Маргарита Розенберг никогда не боялась смерти. Но быть убитой - вполне.
Рита не думала, что череда смертей близких приведёт к её собственной. Она не ощущает ничего, кроме безумного желания отыскать правду, раскрыть тайну, которая не даёт жить уже до...
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
От отчаянных воплей страдающего закладывало уши, и потому лучшим решением было запихнуть ему в рот первую попавшуюся тряпку, заставив лишь сдавленно мычать и стонать от боли.
— Это называется «смертью от тысячи порезов», — раздавался спокойный голос Артура Филипповского в перерывах между стонами несчастного. Одетый во всё чёрное, со стянутыми в тугой хвост волосами, Артур кружил вокруг привязанного к стулу Томаса Флоренса, известного банкира, чья смерть ожидала его в подвале собственного дома. У стены сидели, наблюдая за действиями Филипповского, господин Чжоу и господин Лао. Вэнь не отрывал глаз от холодного лица Артура, Шэн — от лезвия тонкого меча в руках сына.
Цзянь выполнял свою задачу великолепно: разрезал кожу и податливую плоть, как масло, обильно смазывая лезвие кровью, стекая струйками на руки в перчатках.
— Сейчас многие кланы изменили его и решили использовать более простые методы — наносить порезы. Но оба дракона придерживаются традиций. Согласись, куда хуже, когда от тебя отрезают куски плоти, — Артур наклонился, вытягивая ногу мужчины вперёд. Тот сопротивлялся, но вяло — опиум выполнял своё дело. Филипповский не торопился, медленно, устрашающе медленно вонзая лезвие меча в голень, затем делая второй надрез. Отрезанный клином кусок мяса упал на пол, к другим таким же кускам. Другая нога мужчины уже была искалечена, пострадали и его плечи и руки.
— Тебе не стоило нарушать условия сделки. Жаль, что ты не понял предупреждений, Томас, — Шэн театрально старался выразить скорбь, но на красивом лице его блуждала жестокая улыбка. — Пожалел бы жену, а ведь её очередь настанет сразу после тебя.
Томас взвыл, выгнувшись дугой, когда Артур сделал очередной надрез.
— Я не советую тебе дёргаться, — шипел на ухо несчастного Филипповский, продолжая экзекуцию. — Ведь этим мог заняться не я, а господин Чжоу. Знаешь, как он расправился с твоим товарищем, Авраамом? Он вырвал ему язык голыми руками и выколол глаза. А знаешь, что произошло дальше? — невозмутимо продолжал Артур, ощущая тяжёлый взгляд отца на своей спине. Шэн доволен им, чертовски доволен. — Люди господина Чжоу посадили твоего дружка на «Колыбель Иуды». Он просидел там сутки, и когда я приехал закончить работу, он был ещё жив. Но недолго, — Артур похлопал мужчину по щеке, приводя в чувство, и вытащил кляп.
