Маргарита Розенберг никогда не боялась смерти. Но быть убитой - вполне.
Рита не думала, что череда смертей близких приведёт к её собственной. Она не ощущает ничего, кроме безумного желания отыскать правду, раскрыть тайну, которая не даёт жить уже до...
Oops! This image does not follow our content guidelines. To continue publishing, please remove it or upload a different image.
Артур с изумлением смотрел на своих родителей. Шэн Лао и Мария Лао с улыбкой пялились на сына, пока тот едва сдерживался, чтобы не развернуться и бегом скрыться.
— Неужели даже не обнимешь нас, Мин? — Мария широко расставила руки, подзывая единственного и обожаемого до безумия сына к себе.
— Пожалуйста, не называйте меня этим именем, — тихо обронил Артур, шаркающей походкой двинувшись к родителям. Сейчас он хотел, чтобы в Землю врезался гигантский метеорит и покончил с его страданиями. Но этого не произошло, и юноша был вынужден терпеть общество старших.
— Смена имени была неразумным решением, — мать обиженно надула губки и фыркнула, обняв Филипповского. Шэн, высокий и подтянутый мужчина с щетиной и проседью в волосах, обнимать художника не стал, только крепко пожал руку, да так, что у того хрустнули пальцы. Мария и Шэн выглядели потрясной парой и на первый взгляд оба были не старше сорока, хотя им было около пятидесяти. Со стороны семья Лао выглядела идеальной, сошедшей с картинок и учебных пособий для родителей.
— Не забывайте, что Вы настояли на ней, когда мне было двенадцать, в целях моей же безопасности, — Артур заглянул бездонными чёрными глазами в глупые голубые глаза матери, и Мария отшатнулась от него. Сын всегда пугал её. Мария не хотела признавать своего страха перед ним, но что-то в Артуре не давало ей покоя с самого детства мальчика. Наверное, то, что он был чертовски похож на отца.
Шэн Лао, или же Лао Шэн по-китайски — хмурый и мрачный мужчина, никогда не показывавший любви к сыну, но всегда помогавший ему деньгами. Шэн оплачивал частную школу, обучение в одном из лучших мировых вузов, в первое время выкидывал огромные деньги на выставки картин любимого чада. Шэн никогда не говорил «я горжусь тобой» и был прав — достижения Артура были ему неинтересны, несмотря на то, что в последние пару лет картины Артура покупались за десятки тысяч долларов. Филипповский понимал это с детства — его растили, чередуя кнут и пряник, безразмерные ласки в ту же секунду сменяли жестокие наказания. Увлечения Артура поощрялись, но им никогда не оставались довольны. Артуру Филипповскому всегда напоминали, что он по гроб жизни обязан родителям за всё и что он — самая крупная инвестиция. Артуру всегда напоминали, сколько денег было в него вложено.
