𝐀𝐜𝐞 |𝐇.𝐒|𝐑𝐮𝐬𝐬𝐢𝐚𝐧 𝐓𝐫𝐚𝐧𝐬𝐥𝐚𝐭𝐢𝐨𝐧|

21. Приветствую

21 глава.

Влево. Право. Вдох. Влево. Право. Вдох.

Его кулаки сталкивались с боксёрской грушей, рваные вдохи, падающие с губ. Это было то, что Гарри Стайлс знал и понимал; размахивая сумкой на цепях, когда его костяшки наносили удар, и тяжёлый подъём и падения его покрытой потом груди. Его ум мог задуматься обо всём в тот момент.

Тем не менее, он не мог задуматься о Кармен.

Она была так трудна для понимания. Она была похожа на игру в покер, которую он никогда не смог бы выиграть, независимо от того, как чертовски сильно он пытался. В одну минуту она высокомерно ухмылялась ему чёрными, сардоническими глазами, а в следующий момент она плакала, когда они трахались перед камином.

Какого... блять.

Он мог ясно видеть изображение её заплаканных щек в голове, оно запечатлено в его памяти, как грёбаное клеймо на бедре крупного рогатого скота. Ему было больно видеть, как она плачет. Он еще не решил, видеть её слёзы было лучше или хуже, чем её эмоциональная закрытость.

Конечно, если бы их отношения были нормальными, он мог бы спросить ее об этом, и она бы ответила правдиво. Он мог бы сказать ей, что любит ее, и, возможно, она ответила бы взаимностью, и они могли бы быть счастливы. Но их отношения не были нормальными, они были далеки от этого на самом деле. Всегда было взад и вперёд, когда Кармен либо отдалялась от него, либо брала его за руку и подтягивала ближе. Это не имело смысла для Гарри. Он всё больше и больше запутывался в её сети каждый день, каждую минуту, и он задыхался.

Вопрос в том, стоила ли она этого или нет, иногда просачивался в его мысли, но он всегда отвергал его. Конечно, она того стоила. Она была единственной, кто заставил его почувствовать себя живым. Злой, разгневанный, раздражённый - но живой. До Кармен Гарри совершенно ничего не чувствовал. Он не чувствовал никакого желания быть кем-то или улучшать себя как личность; у него всё ещё не было большого желания ни к кому и ни к чему, кроме неё, но это лучше, чем ничего, не так ли? Она была его жизнью, его миром. Она была лучами утреннего света, который пел ему, когда он просыпался. Она была воздухом в его легких, что он никогда не мог сохранить. Она была алкоголем в его жилах, что заставляло его пить любовь и похоть и все другие чувства, которые она навязывала ему.