Don't touch me.

Part 12. Взгляды.

     Чонгук тяжело вздыхает и отталкивается ногами от пола, отъезжая на стуле назад. У него конкретно плывут мозги, информация не хочет укладываться, а зачёт уже завтра. И он к нему, честно говоря, не готов совершенно. Автоматом он никак не получит, потому что много пар пропустил из-за работы, собственно из-за неё же и много материала упустил. И теперь нужно нагнать всё за один вечер и ночь, потому что о зачёте он напрочь забыл, чтобы начать готовиться раньше, как нормальный человек.

Юнги сегодня его не грузит вообще: он вошёл в положение и сказал, что будет трогать только тогда, когда его помощь будет необходима. А всё то, что он должен сделать сегодня, Мин за него не будет делать ни за что — Чонгук просто будет больше загибаться в другие дни, чтобы доделать всё. И, с одной стороны, это очень хорошо, когда твой начальник ещё и твой друг, но с другой стороны, когда этот друг — Мин Юнги, то, в принципе, работы меньше у Чона всё равно не становится.

Чонгук нехотя пододвигается обратно, берёт в руки карандаш и снова склоняется над тетрадью, вникая в смысл и стараясь запомнить. У него ещё больше половины для переписи и меньше суток в распоряжении, и это не очень ему нравится. Чонгук вообще далёк от всех этих гуманитарных наук и лучше бы по физике зачёт написал, но человек же должен быть разносторонним, так? Чонгук старается этому соответствовать.

Когда перед глазами снова начинает конкретно плыть, а слова путаются местами и принимают иной смысл, Чонгук сдаётся на время и падает лицом в раскрытую тетрадь, устало простонав. Ему хочется домой, спать и есть, но времени на это нет совершенно, а конспект сократился всего на страничек семь, и это ещё очень далеко от конца.

Чимин очень удивляется, когда заходит в приёмную и видит уткнувшегося носом в тетрадку Гука. Тот, слава Богу, дышит и явно не спит, потому что дышит прерывисто и неспокойно. Чимин подходит близко и думает, что Чону бы что-нибудь расслабляющее, массаж какой или поспать, наверное. Чимин, будь бы чуть более открытым, зарылся бы пальцами в волосы Чона и мягко провёл по коже, расслабляя. Но Чимину немного страшно, да и Чонгука он боится напугать своими действиями. Хотя вроде как до его головы своими пальцами он дотрагивался, и в этом ничего страшного быть не должно, как и болезненного для Пака, но Чимин слишком не привык ещё дарить кому-то свои прикосновения, как и их получать.

Чонгук вздрагивает, когда чувствует лёгкое и почти невесомое поглаживание по голове, и хочет поднять голову, как слышит тихий и немного взволнованный голос, заставивший удивиться брюнета ещё больше.

— Ты в порядке? Всё хорошо, Чонгук?

— Да, просто устал сильно. — Чонгук глубоко вздыхает и прикрывает глаза, не двигаясь и расслабляясь от прикосновения.

— В институте проблемы?

— Зачёт завтра, а я на парах редко бываю из-за работы здесь, поэтому выучить надо много.

— Понятно. — Чимин слабо улыбается и убирает руку, чувствуя лёгкую и покалывающую в кончиках пальцев дрожь от долгого контакта. Его пальцы слегка жжёт, но это совсем немного, по сравнению с тем, что творилось с ним раньше. Ему хотя бы не больно, но дискомфорт есть, причём ощутимый и неприятный.

— Чимин, а ты не учишься ведь? — Чонгук разочарованно выдыхает, когда ладошка Пака исчезает из его волос, и поднимает голову, выпрямляясь и разминая плечи.

— Учусь, только заочно, — Чимин пытается справиться с накрывшей вдруг неловкостью и скрыться от теплоты и интереса в глазах Чона, но только спрятаться ему негде.

— Ого, а на кого?

— На педагога, только вот работать им вряд ли буду. — Чимин горько усмехается, сцепляя руки в замок и отводя взгляд. Он всегда хотел работать с детьми, только вот ему немного страшно, ведь те очень любят тактильные контакты, когда Пак их не переносит. Но, может, всё поправится, и тогда у Чимина исполнится его маленькая мечта.

— У тебя мягкий характер, тебя бы любили дети. — Чонгук тепло улыбается, только Пак этого не видит, отвернувшись и опустив голову. — Эй, не расстраивайся раньше времени. Ты же не завтра институт заканчиваешь.

— Через год. Точнее, этот последний.

— Ну, вот, у нас целый год впереди, чтобы тебя к профессии подготовить с другой стороны.

— Да, наверное... — Чимин неуверенно жмёт плечами и мотает из стороны в сторону головой, избавляясь от мыслей. Он об этом подумает потом и без чужого вмешательства. Хотя чувствовать поддержку очень приятно.

— Пойдём, Юнги вроде не занят был. — Чонгук поднимается со своего места и направляется к двери, аккуратно огибая Чимина и открывая перед ним дверь, вежливо пропуская внутрь.

— Решил взять перерыв? — Юнги вопросительно вскидывает бровь и встречает Чонгука недоверчивым взглядом, кивая Паку на приветствие.

— Ну, нужно же мне хоть на немного отвлечься, иначе я так всё перепутаю и забуду.

— Смотри сам, — Юнги устало массирует виски и откидывается на спинку стула, слабо улыбаясь севшему напротив Чимину и сканируя его изучающим взглядом. — Как дела, Чимин?

— Неплохо, — Пак слабо улыбается в ответ и отводит взгляд, утыкаясь им в свои пальцы.

— Тянуть не будем, начнём как обычно с того, с чего начинаем всегда. Давай, Чимин, ты знаешь, что делать.

Приём идёт в своём размеренном ритме, Чимин уже к нему даже привык. Больше его не напрягают Юнги с Чонгуком в помещении, разговаривает он чуть более открыто, но взгляд не держит, предпочитая его прятать в складках одежды или утыкаться им в пол. Юнги всё никак не может это в Чимине убрать, даже продлить на какое-то время, потому что стоит Чимину заглянуть в глаза, так он почти сразу отворачивается. То, что он стал более открытым с ними, это, безусловно, плюс, но это лишь небольшой шаг к концу.

— Чимин, — Юнги глубоко вздыхает и обращается к Паку с ощутимой серьёзностью в голосе. — Почему ты никогда не смотришь собеседнику в глаза? В плане, ты не держишь взгляд. Что не так?

— Я чувствую себя неловко, когда смотрю кому-то в глаза.

— Но ты этого не боишься?

— Нет. Мне просто неудобно от этого.

— Чонгук, — Юнги переводит взгляд на замеревшего в удивлении брюнета и кивает в сторону, прося подойти. — Сядь напротив Пака.

Чонгук удивлённо садится на второй стул и недоверчиво смотрит на блондина, пытаясь понять, что тот задумал. Чимин, кажется, понимает, и обречённо вздыхает, переводя взгляд на Чона и смотря на него исподлобья. Чонгук на самом деле тоже догоняет, что сейчас, наверное, попросит сделать Юнги, но продолжает ждать объяснений, пристально смотря на психолога.

— Раз это не страх из-за фобии, а просто комплекс, то попробуем его изменить. — Юнги сцепляет пальцы в замок и переводит взгляд с одного на другого, усмехаясь кончиком губ. — Чимин, твоя задача смотреть Гуку в глаза минуту. Это сложно, но постарайся, неловко будет только поначалу.

— А ты знаешь, что если долго смотреть человеку в глаза, то можно влюбиться? — Чонгук хмыкает, сужая глаза и насмешливо смотря на расслабленного Юнги. Тот фыркает, закатывает глаза и переводит на Чона укоризненный взгляд, легко качая из стороны в сторону головой.

— Будешь чаще читать в интернете глупые посты — отупеешь. И не пугай Чимина своими шутками.

— Да я же не серьёзно, эй, — Чонгук смеётся и поворачивается к Паку, напряженно наблюдавшему за ним. — Прости, Чимин, это просто выдумка.

— Да я и не переживал, — Пак жмёт плечами и прячет взгляд, настраиваясь, пока может. Чонгук, видимо, хотел чуть разбавить атмосферу и дать Мину положительный настрой, и Чимин глубоко вздыхает, собираясь с мыслями и своей решимостью.

— Готов? Вперёд, нечего с этим тянуть. — Юнги склоняет голову вбок и наблюдает за Паком, медленно поднявшего голову и уткнувшемуся неуверенным взглядом Чонгуку в глаза. Чон же чувствует себя спокойно и ободряюще улыбается в ответ, ловя взгляд шатена и смягчая свой.

Чимину неудобно. Это реально напрягает, хотя не должно. Пак знает, что поддерживать с кем-то зрительный контакт важно и нормально. Он и раньше особо много собеседнику в глаза не смотрел, так сейчас это исправить ещё сложнее. Чимин старается абстрагироваться от своих ощущений и отвлечься на что-нибудь более материальное и простое, чтобы не усугублять ситуацию для себя. У Чонгука красивые глаза — Пак решает, что лучше подумает о чём-нибудь таком, нежели загонять себя ещё дальше. Они действительно красивые и большие, тёмные, что зрачка почти не видно, и очень тёплые. В них смотришь и тонешь, потому что взгляд искренний и особенный, своим насыщенным цветом обволакивающий и не отталкивающий. В них смотреть одно удовольствие, и уже не так напрягает, как раньше. У Чона ещё пушистые, длинные ресницы, отчего его глаза кажутся только шире и мягче. А ещё Чимин замечает немного веснушек на щеках, но ему взгляд отводить нельзя, чтобы в этом удостовериться. Чимин смотрит, наверное, напряжённо, но зато уже не думает о той неловкости, которая беспокоила его раньше. Если смотреть в глаза чуть дольше, чем пару секунд, то к контакту привыкаешь. Чимин, например, немножко, но привык.

— Уже полторы минуты, Чимин, можешь отворачиваться. — Юнги довольно растягивает губы и кивает сам себе, в который раз убеждаясь в методе, которым всех потихоньку отучает от их стеснительности. — Ты смотрел даже дольше и этого не заметил.

— Я думал, вы остановите, как будет минута, поэтому и не считал. — Чимин действительно так думал, но то, что он этой минуты даже не заметил, его удивило. Внезапно у Чимина звонит телефон, и тот, извинившись, отвечает на звонок, внимательно прислушиваясь к взволнованному голосу мамы в трубке. Чимин хмурится, переспрашивает и нервно постукивает пальцами по сиденью, забывая, что он на приёме, и продолжает напряжённо расспрашивать, не успокаиваясь с каждым ответом ни капли. Он прощается и сбрасывает звонок, нервно сглатывая и извиняясь за то, что ответил и сеанс прервал.

— Просто мама никогда не звонит без причины.

— Что-то случилось? Ты стал нервным после разговора. — Юнги пристально смотрит, ловя малейшие изменения в эмоциях Чимина, и уже догадывается, что могло произойти.

— Папа в аварию попал. Он жив, едет домой из больницы, отделался переломом левой руки.

— Он водит?

— Нет, он ехал с другом. И вот у друга травмы посерьёзней, но оба живы.

— Это самое главное, — Юнги знал изначально, что Чимин за семью будет переживать гораздо больше, чем за себя, но даже не думал, что это когда-нибудь увидит. Чимин взволнованный и мыслями немного не с ними, нервно постукивает пальчиками по ручке стула и бездумно кивает на слова Юнги, наверное, даже пропуская их смысл.

— Чимин, — Чонгук подаётся вперёд и совершенно привычно накрывает руку Чимина своей, выражая тем самым свою поддержку. Пак вздрагивает, поднимает на Чона вопросительный взгляд и смотрит пристально, отгоняя от себя не лучшие мысли. — Он жив, а кость срастётся, не переживай. Всё хорошо; не загоняйся тем, что не случилось.

Чимин смотрит всё равно напряжённо и лишь кивает в ответ, думая, что Чонгук прав, но это всё же сложно. Шатен тяжело вздыхает и неуверенно улыбается Чонгуку на его успокаивающую улыбку. А ещё он чувствует, как внутри разливается лёгкое, совсем еле ощутимое тепло, правда почему-то от руки. И Чимин совершенно привычно опускает глаза, собираясь с мыслями, как цепляется взглядом за их руки, и каменеет. Чонгук видит реакцию Пака, и та ему не нравится совершенно, потому что Пак чуть ли не белеет на глазах, и руку убирает сам, решая, что, видимо, переборщил, даже не заметив этого. Пак облегчённо выдыхает, когда больше не чувствует чужого прикосновения к своим пальцам, и прокашливается, глубоко вздыхая и поворачиваясь к Юнги.

— Простите за это, я просто переживаю.

— Ничего, давай вернёмся к тому, на чём остановились, пока наше время не вышло. — Юнги понимающе кивает и настраивает Пака снова на работу, мягко улыбаясь и стараясь от мыслей отвлечь и настроить на тот лад, который ему нужен. А ещё Юнги видит, что пальцы для Чимина — всё ещё больная тема, и к такого рода прикосновениям он немного не готов. А Чонгук определённо наглеет, но Юнги вмешиваться не спешит, потому что наглость Чонгука как никогда кстати. Как и его открытость тоже.

Чимин идёт к остановке с напряжёнными мыслями и чуть ли не срывается на быстрый шаг, желая побыстрей оказаться дома и увидеть живого и почти здорового отца воочию. Чонгук даже не пытается отвлечь его на какие-либо беседы, потому что Чимин никак не реагирует на то, что Чон говорит, и послушно замолкает, думая о своём. Чимин чуть не влетает в фонарный столб, и Чонгук еле успевает его вовремя от него оттащить. Чимин растерянно улыбается в ответ и благодарно кивает, снова отвлекаясь на свои мысли.

Чонгуку Чимина жалко немного, потому что тот выглядит потерянным и очень грустным. Чонгук помнит, как один раз ему сказали, что его родители попали в авиакатастрофу, и вот тогда было всё сложнее и страшнее. И Чон тоже не мог найти себе места, будучи двенадцатилетним подростком на другом материке от них. И Чимин, видимо, тоже очень их любит, раз так переживает даже из-за небольшой аварии с его отцом.

Они останавливаются на остановке, и Чимин вдруг выдыхает устало и поднимает на Гука глаза, виновато улыбаясь.

— Я никогда не пытался занять тебя разговорами, обычно просто слушая, но в этот раз даже поговорить не дал. Прости.

— Всё хорошо, Чимин, я не обижаюсь и не сержусь. А с папой всё будет в порядке, не переживай так.

— Будет, но это впервые, когда он попал в аварию.

— Понимаю, я тоже переживал из-за своих, когда те чуть на самолёте не разбились. Но твой папа теперь дома и обязательно поправится. Это всего лишь перелом, ничего страшного.

— Спасибо... — Чимин благодарственно улыбается на поддержку и тяжело вздыхает, думая, что действительно слишком разволновался. Ему немного неудобно перед Чонгуком за своё поведение, но тот вроде не злится и наоборот поддерживает, так что всё тоже вроде как в порядке.

Когда Пак приезжает домой и видит отца живого и здорового, то мгновенно расслабляется, подтверждая слова визуально. Он говорит с ним очень много и долго, потому что мог так запросто потерять, и даже улыбается иногда тепло и искренне. Отец дивится такому сыну, но рад неимоверно. Он занят сутками и Чимина почти не видит, особенно когда тот прячется целыми днями в своей комнате и отвечает односложно, если первый к нему всё же заглядывает. Но теперь они разговаривают, и Чимин внезапно интересуется всем тем, что сейчас на работе у отца происходит. Тот тоже старается от Пака не отставать, но Чимин отвечает о своей жизни неохотно и увиливает от вопросов, отчего Пак старший решает на чадо не давить.

Чимин сонно зевает и вытирает голову махровым полотенцем, потягиваясь и медленно садясь на кровать. Он чувствует внутри огромное спокойствие и уже никакой паники или страха. Чимину намного лучше после разговора с отцом и больше ни о чём, что не случилось, он не думает.

Пак тянется к телефону, вспоминая, что тот вроде разрядился, и замечает пришедшее сообщение в приложении, с интересом открывая его. Оно от Чонгука, и Чимин этому не удивлён, потому что там он общается только с ним. Зато от него становится ещё лучше и теплее, потому что Чонгук умеет поддержать, пускай это уже и не требуется, но всё равно приятно. И Чимин даже пишет ему ответ, что делает крайне редко, и со спокойной душой ложится спать, оставляя телефон заряжающимся на столе.

«Всё есть и будет хорошо, Чимин. Просто верь в это, а я помогу. Не унывай только, иначе всё будет зря ;)»

«Спасибо, Чонгук. Я, правда, постараюсь»