"Плащ храбрости"

Глава 27

Ключ к победе света над тенями...

Прошло два дня после сражения.
Всего два дня, а кабинет директора уже принял свой обычный вид, исключая, разве что, зеркала до сих пор лежавшие на столике. Фоукс, закрыв глаза, восседал на жердочке, а на столе стояла вазочка с лимонными дольками.
Всего два дня, и все так изменились. Хогсмид потихоньку начал отстраиваться, но на это, даже, если использовать магию, понадобится время. Как ни жаль, но кое-что восстановить будет не по силам. Воспоминания о погибших легли на всех тяжелым грузом, впрочем, Орден сделал все возможное, чтобы предотвратить случившееся. Только благодаря информации доставленной Северусом, министерство смогло выделить необходимое количество авроров для защиты деревни.
Всего два дня, а Альбуса Дамблдор уже умудрился потрясти Гермиону своим новым решением. Это, конечно, не стало неприятным известием, но, тем не менее, оказалось шоком. Девушка пришла в директорский кабинет по просьбе Альбуса и с удивлением увидела Минерву, сидящую за большим столом. Улыбнувшись, Гермиона села, а потом... «Нет, Гермиона, будет лучше, если ты не станешь думать об этом» , - приказала она сама себе.
- Это его последнее слово... он так решил, - со смешком произнесла Минерва, подмигивая Альбусу. Тот попытался ответить ей хмурым взглядом, но потерпел неудачу.
Глянув на Минерву, девушка отрицательно покачала головой.
- Но ...
- По окончанию учебного года Минерва станет директором Хогвартса. И если ты захочешь, должность преподавателя трансфигурации – твоя. Голос Альбуса звучал слабо, и это сильно взволновало Гермиону, пусть мадам Помфри и заверяла всех, что со временем он полностью оправится.
По крайней мере, его отпустили из госпиталя, и теперь он восседал за своим столом. Гермионе, из-за полученных ран, запретили покидать постель, поэтому проведать Дамблдора в госпитале ей не удалось. И, возможно, это к лучшему. Девушка сомневалась, что ей оказалось бы по силам увидеть вместо мощного мага дряхлого старика, укутанного в белые простыни. Северус был у Дамблдора и на вопрос Гермионы ответил:
- Он похож на древнего старца. Мне не нравится его состояние, - он произнес эти слова не ровным голосом, но Гермиона, благодаря их связи, ощущала вспышки эмоций, бушевавших внутри. Да, она была рада, что не пошла к Альбусу. Ей и без того было очень тяжело, когда она решила встретиться с Люпином.
Оборотень, наконец, сумел исполнить свою заветную мечту... Петтигрю - мертв. От руки Люпина. ... Но и сам Ремус получил опасные ранения. Гермиона до сих пор не знала всех подробностей, известно было только то, что Петтигрю, с помощью своей магической серебряной рукой, очень сильно повредил Ремусу кисть. Мадам Помфри вначале даже хотела отправить его в госпиталь Святого Мунго, но тот отказался. И Гермиона прекрасно его понимала. Там Ремусу вряд ли могли бы предложить что-то такое, чего не сумела бы сделать хогвартская медиковедьма, но суть не в том: кто бы не лечил оборотня, его рука вряд ли восстановилась бы.
К счастью, колдовал он другой рукой.
Услышав легкое покашливание, девушка вернулась к реальности.
- О ... простите, директор. Я просто...
- Гермиона, прошло всего два дня. Я все понимаю, моя дорогая, - Альбус выпрямился, внимательно разглядывая Гермиону. Ну что ж, ловушка, в которую старик попал, защищая Хогвартс, не искалечила его острый разум. – Как ты себя чувствуешь?
Гермиона медленно покачала головой.
- Странно. Я не... не знаю, как это описать. Необычно, но при этом комфортно ... так, по идее, и должно быть. Я думаю ... - посмотрев на Минерву, девушка выпалила, - Альбус, думаю, Зов с самого начала был моим предназначением. Он часть меня.
- Ну что ж, похоже, в этом отношении нам повезло. Если судить по твоему рассказу об ощущениях...
«А еще и учесть, что я тебе почти ничего не рассказывала...» , - кисло подумала Гермиона. Ее взбесило то, что директор использовал легилименцию, причем с той самой минуты, как она вступила в комнату.
Альбус коротким кивком подтвердил ее подозрения.
- Мне хотелось, дитя, чтобы существовал другой способ проверить тебя, но его нет, и, поскольку я все еще директор, то главный приоритет для меня – безопасность студентов.
Гермиона нехотя кивнула, показывая, что все понимает. Альбус Дамблдор сделал то, что должен был сделать, впрочем, как и всегда. И это, если честно, было хорошо... кто знает, что могло бы случиться, если бы старик не требовал – когда в открытую, а когда только намеками – участия Гермионы в Последней Битве? Или не настоял на том, что необходимо утаить некоторые факты от Гарри? Например, о том, что она подчиняется Зову?
« В конце концов, все сложилось неплохо» , - подумала она, глядя директору в глаза.
Альбус искренне и весело улыбнулся. И девушка, заметив искорки в его глазах, не смогла сдержать ответной улыбки.

«...в крови друга, что связан был красным цветом» .

Покинув директорский кабинет, Гермиона решила недолго погулять возле озера. Оказавшись на свежем морозном воздухе, она затрепетала от восхищения. Снег, укрывающий землю, ясное голубое небо, пение птиц... ее настроение улучшилось. В памяти всплыло воспоминание о рыжеволосом юноше, который превыше всего в жизни ценил дружбу.
- Спасибо, Рон, - шепнула она, и изо рта вырвалось туманное облачко пара. Туман... образы красной и зеленой пелены, борющиеся за господство над нею, вспыхнули в памяти. Слава Мерлину, красная субстанция помогла ей. Кто мог предположить? Кто бы подумал? Зов в буквальном смысле спас ее. Это кровь Рона из Книги Крови, книги, которая соединила ее с Зовом, встала на ее защиту.
Вот уж и впрямь, кто бы мог подумать?
Гермиона опустилась на снег и уставилась на гладь озера. Можно ли было предположить, что все это случится на самом деле? Нет, вряд ли у кого-то хватило бы на такое фантазии.... впрочем, какое-то время с Лавандой и Парвати будет совершенно невозможно разговаривать. Стоит лишь только им узнать, что пророчество оказалось истинным, их самодовольство и уверенность в правдивости предсказаний будут доходить до смешного.
Девушка потерла через одежду шрам, оставшийся после Обрядов Крови. Да уж, и, правда, истинное пророчество.
Гермиона, покачав головой, встала и пошла к замку.

«Из тьмы во свет, и от отчаянья к надежде» .

Войдя в комнаты, девушка оббежала взглядом помещение. Северус погасил почти все свечи, и теперь везде стояла темень. Еще подходя к их покоям, Гермиона через связь почувствовала эмоцию, похожую на печаль, и теперь, старалась двигаться потише, чтобы не потревожить мужа. Он сидел в одном из кресел, опустив голову, по всей видимости, давно уставившись на лежащую на коленях книгу.
Подойдя к Северусу сзади, Гермиона увидела, как он кончиками пальцев погладил страницу. Это был альбом с фотографиями ... волшебными фотографии ... его палец очертил контуры одной из них. На ней были юные Северус и Рудольфус, одетые в слизеринские мантии, они махали руками фотографу. Ни один из юношей не улыбался, но, когда они принимались усиленно махать, на их лицах то и дело проступали ухмылки.
Печально улыбаясь, Гермиона положила ладонь мужу на плечо. Он вздохнул и закрыл альбом.
- Северус? - девушка начала массировать ему плечи, стараясь снять напряжение в мышцах, и обрадовалась, когда Снейп чуть подался назад, расслабляясь от ее прикосновений.
- Просто вспоминаю.
- Вы были старыми друзьями?
- Да.
Она продолжила массаж, и, в конечном счете, Северус, негромко вздохнув, откинул голову ей на грудь. Не прекращая ласкать любимого, Гермиона неторопливо спустилась ладошками вниз, к его груди. Расстегнув мантию, она скользнула руками под ткань, касаясь обнаженной кожи. Не в силах сдерживаться, девушка тихо застонала, лаская теплое, мускулистое тело.
Северус, услышав этот стон, словно очнулся ото сна и отвел ее руки в сторону. Встав, он заставил жену обойти вокруг кресла и притянул к себе, вовлекая в требовательный поцелуй. Девушка, руками обвила любимого за шею, полностью отдавшись власти его губ, чувству его языка, ласкающего ее небо... в низу живота начал зарождаться жар, а движения ловкого языка Северуса, напомнили ей, с каким мастерством Снейп использует его, когда спускается ниже. Гермиона, схватив мужа за мантию, помогла снять ее, после чего Северус порывисто развернул ее и, прижимаясь сзади, принялся расстегивать пуговицы на ее одежде.
Пурпурная ткань была резко отброшена в сторону, туда же последовало ее платье, а потом и нижнее белье, затем он, обхватив ладонями полушария грудей, сжал их, пальцы прочертили дорожку вниз к животу, а потом еще дальше, дрязняще коснувшись местечка меду ног. Когда Северус дотронулся до нее там, Гермиона не смогла сдержать удушья и Северус, невнятно зарычав, повернул девушку к себе лицом, и, схватив за бедра, поднял и швырнул на кушетку.
Гермиона упала на спину, ноги оказались широко раздвинуты и, прежде чем она смогла сесть, Снейп уже оказался сверху, касаясь губами грудей, потом, его рот, оставляя за собой влажный след, спустился ниже, и девушка смогла ощутить горячее дыхание, ласкавшее клитор, а потом и касания языка... «Боже...» , - не сдерживаясь, она выгнулась ему навстречу а, когда Северус принялся круговыми движениями языка ласкать ее, прихватывая губами клитор и скользя языком по внутренним складочкам, иногда проникая в нее языком, закинула руки за голову, вцепившись в спинку кушетки. Одной рукой он поглаживал метку крови на бедре, и Гермиона почувствовала, как ее тело – ее душа – рвется навстречу его прикосновениям. Девушка застонала, не в силах вымолвить и слова, когда его пальцы скользнули в нее и начали свое движение, вновь и вновь касаясь сладкой точки внутри, а язык, не останавливаясь ни на миг, нежно ласкал клитор. Гермиона почувствовала напряжение, и, когда из ее рта вырвался стон, Северусу пришлось придержать ее за бедра, не давая двинуться... Снейп продолжал захватывать губами и касаться языком чувственного бугорка, но теперь движения языка стали медленнее, продлевая оргазм.
Наконец, Гермиона обмякла, и, откинувшись на подушки, потянулась руками к мужу, зарывшись пальцами в его волосы. Потянув его к себе, она заставила Северуса лечь сверху. Скользнув руками по бедрам девушки, его ладони пропутешествовали к животу, а потом выше, принявшись ласкать грудь... поднявшись еще немного выше, Северус погладил шрам, оставшийся после Обрядов Крови....
Стремительно вспыхнувший Зов оказался настолько силен, что подавить его было невозможно.
Зарычав, Гермиона вывернулась из-под мужа, отчего они оба с приглушенным стуком свалились с кушетки на пол. Северус негромко вскрикнул, но жена, завладев его губами, как в лихорадке, принялась целоваться, эффектно подавив своими действиями любые протесты. Почувствовав волну желания, девушка оцарапала ему ногтями ключицу, вызвав у мужчины хриплое рычание. Тяжело дыша, она чуть отстранилась и, заглянув Северусу в глаза, прочитала там понимание. Зов...
Безжалостно вонзив зубы в шею мужу, Гермиона принялась зализывать багровое место укуса, потом спустилась к красным полосам, оставленным ногтями, и, наконец, коснулась губами его шрамов ... и желание, подавив даже Зов, полностью охватило ее. Северус, с рычанием, опрокинул девушку на спину, закидывая ее ноги себе на плечи. Схватив жену за бедра, он резко вошел в нее и начал двигаться быстрыми мощными толчками, ни на мгновение не замедляя темпа.
Каждый раз Гермиона открывала для себя неизведанные ранее стороны мужа. Северус же с каждым толчком чуть вращал бедрами, вызывая своими прикосновениями чарующие ощущения.... его глаза были наполовину закрыты, а из приоткрытого рта вырывалось хриплое дыхание. Но, когда Снейп крепко стиснул зубы, Гермиона потеряла всякий контроль над собой, зная, что в эти минуты он пытается сдержаться, понимая, как сильно смогла завести его.... Девушка внимательно наблюдала за возлюбленным, издав протяжный стон при его особо искусных действиях, она заметила, как напрягся Северус... эта картина усилила ее возбуждение, вызвав новый всплеск желания, пронзивший тело.
Когда она выгнулась ему навстречу, ноги, не удержавшись на вспотевших плечах, соскользнули вниз... Северус, согнув локти, поймал их, и, склонившись еще ниже с силой толкнулся в нее. Такую позу они с Гермионой еще ни разу не пробовали ... бедра не касались пола, а колени оказались практически прижатыми к груди и все, что ей оставалось, так это вцепиться руками в его руки, когда Снейп, навалившийся сверху, начал глубоко врываться в ее тело. Чувствуя, как внутри нарастает жар, вызванный стараниями мужа, девушку ослепила первая вспышка оргазма, и пылающий внутри огонь прорвался наружу, заставив Гермиону, откинуть голову назад и закричать, чуть вздрагивая от охватившего тело всплеска удовольствия.... и еще одного, и еще ... а Северус не останавливался ... два или три сильных толчка, и он, наконец, выкрикнул ее имя. Открыв глаза, Гермиона увидела, как эротично он выгнул спину, и, восхищенная таким пластичным и гибким движением, провела ладонями по его коже.
Тяжело задыхаясь, мужчина, выпустил ноги девушки и рухнул рядом. Гермиона, пододвинувшись ближе, опустила голову возлюбленному на грудь, слушая, как бьется его сердце – они оба отдыхали. Когда Северус еще крепче прижал ее к себе, она улыбнулась и закинула на него ногу. Она с Северусом - все будут ждать их прихода - должна появиться в Большом Зале на обед, но до тех пор... спать. А потом... может, произойдет кое-что еще.

«И от оленя к лезвию, и с лезвия во плоть...»

Они все-таки вовремя попали на обед, и за это надо сказать спасибо капризной спине Северуса - та была категорически против их долгого лежания на полу. Девушка почувствовала себя немного виноватой, увидев ушиб, появившийся после их падения на пол, но Северус, ухмыльнувшись присущей только ему одному ухмылкой, сказал не волноваться.
Она так и сделала.
После обеда, Гарри предложил ей пойти немного прогуляться. На следующий день он возвращался в Нору, а после битвы друзьям так и не удалось поговорить. Бросив взгляд на Северуса, поглощенного беседой о способностях гриффиндорцев и слизеринцев в квиддиче, она, по оскорбленному выражению лица Минерва, поняла, что муж сейчас получает громадное удовольствие от общения.
Выйдя на улицу, ребята, начиная разговор, по привычке направились к хижине Хагрида. Полугиганта не было дома – он предложил свою помощь в восстановлении Хогсмида, и ждать его следовало не раньше, чем через несколько дней. У Гермионы было подозрение, что причиной было не только великодушие - конечно же, Хагрид не страдал отсутствием доброты – но, девушке казалось, что присутствие одной рослой и крепкой женщины, всего месяц назад открывшей в Хогсмиде небольшую забегаловку, оказало значительное влияние на его решение.
- Такое чувство, я говорил уже об этом Джинни еще до сражения... чувство, что мой отец всегда следил за мной, ожидая, когда же я, наконец, сделаю то, что должен. Убью Волдеморта. И я убил... с помощью папы.
- Это был олень. Твой Патронус, - шепнула Гермиона.
- Верно. И еще.... с помощь моих лучших друзей. Вас обоих, - Гарри сжал девушку в объятии, и Гермиона обняла его в ответ, смаргивая набежавшие на глаза слезы. - Мне все еще не хватает Рона, но, кажется... я не знаю. Теперь я могу спокойно вспоминать о нем. Я понял это только после окончания битвы. В этом есть какой-то скрытый смысл?
Гермиона, отступив назад, заглянула юноше в глаза.
- Думаю, да. Я... чуть раньше, я вспоминала Рона, и не почувствовала обычной боли. Может, это стало возможным именно из-за нашей победы.
Гарри, наклонившись, поднял с земли камешек.
- Интересно, Уизли чувствуют то же самое? А Джинни?
- Я ... не знаю. Возможно. Я очень надеюсь на это, - Гермиона сглотнула комок в горле. – Передавай Джинни привет от меня. Такое ощущение, что минули века с тех пор, как я говорила с нею, а ты, наверняка, увидишь ее раньше меня. Ты же будешь гостить в Норе.
- Передам. Я думал сначала пойти с Невиллом проведать его родителей. Знаешь, в их состоянии наметилось большое улучшение. Его мама даже немного поговорила с ним. Невилл написал мне. И я ... теперь я могу ходить, куда хочу без постоянного сопровождения. Будет неплохо сходить на Диагон-аллею, может выйти в маггловский Лондон... - глаза Гари засияли, и Гермиона улыбнулась, увидев в них неподдельный восторг.
- Теперь ты свободен Гарри. Свободен.
Гарри замер и, обернувшись, посмотрел на подругу.
- Как и ты, Гермиона. Если... я хочу сказать, что помню твои слова тогда, но теперь, когда война закончилась, ты не обязана больше оставаться с ним. Ты уверена в своем решении?
- Уверенна, Гарри, - девушка улыбнулась другу. – Я люблю его. И... ну, у нас много общего. Одно специфическое свойство.... не думаю, что кто-то поймет.
- Нет, я понимаю тебя, Гермиона, - голос Гарри был странно задумчивым, и девушка бросила на него вопросительный взгляд. Юноша отвернулся, принявшись разглядывать дорогу, ведущую к хижине Хагрида. – Меду мною и... Волдемортом была связь. Подозреваю, шрам был некой разновидностью Метки Крови. Вроде той, что была – и есть – у тебя со Снейпом, но только не такая сильная.
- Гарри, что ты пытаешься этим сказать?
Парень повернулся к ней.
- Я понимаю , Гермиона. Понимаю, потому что сам чувствовал его. Чувствовал в тебе, когда ты сопротивлялась Волдеморту... я чувствовал Зов. Мне приходилось ощущать его и раньше, просто я не знал, что это такое.
- Боже ... Гарри, ты и сейчас чувствуешь его? – Гермиона поспешно схватила парня за руку.
Гарри покачал головой.
- Нет, когда Волдеморт был заточен в клинок, эти ощущения прекратились. Зов же не был направлен на меня, я чувствовал... отголоски, если это можно так назвать, - протянув руку, Гарри поправил прядь волос, упавшую девушке на глаза. – Будь осторожна, Гермиона.
Гермиона с облегчением вздохнула.
- Хорошо, Гарри. Северус меня защитит.
Гарри кивнул и улыбнулся, предложив ей руку.
- В таком случае, могу ли я сопроводить вас к замку, госпожа Снейп?
Прыснув, Гермиона взяла его под локоть.
- Несомненно.

«Предательство подарит всем надежду, а преданность оставит все в руинах».

Уже далеко за полночь, Гермиона лежала в кровати, разглядывая фиолетовый полог. Ее одолевали мысли, и она из всех сил старалась унять их бешенный скач, но ничего не получалось. Она лежала рядом с мужем, его дыхание согревало щеку, и это было очень приятно. Гермиона сделал еще одну попытку расслабиться. Как ни жаль, но долгожданного спокойствия девушка так и добилась.
«Зов... черт его побери», - вставая с кровати, подумала она. Гермиона иногда чувствовала его. Он, словно осколок стекла, застрявший в коже... крошечный острый осколок, достаточно большой, чтобы причинить неудобство, но при этом слишком маленький, чтобы доставить настоящую боль. Вот только этот осколок вонзился в ее разум.
Войдя в гостиную, девушка зажгла всего одну свечу и присела на кушетку. Уставившись на дневник, лежащий на столе, Гермиона вскинула бровь. «Почему бы и нет?». Может, ей удастся избавиться от всех этих мыслей, если она попробует выплеснуть их на бумагу. Пожав плечами, девушка взяла перо, открыла дневник и начала писать.

Последние дни пронеслись очень быстро и, в тоже время, оказались самыми долгими в моей жизни. Нужно так много осознать, встретиться с кучей людей, увидеть и увериться в том, что они остались живы и невредимы... такое чувство, что мне жутко повезло – большинство моих друзей выжили, не получив битве и царапины. Я понимаю, какая это удача то, что Северус выжил... и, что выжила я. И Гарри ... кто бы мог подумать, что и Гарри, и Альбус – оба останутся живы? Хотя, мне кажется, вся это война сильно подорвала силы директора. Он увольняется в конце года, и предложил мне занять место преподавателя трансфигурации. Я думаю, что соглашусь на его предложение. Можно будет использовать метод Северуса, чтобы держать Зов в узде ... в любом случае... студенты уже считают меня злой, а если еще учесть мою фамилию... а-а-а, ладно. В нагрузку к мужу получаешь и его репутацию, так ведь?
По крайней мере, до конца года я остаюсь учеником. Это даст мне время, чтобы возродить начатую родителями борьбу против Закона о браке. Я понимаю, что для меня все сложилось удачно, и думаю, мне просто повезло. Невероятно повезло. Если бы Северус не помог мне, я бы стала миссис Малфой. Скорее всего, меня бы уже не было в живых. В любом случае, сейчас, когда Северус вне опасности, я могу заняться вплотную этим вопросом. Аннулировать этот дурной закон. Мне не понадобится слишком уж много времени. По крайней мере, я надеюсь на это.
Мне надо перестать думать о Законе... такие мысли злят меня, а когда я злюсь... иногда это становится чересчур. Я рада, что Северус рядом и готов помочь. Держать Зов под контролем гораздо сложнее, чем мне казалось, но, вместе с тем, не могу представить теперь, как я жила раньше без него. Я знаю, что сейчас мои слова лишены здравого смысла, но ведь Зов защитил меня, когда помощь была нужна мне больше всего. И сейчас я плачу по счетам.
Интересно, теперь, когда Волдеморт исчез, этот дневник превратился в обыкновенный? Или Виктор может читать, что я здесь пишу? Сомневаюсь...в данный момент, цель, ради которой мне его прислали, достигнута, и я не вижу причин интересоваться мной. Или нужно сказать, что цель как раз достигнута не была? Хотя... может, Виктор с самого начала планировал следить за моей безопасностью, не обращая внимания на цену, которую придется заплатить?
Теперь, наверное, я уже никогда этого не узнаю. Крам затаился, так говорит Северус... если оставшиеся Пожиратели Смерти узнают, что он защищал меня... если хоть кто-то из них узнает о том, что он убил Драко... Виктор окажется в беде. И еще, труп Волдеморта (я перестала называть его Темным Лордом в ту минуту, когда он захватил мое тело... все так странно)... Зачем Виктор забрал его? Все, что приходит мне в голову – слова, произнесенные когда-то Северусом: «В Магии Крови существует множество ритуалов».
Боже. Надеюсь, Виктор не задумал ничего такого, что может навредить ему. Я не забуду ни его, ни того, что он совершил, ради меня. Пусть Крам и действовал скрытно, но, похоже, он и, правда, беспокоился за меня. Я всегда буду помнить его.

Вздохнув, Гермиона уже собралась, было закрыть дневник, но замерла, чуть не задохнувшись от удивления. Под последней строчкой стали проступать буквы, написанные чужой рукой. Узнав почерк, девушка пораженно распахнула глаза.
Да. Я действительно беспокоюсь о тебе. И если кто-то, неважно кто, причинит тебе боль, я буду наготове.
Быстро схватив перо, Гермиона написала.
Виктор, это ты?
Помни.
В висках застучало, когда она прочитала одно-единственное слово. Крепче сжав перо, Гермиона тоже вывела на бумаге всего одно слово.
Виктор?
Девушка прождала несколько минут, но ответа не было. На глаза навернулись слезы, когда она сделала последнюю запись в дневнике.
Я буду помнить.
Медленно закрыв дневник, она уставилась на него. Девушку трясло, но не от страха, нет. В Гермионе зародилась странная смесь эмоций... вина, печаль, надежда ... ей нужен Северус.

«Обряды Крови завоюют тени»

- Чем ты занята?
Гермиона не шевельнулась.
- Пишу... - глянув на мужа, она чуть улыбнулась, заметив его взъерошенный вид. «Он пришел, когда понял, что нужен мне...» . - Я не могла заснуть. Зов был ... он словно зуд под кожей.
- Я тебя понимаю.
- Знаю ...спасибо Северус, - вздохнув, девушка присела на кушетку. – Нужно было использовать Авада Кедавру... тогда связь не была бы такой сильной, как сейчас. Разве что...
- Что, разве что?..
- Его помощь... наверное, будь я к тому моменту связана с Зовом, он не так охотно помогал бы мне, когда Волдеморт... - Гермиона затихла. – Ты как-то упоминал, что он стремится распространиться повсюду. Я думаю... думаю, он хотел заполучить меня, вот и спас меня.
- Может быть. Ты молода, ты женщина и ты связана с человеком, тоже принадлежащем Зову... в твоих словах есть смысл.
- Да. И я его видела ... видела красный туман ... когда зеленая пелена почти поглотила меня, пришел Зов и помог. А потом, когда я ... ну, ты помнишь, я упала, а ты еще обнял меня, и казалось, что смерть близко, но снова появился он и придал мне сил, - Гермиона нахмурилась. – Знаешь, Минерва как-то мне сказала...очень давно. Или это просто так кажется, что прошло много времени. «Никакой опыт не может быть полностью негативным». Она была права.
- Конечно, права.
Гермиона, закусив губу, молчала. Последние несколько дней ее мучила одна мысль.
– Северус... я же не умерла. Получается, Обряд Крови не был завершен? Я дума...
- Если быть точным, то ты умерла. У тебя остановилось сердце. Я... не слышал биения, - Северус тщательно контролировал голос, но через связь Гермиона ощутила шквал эмоций, охвативших его. - Если бы Фоукс ...и Зов не подтолкнули тебя обратно ... не будь там феникса...
- О, Мерлин ... Северус, так потому ты ...ты поэтому плакал? Я никогда раньше не видела тебя плачущим, - у девушки сжалось сердце от таких мыслей. И тут сильные руки легли ей на плечи, чуть сжав их. Теплые, надежные руки. Мягким, вкрадчивым голосом Северус произнес:
- И можешь даже не надеяться, что увидишь в будущем.
Голос дарил уверенность, его любовь дарила надежду. Гермиона положила дневник на стол, сверху легло перо, бросив на них последний взгляд, она повернулась Северусу и взяла его ладони в свои.
- Я люблю тебя
- Давай вернемся в постель, - многозначительная ухмылка.
Улыбнувшись, девушка направилась в спальню вслед за мужем. Дверь за ними плотно затворилась.
И Темный Лорд умрет .

Конец.