Эпитафия Эдэль

Судьба.XXXI

Сегодня девочки легли спать несколько позднее, отчасти по тому что доделывали домашнюю работу, отчасти по тому что ждали Саломею. Но короткая стрелка уже давно минула отметку в одиннадцать часов, а девушка так и не возвращалась, поэтому было принято решение ложиться спать без неё, дверь же оставили открытой. Теперь, после победы над Мари в постоянном закрывании входной двери на ночь не было особого смысла. Студенты по ночам не шастали, ну разве что в столовую, и то таких находилось немного, ибо нарваться на профессора Семпронию после отбоя означало попрощаться с академией, может на год, а может и навсегда, это уж смотря где она тебя поймает.

Ава в отличие от остальных девочек, что уже видели сны, посидела ещё немного, дождавшись, когда стрелки часов подойдут ровно к полуночи. К этому времени действие жидкой смерти введённой ей доктором Сапфиром истекло, и девушка выпила другой препарат. Омут памяти представлял собой небольшие белые таблетки, жутко горькие на вкус, поэтому во рту Авы ещё долго оставалось мерзкое послевкусие, несмотря на то что девушка выпила достаточно много воды. Напоследок, перед тем как лечь спать Ава поставила будильник на час ночи, чтобы проснувшись вновь ввести себе жидкую смерть.

Ложиться спать девушке было немного страшно, но это был другой страх. Не тот от которого стынет кровь в жилах, и волосы встают дыбом. А тот, сладостное ощущение которого пробегает приятными мурашками по коже, и заставляет сердце биться чаще. Повернувшись на бок Ава осторожно прижала к себе крохотного тёплого котёнка и, укрывшись одеялом, закрыла глаза. Она не должна бояться и не важно, что она увидит во сне. Первородный страх — вот что является сильнейшим катализатором для ускорения процесса отторжения и разрушения её тела, разума и души.

Девушка думала, что не сможет быстро уснуть, ей казалось, что она слишком взволнованна, чтобы забыться сном за короткий промежуток времени, и просто пролежит с закрытыми глазами весь отведенный час, как это часто с ней бывает. Но вот её веки сомкнулись, а сознание стремительно проваливалилось в глубокую черноту. Это было приятное ощущение, хотя и немного странное. Она определённо испытывала его раньше, но сейчас оно казалось таким новым и необычным. Голову не сжимали тески острой боли. Она не охватывала тело, не растекалась по нему пульсирующими волнами. Лёгкий звон, точно серебряный колокольчик. Он не резал уши, разрывая барабанные перепонки, он походил на нежную колыбельную. Но девушке от чего-то стало страшно. Это не тот сладостный страх, который она испытывала перед тем как провалиться в сон. Это тот самый животный страх, от которого замерзает кровь. Ава не понимала почему ей страшно. Что её тревожит? Что не даёт лежать спокойно? Что наполняет мягкую перину острыми иглами? На её лбу выступил холодный пот, а дыхание участилось. Она жадно глотала воздух, который отчего-то обжигал лёгкие. Она хотела убежать, спрятаться где-нибудь, но мир вокруг неё, казалось, был сплошь усыпан иглами, что впивались в плоть при каждом неосторожном движении.