Что чувствует сталь

22 Chapter

Снежинки искрятся на чёрной спине

Косматого пса, что ведёт за собою.Ты можешь стучаться, но я не открою.Прошу, поскорее забудь обо мне.

  У него в голове красный мрак. На жёстких руках вены вздуваются, а по этим венам не кровь — раскалённая лава бурлит, до максимальной температуры вскипает. Чонгук этими руками крепко сжимает кожаный руль, и думает, как бы не согнуть его к чёртовой матери. Химере кажется, Чимин из него душу вытащил, а место это минами подорвал. Чонгук в этом огне один гореть не станет. Их богами называли. Их высшими существами окрестили. Если это так, то он всю подвластную ему силу на своих врагов пустит. Он всё на своём пути разрушит, в руинах и пепле оставит, но из этого пепла своё сердце достанет целым. Жаль, что этим врагом стал самый близкий друг. Юноша желал свою жизнь спокойно прожить, оставаться в тени и любоваться только своим ярким лучиком, кем стала для него одна неземная девушка, с глазами цвета самой сладкой и тягучей карамели. То, что принадлежит дикому зверю — нельзя трогать! С этим диким зверем не стоит играть.

Неважно, что с самим Чонгуком в этой борьбе случится — Хаиль останется в безопасности.

Она не заслужила.

Хаиль химеру из пепла возродила, свою жизнь опасности подвергла. Всё время своими невинными руками за его чёрную душу цеплялась. Всё понять хотела, разобраться. А Чонгук её только топит, в отборной чистейшей боли купает. Он ненавидит себя за то, что девочка не сможет после всего этого прежней стать. Чужие руки её сломать могут. Сам позволил этому случиться.

Брюнет, в разъедающей его злости, скалится, и включив на патрульной машине оглушающую сирену, объезжает вечернюю пробку. Почему всё обернулось так, что он сам навстречу опасности летит? Он от неё с самого начала бежал, хотел и лучшего друга стенами оградить, от всех опасностей уберечь. Кто бы мог подумать, что Пак Чимин сам станет эмблемой этой опасности. Больно. И боль эта чёрная, затягивающая. Эта боль из Чонгука океанами льётся, окрашивая пространство могильной темнотой. В глубине своей прогнившей души не может решить — сможет ли в тело своего близкого друга выстрелить, если понадобится. Если до этого дойдёт. Чувство страха в горле бьётся, через него дышать не получается.

За лобовым стеклом сумерки, навигатор ведёт по шоссе за город. Там, за светом придорожных фонарей, только мгла. Чонгук сирену терпеть больше не может, после неё обрушившаяся тишина ушные перепонки в хлам разрывает. Чонгуку от этой тишины невыносимо. Но в мыслях только одно — успеть. Больше не может в своей голове представлять окровавленное тело на своих руках. От одной этой картины, кожа живьём слазит, ошмётками под ноги ложится.

Кромешную темноту разрезает яркий свет фар, большое пространство перед однотипными амбарами заливает красно-синий. Мигает опасностью, предупреждает. Чонгук перезаряжает автомат, полицейский номерной пистолет прячет под пиджак и рассовывает холодное оружие в остальные карманы. Вооружён до зубов, однако внутренний голос подсказывает, что это не будет просто. Он в ловушке, и скоро она захлопнется.

Один. два. три... по всему периметру спрятаны люди лаборатории. Юноша открывает двери и спокойно спускает одну ногу, потом другую. Профиль заливает красками огней, в руке зажат табельный автомат. Он не особо поможет против химер, но Чонгук держит его на готове и просчитывает дальнейшие шаги. У него нет права на ошибку. Нужно забрать Хаиль и, наконец, убраться с этого проклятого места. Уже не важно почему Чимин так поступил, и что вообще хотят от него эти люди. Голыми руками себе дорогу выбьет. А потом пойдёт на Ким Тэхёна. Если выживет, конечно. Создатель давно со своим творением встречи ищет — он её получит. Он самого настоящего монстра в Чонгуке сумел разбудить. Чон найдёт способ расквитаться.

Но всё это потом. Сейчас Чонгук, покрывшиеся кровавой неоновой сеткой, глаза щурит. Свою жертву высматривает. Ветер отросшую чёлку смахивает на лоб, вокруг ощутимый смерч создаёт, кружится, пыль с грязного асфальта поднимает. Чонгук сейчас на самого демона похож. К нему первому «охрана» боится подступить, но Чон знает, что в их ушах стоят динамики, там голос Чимина звучит, раздаёт приказы. И стоит первому человеку выйти из тени, все разбушевавшиеся в Чонгуке чувства и эмоции отмирают. Остаётся только хладнокровие и желание убивать. У Чонгука дыра вместо сердца. Пак о ней особым способом напомнил.

Мужчина, двинувшийся на прибывшую химеру, не поднимает оружия. Видимо у них иные планы, чем устраивать бойню. Только Чон в радушный приём не верит. Он не торопясь закатывает рукава. Поднимает автомат.

И не прицелившись, пускает пулю прямо в лоб.