некомфортно рядом с большим скоплением народа, да и отвык он от этого, если честно.

Пока Чимин напряжённо озирается по сторонам, его взгляд цепляется за маленького мальчишку, который стоит, прижавшись спиной к столбу, и боязливо смотрит на прохожих, потирая маленькими кулачками крохотные глазки. Чимин смотрит внимательней и убеждается, что ребёнок один и плачет, а мимо проходящим парочкам особо дела до него нет. И Чимина разрывает изнутри от желания помочь, но он боится напугать малыша ещё больше. Но в любом случае, хотя бы попытаться гораздо лучше, чем оставаться в стороне.

— Эй, ну, чего ты плачешь? — Чимин присаживается на корточки и неуверенно улыбается, заглядывая в испуганные глаза напротив. — Ты потерялся, так?

— Я не... я не знаю, — паренёк жалобно всхлипывает и поджимает губы, удерживая новый поток слёз.

— Где твоя мама? Что ты тут делаешь совсем один?

— Она... она ушла куда-то, я не увидел, я отвлёкся на это, — мальчишка тыкает пальчиком на застрявший в дереве воздушный шарик и снова всхлипывает, стыдливо опуская голову и пряча глаза. — Я хочу к маме.

— Так, а что у нас здесь происходит?

Чимин вздрагивает, когда слышит знакомый голос позади, и поднимается, поворачиваясь к подошедшему Чону, с интересом смотрящего на них. Чонгук кивает Мину приветственно головой и вопросительно смотрит на малыша, боязливо уставившегося на брюнета.

— Он потерялся, Чонгук. Убежал за шариком и отстал от родителей.

— Тогда давай их найдём, — Чонгук огибает Мина и садится на корточки перед пареньком сам, тепло улыбаясь и вытирая пальцами мокрые дорожки с лица. — Нельзя же его оставить здесь одного.

— Ты знаешь, где в парке стол информации? — Чимин взволнованно смотрит на Чона, а затем переводит взгляд на малыша, уже более спокойно подмечая, что тот начинает успокаиваться и теперь неуверенно улыбается брюнету.

— Ну, примерно, — Чонгук хмыкает и протягивает мальчишке руку, выпрямляясь и весело подмигивая. — Но мы же умные и смелые и обязательно его найдём.

— Не бойся, мы тебя вернём твоей маме. — Чимин тоже улыбается маленькому мальчику и ловит его неуверенный, но уже куда более тёплый взгляд.

— Обещаете?

— Обещаем. — Чонгук аккуратно сжимает маленькую ладошку в своей руке и тянет его ко входу в парк, догоняя Чимина и ловя его неторопливый темп. Чимин думает, что если они стол не найдут, то обязательно должны найти хотя бы полицейских, чтобы те уж точно ребёнка родителям передали. Но сейчас это похоже на маленькое приключение даже, потому что задача хоть и несложная, а все равно волнительная, и Чимин надеется, что справятся они на ура.

Они бредут по парку, развлекая мальчишку разговорами и веселя, а затем тот в один момент неожиданно оказывается у Чонгука на шее, заразительно хохоча и хватаясь пальчиками за его тёмные волосы. Чонгук, кажется, тоже веселится и не переживает ни капли, изображая из себя самолёт и носясь с пацаном вокруг Пака. Чимин смеётся, внимательно следит за тем, чтобы парень не свалился, но и включается в игру, отгоняя их от себя и создавая препятствия на пути. Мальчишка совсем забывает о недавних слезах, веселится и чувствует себя прекрасно, заливисто хохоча у Чонгука над ушами.

— Ёнсу-я, тебе не страшно там? — Чимин, когда вся эта беготня заканчивается и Чонгук, немного подустав, переводит дух, поднимает вопросительный взгляд на гордо восседающего на плечах Чона мальчишку, беспокоясь о его состоянии.

— Неа, я же уже совсем большой!

— И сколько нашему взрослому лет? — Чонгук хмыкает, специально подпрыгивая при ходьбе и веселя этим Ёнсу ещё больше.

— Четыре! — мальчишка гордо задирает нос вверх, вызывая у Пака улыбку полную умиления, и хватает Чона за уши, несильно оттягивая их в стороны.

— Ай-ай! Мне больно! Взрослые мальчики себя так не ведут. — Чонгуку не больно ни капли, но неприятно на самом деле, особенно, когда он старается и веселит, а ему в ответ уши оттягивают вместо благодарностей. Ёнсу сразу тушуется как-то, скомкано извиняется и опускает голову, явно чувствуя себя виноватым. Чимин, видя это, бросает на Чонгука осуждающий взгляд и тяжело вздыхает, качая головой. Чонгук чувствует себя немного преданным, потому что за проказы какого-то мальчишки осуждают его, когда он и есть жертва этих выходок. И Чонгук, смиряясь, подпрыгивает ещё раз и перехватывает ножки паренька поудобнее, улыбаясь и смягчая свой голос. — Я же тебя не ругаю, Ёнсу-я. Просто не делай так больше, хорошо?

— Хорошо. — Паренёк мгновенно оживляется, расплывается в широкой улыбке и радостно верещит, когда Чонгук проходит под деревьями и нагибается, чтобы пацану по носу веткой не зарядить. Ёнсу нравятся такие препятствия и то, как пыхтит от них Чонгук, каждый раз сгибаясь неудобно и стараясь паренька не уронить, только тому не страшно и весело очень, а эти два хёна ему нравятся всё больше. — Чимин-хён! А ты меня так прокатишь?

— Я? — Пак с удивлением смотрит на парня и тушуется под его горящим весельем взглядом, нервно сглатывая и напрягаясь. — Н-нет, не прокачу.

— Почему? — Ёнсу удивлённо моргает и требует причину, а Пак ничего разумного в голове придумать не может. Не скажет же он ребёнку про свою фобию, напугает ещё чем-нибудь.

— Потому что раздавишь ты хёна своим весом. — Чонгук забавно фыркает и принимается пацана за ноги поочередно дёргать, снова вызывая приступ детского заливистого смеха и отвлекая внимание на себя.

— Но я не тяжёлый!

— Кто тебе это сказал? — у Чона уже плечи устали, но до их места назначения осталось не так много, поэтому тушку на себе он донесёт.

— Но хён же сильный!

— Сильный, но я тебе что, не нравлюсь? Тебя не устраивает поездка на борту корабля с пилотом Чон Чонгуком, а? Вот так значит, да?! А ну слезай! — Чонгук наигранно возмущается и делает вид, будто отпускает ноги парня, заставляя того к его голове сильнее прижаться и в волосы вцепиться, замотав ногами и засмеявшись.

— Устраивает, устраивает!

— Тогда не приставай ко второму пилоту, у него обеденный перерыв.

— Ла-адно. — Ёнсу согласно кивает и кладёт свой подбородок Чону на макушку, вытягивая руки и тяжело вздыхая. Он с интересом следит за дорогой и слушает то, что рассказывает Чонгук, а Пак с облегчением вздыхает и благодарен Чонгуку за то, что отвлёк, неимоверно. Потому что прокатить бы паренька он никак не смог, а что ответить, просто не знал. Но Чонгук превратил всё это в шутку, и неугомонный мальчишка отстал и успокоился, не провоцируя Пака больше ни на какие действия. У Ёнсу, правда, к нему всё равно большой интерес, и болтовни с Чонгуком ему не достаточно, поэтому он переспрашивает что-то у Чимина, задаёт вопросы и всячески старается, чтобы Пак рядом не молчал. Чимину даже немного неловко от такого внимания со стороны, но он не чувствует себя лишним и даже рад, что смог понравиться ребёнку.

— Чонгуки-хён, а вы с Чимином-хёном друзья?

— Друзья.

— А хорошие?

— Хорошие.

— Очень-очень?

— Очень-очень.

— Это круто, — Ёнсу радостно хлопает в ладошки и широко улыбается, — у меня тоже есть хороший друг.

— И где вы познакомились?

— В школе, он мой одноклассник. А вы где? Тоже в школе учились вместе? — Ёнсу интересно, а Чимин вдруг каменеет, потому что врать ребёнку нехорошо, а что сказать, он не знает. Чонгук не знает тоже, потому что молчит уже несколько секунд и кидает на него неуверенный взгляд, пытаясь придумать разумное объяснение их знакомству. Но Ёнсу внезапно недовольно пыхтит и обиженно морщит носик, отворачиваясь от Пака и смотря в другую сторону. — Не хотите говорить, ну и не надо.

Чимин неловко улыбается и слышит тихий смех Чонгука, который резко мальца снова подбрасывает и возвращает ему его весёлое настроение, снова привлекая внимание. И тот тоже смеётся, как вдруг неожиданно замирает и удивлённо смотрит куда-то вперёд, затихая и широко распахивая глаза.

— Хён, там мама. Мама! — Ёнсу дёргается вперёд и тыкает пальцем в сторону беспокойно озирающейся по сторонам женщины. Чонгук мгновенно паренька с плеч снимает и ставит на землю, и Ёнсу тут же бежит в сторону темноволосой женщины, истошно крича и размахивая руками. Женщина бросается навстречу и подхватывает мальчишку на руки, радостно кружа и облегчённо выдыхая. Она не спешит ребёнка ругать, трепетно прижимая к себе, и лишь улыбается облегчённо, чувствуя, как от сердца отлегло.

Чимина умиляет эта картина, и он не хочет подходить ближе и нарушать момент, но Чонгук аккуратно тянет его за рукав к ним, добродушно улыбаясь удивлённой женщине и становясь рядышком.

— Мама, это Чонгук-хён и Чимин-хён, они помогли мне найти тебя. — Ёнсу радостно улыбается подошедшим парням, а брюнетка меняет свой взгляд с удивлённого на тёплый и благодарный.

— Мальчики, спасибо вам большое. Я даже не знаю, как вас отблагодарить...

— Никак не надо, просто не теряйте его больше. Он так испугался. — Чонгук мило улыбается в ответ и треплет Ёнсу по голове, после несильно хлопая по носу. — Пока, боец. Не бегай больше за шариками.

— Спасибо вам! Я очень хочу с вами как-нибудь ещё погулять, можно? — парнишка смешно фыркает, а затем растягивает губы в искренней улыбке, смотря бегающим взглядом то на одного, то на другого.

— Если как-нибудь пересечёмся снова, то обязательно. — Чонгук подмигивает в ответ и, поклонившись, дёргает Пака в сторону, намекая на то, что им бы пора уйти. Чимин ласково улыбается парнишке и тоже прощается, желая ему удачи и больше никогда не теряться, и послушно отходит, сворачивая на другую тропинку и догоняя Чонгука.

— Мне кажется, ты ему понравился. — Чимин слабо улыбается и кидает на Чона быстрый взгляд, пристраиваясь сбоку.

— Да, но настоящий детский интерес у него явно вызывал ты. — Чонгук смеётся и смотрит на Пака с лёгкой завистью в глазах, тут же исчезающей из тёмных глаз и из Чонгука в целом.

— Почему?

— Потому что то, как он лип к тебе и заваливал вопросами, как старался, чтобы ты тоже много говорил, как постоянно бросал на тебя заинтересованные взгляды, говорит само за себя. Ты нравишься детям, Чимин, это мило.

— Спасибо, — Чимин скомкано улыбается и отводит взгляд. Он всегда хотел им нравиться, хотел работать в школе и вести у них уроки, а ещё быть классным руководителем и помогать взрослеть, но у него гаптофобия и появившаяся из-за неё стена в общении с людьми. У Чимина последний курс, экзамены впереди и, видимо, онлайн-репетиторство, потому что в то, что он когда-нибудь будет работать в школе, Пак попросту не верит.

— Знаешь, когда мы от этого всего избавимся, из тебя получится отличный препод. — Чонгук мечтательно улыбается и глубоко вздыхает, вновь нарушая воцарившееся молчание. Пак непонимающе смотрит в ответ и удивлённо моргает, не веря в то, что Чонгук действительно на это надеется.

— Ты серьёзно? Чонгук, ты думаешь, что я смогу работать с детьми? — у него в голосе неприкрытый сарказм и тонна сомнения, но Чона как правило не берёт ничего. Он лишь кивает в ответ и смотрит с полной уверенностью в этом в глаза Паку, вызывая замешательство у второго ещё больше.

— Конечно, а ты нет?

— Нет. Потому что я боюсь этого всего, понимаешь? Я не смогу с ними работать, не научившись общаться и не преодолев свою фобию.

— Ты умеешь общаться, просто тебе сейчас чуть сложнее, а заново этому учиться не нужно. Достаточно будет лишь вспомнить.

— А фобия?

— Ты думаешь, что не избавишься от неё никогда?

— Я думаю, что она оставит после себя всё равно что-то. Я не смогу быть открытым как раньше, а дети любят, когда с ними добры и улыбчивы.

— Ну, это мы ещё посмотрим, Чимин. У нас есть срок почти в год, и мы справимся.

Чимин молчит в ответ и лишь еле заметно кивает, слабо веря, что всё будет настолько безоблачно. Чимин почти уверен, что даже если и станет снова открытым, что уже вряд ли, то точно не будет иметь отношения. Представить себя целующимся с кем-то или даже просто обнимающимся крайне сложно, да и отдаётся неприятными ощущениями и воспоминаниями внутри. Пак к этому не готов и никогда готов не будет. Да и желание такое вряд ли приобретёт, уже давно смирившись со своим пожизненным одиночеством. Да, у него теперь есть Чонгук, но тот вряд ли насильно заставит встречаться с кем-то, потому что это глупо. И он когда-нибудь может тоже уйти, приобретя семью, но Чимин старается по этому поводу не думать. Потому что он только с виду уверен, что переживать по этому поводу не будет, но внутри очень сомневается. Ведь терять всегда больнее, а чем дальше, тем ещё хуже.

Но Чонгук может и не уйти, если с Паком ему будет комфортно. Поэтому Чимин и не думает об этом, потому что зря, и ничего он толком не знает. Будь, что будет. Возможно, они действительно смогут стать отличными друзьями в будущем.

Чонгук заводит какую-то беседу, и они впервые ведут её настолько оживлённо, потому что Паку внезапно есть, что сказать. Они не спорят, но немного не согласны друг с другом, хотя идея лежит одна. Чимин оживлённый, недовольно хмурится и часто перебивает, налегая со своей правдой. И Чонгуку по началу немного непривычно, но потом он забывает о том тихом и вечно нервном Паке, неловко тупящим взгляд и кусающим губы, и входит в раж, радуясь, что, наконец, смог у Пака интерес к разговору вызвать.

Они идут к выходу, потому что Чонгук предложил зайти взять еду где-нибудь и прийти обратно сюда, чтобы Пака скоплением народа не смущать, и сворачивают на дорогу, продолжая говорить. И Чимин вовремя не замечает камня впереди, как и Чонгук тоже, и, резко повернувшись, больно падает на асфальт, сдирая кожу на коленке и ладошках. Чонгук испуганно подскакивает и быстро поднимает шатена, подхватив под локти, и судорожно осматривает его, замечая только содранные ладони с пальцами и дырку на штанине. Чимин раздосадовано дует на руки и отряхивает от грязи, морщась от боли, и даёт себя к лавочке утянуть, хромая вывихнутой ногой.

— Посиди здесь, а я быстро сбегаю в аптеку напротив, ладно?

— Зачем? Чонгук, это просто царапины, не страшно.

— Пару пластырей лишними не будут. Я быстро, жди.

Чимин не успевает сказать больше ничего, потому что Чонгук подрывается с места и быстрым шагом направляется к выходу, оставляя Пака в парке одного и скрываясь за поворотом. Чимин тяжело вздыхает и вытягивает ноги, критично осматривая свои порванные джинсы. Та нога, которой он и зацепился за камень, слегка тянет и наступать на неё немного болезненно, и Чимин надеется, что это больше ушиб, чем вывих, иначе добираться домой будет совсем не весело. Он осторожно поднимает вторую и раздвигает висящие лоскутки порвавшейся ткани, смотря на наливающуюся кровью ранку под ними. Ему немного щиплет, но это терпимо и почти не ощутимо, если внимание отвлечь. А ещё он чувствует себя немного глупо, потому что смог навернуться почти на ровном месте. И, небось, этот камешек был виден, раз его все обходили, но Чимин был слишком невнимателен, вот и получил.

Он так и не опускает ногу, пребывая в своих мыслях, когда возвращается обратно Чонгук с небольшим пакетиком в руках. Брюнет виновато улыбается и просит прощения, что так долго, когда Чимину показалось, что не прошло и пяти минут с его ухода, и присаживается рядом с Паком, открывая пакет и доставая оттуда небольшую коробочку.

— Вытяни руки, я обработаю. — Чонгук распаковывает купленную вату и капает на неё перекисью, смачивая практически целиком. Чимин устало вздыхает и вытягивает руки вперёд, переворачивая ладошками наверх. Чонгук по привычке хочет взять чужую ладонь в свою руку, но вовремя одёргивает себя, аккуратно сжимая запястье и не касаясь голой кожи. Он аккуратно проводит ваткой по царапинам, стирая грязь и обеззараживая повреждённые участки, и слышит недовольное шипение со стороны, неловко улыбаясь. — Больно?

— Нет, просто щиплет слегка. — Чимин морщится и надеется, что неприятная процедура совсем скоро закончится. Чонгук улыбается снова и убирает ватку, доставая из пакета на этот раз тюбик с мазью и выдавливая Чимину немного на руки. Тот удивлённо хлопает глазами и размазывает полупрозрачный крем по ладошкам, чувствуя лёгкую свежесть и унявшееся пощипывание.

— Подсохнет, и мы заклеим твои пальцы. — Чон кивает на руки, а затем встаёт и, подойдя к Паку, садится перед ним на корточки, ловя удивлённый взгляд шатена. — Чимин, опусти ногу, мне так неудобно.

Пак послушно ставит ногу обратно на землю и с лёгким, почти не ощущаемым интересом наблюдает за Чонгуком. Чимин давно не получал таких глупых и пустячных травм, как и заботу от других тоже. И это непривычно и приятно одновременно. Но затем Чимин замирает, потому что Чонгук совсем легко касается его щиколотки, заворачивая не особо широкие джинсы, и после скользит руками выше, задирая штанину до колена. Пак морщится снова, когда грубая ткань проходится по содранной коже, но молчит, всё ещё чувствуя лёгкую дрожь от прикосновения. Чонгук осматривает ранку и поджимает губы, снова хватая ватку и смачивая её перекисью. И Чимин дёргается снова, но не от того, что холодная жидкость касается его раны и неприятно щиплет, а от того, что Чонгук аккуратно касается пальцами руки его ноги, снова вызывая толпу странных ощущений.

Чонгук бережно мажет по содранной коленке перекисью и даже дует, чтобы Паку не было сильно больно. Но тот содрал прилично и крови много, благо, та останавливается после того, как рана обработана, и больше не стремится наружу. Он откидывает ватку в сторону, когда заканчивает с обеззараживанием, и тянется к мази, выдавливая немного на пальцы и аккуратно размазывая по свежей ранке.

И Чимину не очень хорошо, потому что воздуха катастрофически мало, а ощущения странные настолько, что Пак их даже понять не может. Руки у Чона холодные, с мозолями на кончиках пальцев и большие, но прикосновения тёплые, мягкие и почти невесомые, с непонятной аккуратностью и заботой. Чимин почти не дышит, потому что вторая рука Чона давит на ногу уже ощутимее и разносит мурашки от контакта с кожей. И Чимин никогда бы не подумал, что такое простое на вид действие включает в себя столько всего.

Чонгук не ждёт, пока ранка подсохнет, и, чуть приподнявшись, тянется к пакету снова, опираясь рукой на коленку Паку и вытаскивая из пакета пачку пластырей. Он садится обратно, открывает упаковку и достаёт самый большой, тут же избавляя его от лишней бумаги и приклеивая к ноге. Он подходит идеально, даже чуть большой оказывается, но зато крепится быстро и надёжно, и Гук быстро разворачивает штанину обратно, скользя пальцами по коже и сбивая дыхание Пака в очередной раз.

— Больше ничего не повредил? Вторая нога как? — Чонгук поднимает взволнованный взгляд и смотрит на побелевшего Чимина, слегка напрягаясь с его вида. — Чимин?

— Я, кажется, лодыжку вывихнул, а так ничего. — Чимин говорит тихо и медленно пытается себя вернуть, глубоко вздыхая и чувствуя приливший к щекам жар.

— Ты себя хорошо чувствуешь? Выглядишь бледным. Что-то... Ох, чёрт! Прости меня, Чимин, я совсем забыл! — Чонгук быстро понимает, в чём дело, и виновато смотрит, думая, что тем, что хотел помочь, сделал только хуже, и мысленно ругает себя за оплошность. Но Чимин слабо улыбается в ответ и качает головой, приобретая снова свой обычный оттенок и слегка смущаясь даже.

— Всё в порядке, не переживай. Всё не так страшно. — Чимин знает, что Чонгук будет винить себя в любом случае, но уже действительно не чувствует ничего неприятного, а лишь отголоски лёгкой дрожи от прикосновений, поселившиеся где-то на участках, которых касался Чон. Он осторожно вытягивает руку вперёд и еле ощутимо треплет волосы брюнета, мило улыбаясь и заставляя голову на себя снова поднять. — Спасибо, Чонгук.

— Не за что, — Чонгук улыбается в ответ и кивает головой в сторону пакета, снова принимая серьёзное выражение лица. — Я боялся, что ты ногу всё-таки мог растянуть и купил мазь от ушибов. Ты как, сам?

— Ты же доктор сегодня, я потерплю. — Чимин неловко смеётся в ответ, ловя усмешку Чона, и судорожно выдыхает, когда брюнет ловко оголяет щиколотку и дотрагивается своими пальцами до открытого участка кожи. Мазь тут же холодит, убирает неприятные ощущения и приятно обволакивает, и Чимин ловит себя на том, что из-за неё действия Чонгука почти не ощутимы.

Гук разбирается со второй ногой и, закончив, встаёт, кидая мазь обратно в пакет и доставая влажные салфетки, чтобы стереть с пальцев вязкую жидкость. Он аккуратно складывает купленные вещи обратно в пакет и выбрасывает ватки в рядом стоящую мусорку, после садясь рядом с Паком и протягивая ему покупки.

— Тебе это будет нужнее, особенно мазь от ушибов, забирай.

— Спасибо. — Чимин благодарно улыбается Чону и убирает небольшой пакетик в карман куртки, защёлкивая его на молнию. — За всё спасибо.

— Уже благодарил, да и подумаешь, — Чонгук хмыкает в ответ и кивает, принимая благодарность. — До дома добраться сможешь?

— Смогу, — Чимин неуверенно кивает и не спеша поднимается с лавочки, пробуя наступить на ногу и не чувствуя бывшей боли так сильно. — И у меня есть варианты?

— Я могу тебя проводить, мне не сложно. Тем более я же позвал тебя гулять, а тут так получилось...

— Не вини себя в этом, не ты же меня толкнул. — Чимин хмыкает и разворачивается к Гуку, ловя его внимательный взгляд. — И я дойду, не переживай.

— Я надеялся, что ты скажешь, что тебе гулять со мной понравилось, но это тоже немного обнадёживает. — Чонгук смеётся и встаёт следом, подходя к Паку и пробегаясь по Мину осторожным взглядом. — Пойдём? О плечо опираться не будешь?

— Чонгук, она не вывихнута совсем, просто подвёрнута, я могу нормально идти, успокойся. — Чимин усмехается, но внутренне чувствует лёгкое тепло от заботы чужого человека. — Ты вроде есть хотел, идём?

— Да, давай. — Чонгук кивает и медленно двигается к выходу, специально не набирая прежний их прогулочный темп. Пак на это только хмыкает, но так идти удобнее, и вряд ли он теперь навернётся, если будет идти медленно и не спеша. Ему правда не больно, если только совсем чуть-чуть, потому что холодная мазь притупляет ощущения и делает их еле ощутимыми.

Они доходят до закусочной на углу, и Чонгук затаскивает Пака внутрь, потому что внутри под вечер почти никого, и места полно. Они останавливаются у кассы, и Чонгук говорит, что угостит, раз вечер оказался для Пака испорчен. Тот возражает по началу и повторяет уже в который раз, что всё в порядке, но всё же соглашается, с интересом скользя взглядом по меню на стендах. Он заходил в подобное заведение последний раз, будучи подростком, и теперь с удивлением смотрит на то, как тут всё поменялось. Он совершенно без понятия, что вкусно, а что нет, и заказывает наугад, ориентируясь на прикреплённые картинки.

Они садятся куда-то в угол и подальше от прохода, и Чимин чувствует себя всё ещё неудобно в подобном месте, но еда оказывается вкусной, а Чимин очень голодным. Чонгук восстанавливает утерянный разговор и делает атмосферу более расслабленной. Чимину звонит мама и с удивлением спрашивает, где он, не привыкшая, чтобы Чимин куда-то уходил надолго и посреди дня. Тот скомкано говорит, что гуляет, и извиняется, что не предупредил, слыша только радостный возглас о том, что никто не злится, в ответ. Он обещает скоро быть, пускай ему упорно говорят не торопиться, и отключается, виновато улыбаясь Чону.

Они выходят из закусочной через полчаса и двигаются к остановке неподалёку. Автобус только ушел, и у них есть время до следующего. Чонгук кому-то отвечает на сообщение, а Пак не лезет с разговорами, потому что не привык и чувствует это лишним со своей стороны. Но Чонгук недовольно фыркает, когда получает ответ, и, заблокировав телефон, поднимает взгляд на Пака, возвращаясь обратно в их прогулку.

— Как нога, Чимин? Болит?

— Почти нет, всё хорошо. — Чимин устало вздыхает и разворачивается к Гуку, опуская тут же взгляд и теряясь. — Послушай, Чонгук... Это не значит, что я теперь постоянно буду соглашаться и всё такое, но... Спасибо тебе за сегодня. Это было даже весело. — Чимин поднимает неуверенный взгляд и улыбается едва заметно, потому что говорить такое немного смущающе, да и Чонгук может не так понять и начнёт звать его куда-то постоянно — к такому Чимин пока не готов, но изредка пройтись вечерами согласен.

— Мне тоже было весело, Чимин. Спасибо, что составил компанию. — Чонгук широко улыбается в ответ и подмигивает, сбавляя всю неловкость на минимум. — И я рад, что тебе понравилось, правда.

— Если бы я только не упал, — Чимин хмыкает, вызывая лёгкий смех у Чона, и тяжело вздыхает, лохматя пятернёй собственные волосы.

— Так получилось с изюминкой, так что не переживай. Прогулку этим ты уж точно не испортил.

— Надеюсь, — Пак неловко улыбается и отворачивается, устремляя взгляд на дорогу и виднеющийся вдалеке автобус. — Мама так удивилась, когда я ей сказал, что гуляю с тобой.

— Ты из дома вообще не выходишь?

— Выхожу, но обычно рано утром, если хочу пройтись, или к Юнги на приёмы, а так нет.

— И тебе не скучно сидеть в четырёх стенах целыми днями?

— А у меня есть выбор? — Чимин поворачивает голову и устало смотрит на Чона, чувствуя лёгкое сожаление внутри. — Чонгук, если мне снова станет так плохо, как тогда у вашего здания, кто мне поможет? Если человек не знает, что происходит, он будет только лезть, а это губительно для меня.

— Так что мешает ходить вблизи дома и с родными?

— Они работают, а я не люблю компании на прогулках. К этому нужно привыкать заново, и если ты думаешь, что сегодня мне не было страшно, то ты ошибаешься.

— Ты привыкнешь, Чимин. Просто почаще соглашайся вот так со мной пройтись, только уже без падений и вывихнутых лодыжек.

Чимин хмыкает, кивая Чону на это в ответ, и тяжело вздыхает, отходя немного от дороги и подъехавшего автобуса. Он кидает на Чона беглый взгляд и быстро прощается, махнув рукой и скрывшись внутри автобуса. Чонгук провожает его взглядом и думает, что, наверное, стоило настоять и Мина проводить, но тот уже скрылся за поворотом и уехал в сторону своего дома. Но сегодня они смогли внезапно стать, наверное, ещё на один небольшой шажочек ближе друг к другу, и виной всему не только разговор и поиск мамы ребёнка, а больше падение. Чимин стал ему доверять значительно больше, чем было в самом начале. Но Чонгук всё равно видит в его глазах осторожность и очень хочет, чтобы когда-нибудь там было что-нибудь другое. И не только по отношению к нему, а ко всем.

Чонгук никогда особо за собой не замечал столько рвения помочь, но избавить от фобии Чимина потихоньку становится и его целью. Потому что Чонгуку интересен конечный результат и тот настоящий Пак, который прячется за пугливой оболочкой.

И как всё-таки иногда бывает сложно эту оболочку снять, когда кажется, что это ужасно легко.

Но к Чимину она прилипла очень сильно и успела срастись с собственной кожей, поэтому отдирать её будет болезненно и с нажимом по шрамам. Впрочем, это того стоит, а Пак справится, Чонгук верит в него и поможет обязательно.

Особенно, когда Чимин не против помощи, а только за. Только в этом он вслух никогда не признается.