твой яд мне по вкусу [P.M]

59 глава

Кио таинственно улыбнулся нам обоим.

— О, милая Мелисса… У меня нет потребности в средствах к существованию. Я достаточно обеспечен благами. Но музыка… Это то, чем надо делиться, если она переполняет твое сердце. А мое сердце до краев насыщено музыкой! Около года назад, когда я вернулся из гастрольного тура по всей Америки, у меня наметился небольшой перерыв. Обычно в такие периоды я музицировал дома, но за время моего отсутствия у меня сменились соседи. И они оказались совершенно не терпимы к моему творчеству… Но руки-то у меня тянулись к инструменту как в наркотической ломке. Поэтому я просто взял саксофон и пришел в парк — бездумно, по наитию. И начал играть. Несколько раз меня выпроваживали оттуда, но я приходил снова и снова. И в конце концов, администрация парка просто сдалась, предоставив мне возможность играть в свое удовольствие. Вот так я и стал уличным музыкантом на полставки.

Закончив свой многословный ответ, Кио снова ярко улыбнулся.

— Это прозвучало так… поэтично… про музыку в сердце, — завороженно проговорила Мелисса.

— Да уж, Кио всегда был горазд на высокопарный слог, — заметил я и подмигнул другу.

Нам, наконец, принесли наши напитки, и мы дружно отпили, каждый из своей чашки.

— Так в чем состоит ваша просьба, друзья? — Кио напомнил нам о цели нашей встречи с ним.

Я прокашлялся и сказал:

— Мы с Мелисса организовываем небольшое камерное мероприятие для одного любителя саксофонной музыки в следующую пятницу. Не мог бы ты, Кио, выступить там? За достойную плату, разумеется.

Лицо моего друга моментально помрачнело, и у меня скрутило живот от мысли, что он может отказаться. И что делать в таком случае, я не представлял.

— Пэйтон, я надеюсь, ты не намеренно меня обидел сейчас… — сказал Кио, хмурясь.

Я опустился в своем ротанговом кресле. Краем глаза я заметил, что Мелисса обескураженно хлопала ресницами.

— Что ты имеешь в виду? — осторожно уточнил я.

За несколько секунд напряжение между нами достигло апогея. Мне кажется, что я даже не дышал. Но вдруг Кио улыбнулся так широко, что, не ошибусь, если скажу, что увидел его зубы мудрости.

— Я сделаю это совершенно безвозмездно, друзья. Ни о какой плате не должно быть и речи!