Икаровы крылья

Глава 17. Один на один

От трамвайной остановки к бассейну вели две дороги.

Одна, залитая электрическим светом тонконогих фонарей, тянулась вдоль оживлённой улицы и сплошь состояла из прямых линий и углов. Вторая, бегущая в сумраке проходных дворов, не подчинялась строгим правилам геометрии. Петляя среди обшарпанных стен, она выводила к спортивному комплексу по диагонали. Именно этим путём привыкла ходить Юля.

Зимой смеркалось рано, и до бассейна приходилось добираться в потёмках, но Юлю это не смущало. По сторонам мерцали квадраты окон, за лёгкими шторами мелькали тени. От цветочных горшков на подоконниках и редких велосипедов у парадных, исписанных граффити, веяло необъяснимым уютом.

Обычно Юле нравилось складывать в копилку воспоминаний такие кусочки чужой жизни, однако сегодня они ускользали от её внимания. Мысли вертелись вокруг тренировки, на которую собирался заглянуть Денис. Вокруг предстоящего "спарринга", как он назвал обычный заплыв. Внутри одновременно тревожной и приятной волной разливалось волнение.

Неужели целое занятие они проведут бок о бок? Неужели Денис действительно станет с ней соревноваться? Конечно, у Юли не было ни малейшего шанса на победу, но, по крайней мере, ей стоило постараться. Хотя бы для того, чтобы не разочаровать Дениса.

– Эй, Алёнушка, иди-ка сюда! – окликнул кого-то сиплый голос позади.

Юля непроизвольно обернулась, но никого не заметила.

Наверное, один из жильцов дома хорошо отпраздновал начало рабочей недели. Язык у говорившего слегка заплетался, что лишь укрепило Юлины подозрения.

– Эй, я к тебе обращаюсь! Ты куда так спешишь?

Юлю пробрала дрожь.

Незаметный в тени незнакомец наверняка обращался не к ней. В конце концов, нельзя каждый уличный окрик принимать на свой счёт. Однако, когда он дважды повторяется в пустой подворотне, волей-неволей становится не по себе.

Юля ускорила шаг и с парализующим ужасом осознала, что за спиной кто-то тоже пошёл быстрее – стук ботинок гулко отдавался от тротуара. Юля резала угол через дворы не первый год, и никогда прежде она не мечтала выбраться на шумную, людную улицу так, как сейчас.

Мелькали старые парадные, зажигались в комнатах лампы, а лабиринт переходов всё не кончался. Юлю больше никто не пытался подозвать, но сзади по-прежнему доносились шаги, и оттого, что в повисшем молчании они не отставали, делалось жутко.