Сердце Ведьмы |Книга №1|

Глава 17. Кровавое разбирательство

POV Ксуфирия

Я вновь осталась в живых. Хах, в какой только раз покушаются на мою ничтожную жизнь, а я по закону подлости выживаю? Вроде бы в третьий раз, если мне не изменяет память. Из-за этих странных удач я перестаю ценить и оберегать свою собственную жизнь, будто владею бессмертием. А ведь я очень даже хочу жить, хочу понять, зачем появилась на этот свет, иначе будет весьма прискорбно, если я умру, так и не узнав, зачем жила. Глупо? Это прощается, ведь даже гений может нечаянно сглупеть. Я лишь 12-летний ребëнок, а уже столько раз переживала «клиническую» смерть... Это нормально? нет? Если большинство считает это ненормальным, то это означает обратное, потому что это самое большинство – гурт глупцов, и их мнению не следует прислушиваться, а то, считай, вдогонку с ними деградировать начнëшь. Но, блин, порой так хочется слиться в толпе этих тупоголовых скотов!.. Даже не хочется – мы вынуждены это делать, чтобы наша «умность» не вызывала лишнего внимания. Мне одной хорошо: друзей у меня нет, с людьми я стараюсь особо не общаться и пересекаться, но всë-таки полностью ограничить себя от общества я не могу, а то так и сойти с ума можно. Люди – разумнейшие существа на планете, которые больше стараются стать тупыми животными и слиться с ними, нежели гордостью Господа. Нет, только не про Бога... Как бы не осуждали меня за это, я никогда в жизни не обращусь к нему за помощью: еë от него ждать – всë равно, что быка доить!

Я без сознания – это уж точно. Если бы я умерла, не смогла бы тогда размышлять. Я даже не смогла понять, куда пришëлся выстрел, и ничего не помню: встала ли я, сумела ли остановить кровотечение и дойти до дома, или куда пошла за помощью. В городе нет людей, которые бы помогли мне, за исключением Ханны и... Возможно, он бы помог мне, если так относится ко мне, как к дорогому сервизу из хрусталя. Эта его доброта не даëт мне покоя, хотя и делаю вид, что ни о чëм не подозреваю. Чëрт бы его поимел! Ненавижу его! Ненавижу семью Паланшель! Хочу их всех саморучно убить и слышать их предсмертные вопли! То, что сделал их дед, я никогда не забуду, поэтому всей душой жажду возмездия, желаю расправиться с этими адскими выродками, чтобы на нас, ведьм, они больше не тявкали и не истребляли, чтобы убить ненависть, которую проявляют к нам люди, хотя мы их даже не трогаем! Мы – изгои, объекты человеческого презрения... А ведь мы им помогаем, лечим, защищаем, спасаем их жизни, а они... Хочется плакать от осознания этого, но от слëз легче не становится, по крайней мере, мне.