Странники

Том 2. Глава 40. Тонуть в глубине открытых врат. Часть 2

Леон и Гастион покидали обитель Самигины в смятении. Те слова, что нагнали их при прощании, откликнулись в разуме лишь спустя время, породив множество других вопросов, на которые богиня всё равно бы не дала ответа. Так или иначе она бы осталась верна своей проказливой задумке.

Гастион завёл руки за спину, сцепив пальцы в замок, и с прямой спиной побрёл через пустые багровые поля, а Леон потащился следом. Обоим юношам было невдомёк, куда идти дальше, но неспешная прогулка могла помочь очистить разум от лишних мыслей.

– Как думаешь, что означают слова Самигины про поиск всех его сутей? – поинтересовался Леон, подпинывая носком ботинка камешек.

Гастион потёр подбородок, глядя в мрачное небо подземного царства.

– Могу лишь выдвинуть предположение, что речь велась о том, кем он видел себя на протяжении всей жизни.

– Стало быть, смертный, даймон и странник, – сделал вывод Леон. – Ты ведь уже видел его прошлое... Может, расскажешь, что мне стоит ожидать и к чему готовиться?

Гастион покачал головой.

– Я знавал лишь его смертную жизнь, но и она была нелёгкой. К такому не подготовишься, да и тебя сейчас должно волновать не то, что ты увидишь в его прошлом, а то, как ты его найдёшь.

– В загадках Самигина не сильна, ответы прячет на поверхности за слоем тины из красивых слов, стало быть, и в этот раз от привычной манеры отходить не станет. Что же там было? – Леон устало растёр виски. – А, на изломе небес и кровавой земли дорогу укажет свет яркой звезды! Вероятно, речь идёт о путеводной звезде. Такая есть в Энрии?

– В Энрии таковой является Шарун, что указывает на юг, – подсказал Гастион и запрокинув голову, прищурил глаза. – Вот она!

Леон повернул голову в указанном сфероном направлении, но сколько бы ни блуждал глазами по залитому звёздами небосводу, не мог отыскать. Гастиону пришлось повернуть его голову в нужную сторону, чтобы тот наконец заметил бело-золотую искорку, сверкающую чуть ярче своих собратьев, но она казалась столь далёкой, что Леон мысленно взвыл.

Путь предстоял неблизкий, а сил у него было с чайную чашку. Пришлось устроить привал прямо посреди багровых полей, но, облазив всю сумку, Леон лишь сильнее пал духом: еды там оставалось на пару перекусов, а воды и того меньше. Пришлось сгрызть пару безвкусных галетов, смочить горло глотком воды и лечь спать на примятой колючей траве вместо перины, подложив под голову сумку и укрывшись рваным пиджаком.