Ангелы. Дети ночи

Глава 5.

Очнувшись, обнаружила себя в лабораторном крыле. И теперь без оговорок поверила Ксюхе – мед-отсек оборудован был по последнему слову техники.

- Очухалась?

О, а вот и сама соседка!

- Что со мной было? – просипела я, еле шевеля губами.

- Это все хотели знать. Но особенно – твой куратор. Ты бы видела, что он устроил оперативнику! А ты не говорила, что Лука – секс-символ Голливуда!

Ксюха не жалела меня. Ну, какой секс-символ?! Какой Голливуд?! Со мной-то что было?!

- Где Грегор?

- Побежал в архив. Сказал, что пока не просмотрит видео-записи твоей тренировки, ни слова не скажет ни Луке, ни кому-либо еще.

Сволочь! Опять попустил меня, когда я зарвалась. Не мог подилекатнее?

- Пить мне можно?

Вместе с поглощением влаги ко мне начали возвращаться силы. Причем, не по капельке, а таки семимильными шагами ко мне возвращалось самообладание, сознание и адреналиновое бодрствование.

Только теперь я заметила, что Ксюха выглядит крайне паршиво.

- Тяжелая ночка? – Подруга кивнула. – Все живы? Кто-то в зоне карантина?

На все вопросы Ксюха все более удрученно кивала. Потом вздохнула, сбросила невидимый груз с плеч и вернулась к обыденности:

- Пошли обедать.

Я была удивлена, что не проспала прием пищи. Казалось, прошла вечность с тех пор, как единороги, наплясавшись, убрались восвояси.

Но до общепита мы не дошли.

Как оказалось, крыло кураторов находилось как раз за поворотом. Коридор намного шире и короче наших, в торце – зеленый уголок и диван, на котором я обнаружила... кто бы мог подумать! На диване я обнаружила Грегора. И не просто так сидящего, а вольготно расположившегося в обнимку с гитарой и перебирающего струны.

Возмущению не было предела! Я там - в больничке, лежу без сознания, а он, бросив меня одну и прикрывшись срочным разбором полетов, сбежал, чтобы побрынчать на гитаре! Неслыханное нахальство!

- Грегор?

Ангел, не прекращая перебирать пальцами, поднял удивленно бровь, словно и не было нескольких часов беспамятства, а до этого – откровенной травли.

- Пойдем, - Ксюха дернула за руку, пытаясь увести за собой, но сделала только хуже.

- Нет, - я вырвалась, даже не оборачиваясь на подругу, - мне надо услышать ответ на вопрос.

Оставив лаборантку на углу, направилась к ангелу с намерением узнать, что происходит?

Обнаружив мой маневр, Грегор прижал струны, заставив инструмент умолкнуть, но позы не поменял. Оставался все таким же безрассудным пофигистом.

- Грегор, ты зачем заставил Катерину наброситься на меня? Дважды!

- Она мне не нравится.

- Пф, - из меня, как из воздушного шарика, выпустили воздух. – Она тебе не нравится! А я тогда тут при чем? Нелогично...

- Отчего же? Как раз все логично! Она мне не нравится. А теперь, когда она беспрекословно выполнила мой приказ, напала на тебя, ты тоже должна будешь не любить ее.

- А зачем? – уже шепотом спросила я. Я не понимала.

Ангел, наконец, соизволил отложить гитару, поднялся, обнаруживая рост на голову выше меня, и, подойдя вплотную, взял двумя пальцами прядь моих волос, провел рукой от уха и до груди, не выпуская локон.

- Потому, Нежка, - он говорил тихо, дыша прямо мне в лицо, отчего вдруг затряслись поджилки, а волоски на шее встали дыбом от желания запрокинуть голову, закрыть глаза и ощутить его губы на своих, - что на этой войне никого нельзя любить.

Отпустив локон, он подхватил гитару и направился к себе в комнату, толкая ногой дверь и закрывая ее перед моим любопытным носом. До столовой я шла на ватных ногах. Впервые Грегор смутил меня не солдафонской грубостью, а нежной искренностью. И мне впервые не захотелось обидеть его новым прозвищем.