От переизбытка информации у меня закружилась голова. Флоренс не стал нас задерживать более и отпустил. Откланявшись и получив небольшие бархатные мешочки с подарками, мы пешком через весь город отправились домой. Новые туфли натирали, но я, сжав зубы, терпела пульсирующую боль. Путь предстоял не близкий, но я отчего-то боялась показать слабость. Я лишь злилась на себя. За всё. За то, что не могу сама за себя постоять. За то, что бесцельно провожу здесь время, не способствуя решению своих проблем. За то, что все вокруг как сговорились: приветливо встречают и помогают, оберегают. Все ли они как Флоренс, сговорившийся с трупом матери свести меня с ума? А королева? От того ли она показалась мне смутно знакомой, что каждый день я вижу её лицо в зеркале? Или это дурман Флоренса, и на деле никакого сходства нет? Что мешало ему за один щелчок пальцев сотворить из цветов мой портрет? Именно мой, а не Женевьевы. Да ничто.
Весь путь Май не проронил ни слова. Город почти спал. Стрелки часов давно миновали полночь. Кое-где из-за углов выглядывали мужчины неприятной наружности, будто поджидали кого-то в подворотне. От широких арок между многоэтажными домами тянуло табачным дымом, слышался низкий смех и громкие нетрезвые голоса.
– И чё ты с ней сделал? – спросил кто-то писклявым тоном.
– Да чё? – усмехнулся отвечающий. – Ей уже деваться было некуда...
Я не дослушала. Не доходя до поворота, из которого доносились развязные речи, Май остановил меня, резко выставив передо мной руку. Молча указал на туфли. Каблуки цокают? А что, если поранюсь о битое стекло? Немудрено, что оно есть в подобном месте. С другой стороны, привлекать внимание лишним шумом не стоит, да и убежать на шпильках, пускай и невысоких, да и с натёртыми ступнями, я не смогу. Только я успела об этом подумать и медленно стянула туфли, как Май лёгким движением поднял меня на руки.
Он молчал и был хмурым. Прибавив шаг, быстро оставил сомнительную подворотню позади. Казалось, лишнего внимания мы не привлекли. Тем не менее, темп Май не сбавил, лишь обернулся, чтобы удостовериться, что за нами никто не следует.
Туфли на ремешке болтались на пальце, невольно с каждым шагом ударяя Мая по спине.
Когда фонарей стало больше, а улицы расширились, я прошептала:
– Спасибо, можешь опустить.
Май покачал головой:
– Ты натёрла ноги. Мне не тяжело.
YOU ARE READING
Озарённый Солнцем. Поцелованный Луной.
General Fiction«Опиумные поля» - Один - хранитель маковых полей, принц, которого боятся по факту его существования. Второй - добрый лекарь, к которому тянутся бедные несчастные души. Они живут в моих снах и не дают покоя. Говорит ли это о том, какую роль играю я д...
