Метка Мародёров

Глава 7. Танцы с бубном

На следующий день Люси встала рано и всё утро просуетилась на кухне. Лео поднялся под периодический грохот посуды, заспанными глазами оглядел комнату, запихнул себя в одежду и, пренебрегая настояниями сестры, без умывания поплёлся на звук, для приличия на ходу причёсывая всей пятернёй растрёпанные волосы. Спал он плохо: всю ночь ныла вывихнутая рука, было никак её не устроить. Лежать без сна было скучно, мучительно, поэтому Лео сперва долго вертелся, тщетно пытаясь занять удобное положение, затем замер, смирившись, и в голову полезли мысли, путаные, наслаивающиеся одна на другую. Потом усталость всё же взяла своё, навалилась дремота, мальчик затерялся в паутине размышлений и провалился в черноту. А проснулся под утро, с сухими, будто присыпанными песком глазами, тяжёлой головой, в которой ощущалась странная пустота, поглотившая все вечерние треволнения и мысли.

За окном медленно плыли тяжеловесные сизо-белые облака, давили на простиравшийся внизу город, усиливали ощущение раздавленности и тоски. Наверное, отчасти из-за этого Лео чувствовал себя разбитым и на кухню явился в самом хмуром виде.

А там его ждала Люси. Она раскладывала на заставленном блюдами столе столовые приборы и, услышав приближающиеся шаги, повернулась к остановившемуся в дверном проёме Лео, тепло и, как показалось самому мальчику, немного неловко улыбнулась, уперевшись в столешницу ладонью с зажатыми в ней последними вилкой и ножом.

– Доброе утро, – поприветствовала она брата. – Садись за стол, я как раз собрала завтрак, – Люси перевела взгляд на стенные часы, снова посмотрела на Лео, добавила: – Примерно через полчаса придёт Янус; он сегодня обещался в гости.

На столе, крытом новой скатертью, дымилось паром тушёное мясо в ароматной сырной корочке, красовалось свежими крупными ягодами опущенное в блюдце со льдом мороженое, исходили мёдом печёные с красноватыми боками яблоки, испускали ароматы ещё несколько блюд, уложенных на тарелки или в вазы. Посредине возвышался аппетитный кекс, посыпанный орехами, в чёрных крапинках изюмин по бокам. Он был уложен на красивый небольшой серебряный поднос и, очевидно, представлял собой яркий образец кулинарного искусства, долженствующий находиться в центре всеобщего внимания.

– Знаешь, скоро я просто влюблюсь в Януса, – заметил Лео, вытаращившийся на невиданное доселе разнообразие гастрономических изысков.