Что чувствует сталь

23 Chapter

Волшебный осколок храню я в груди,

Весь мир заразила моя бессердечность.И вскоре сложу изо льда слово «вечность»,Я больше не твой, я прошу — уходи.
Лёд обжигает больнее огня,Лучше тебе бояться меня.

 — Намджун.

— Не напрягайся так сильно, Чонгукки. Расслабься, эксперимент закончен.

— Что ещё за эксперимент? Что вы, чёрт возьми, творите? — у Чона голос на скрип срывается. Держится за пульсирующий бок, облокачивается на капот угнанного автомобиля. От боли отворачивает лицо в сторону, чтобы только девушка искажённую гримасу не увидела — чтобы, не дай бог, не выскочила из проклятой машины.

— Ты лучше мне спасибо скажи, — фыркает светловолосый и косится на тонированное окно, где человек прячется. — Это я разрушил твоё ДНК и позволил затемнённым участкам мозга восстановить нейроны памяти о прошлом. Благодаря этому в твоём сердце проснулась любовь. И благодаря мне этот эксперимент закончился быстро. Иначе всё могло растянуться на долгие годы.

Тёмные брови тут же хмурятся. Вот почему Чонгуку казалось, что внутри него разложение происходит. После встречи с Кимом тело и разум словно саморазрушались.

Чонгук раздувает ноздри, обнажает клыки. Нет никакого желания сдерживать проснувшуюся ярость. Химера на своих клыках представляет чужие, истекающие кровью, куски плоти.

— Что за эксперимент? — надутые мышцами руки обхватывают горло Намджуна, надавливают на артерию. Не задумываясь задушил бы, но ответ настолько важен, что юноша забывает о смертельных ранениях на своём теле.

Хаиль, впивается ногтями в собственные ладони, видит потасовку, но ещё больше её волнуют появившиеся фары на горизонте. Яркий жёлтый свет залил шоссе, и с неимоверной скоростью угрожающе приближался. Их нагоняют, и лучше бы убраться отсюда побыстрее. Плевать на приказы Чонгука не выходить. Плевать на подстерегающую опасность. Хаиль не из тех кто привыкла прятаться и пережидать в сторонке.

Девушка давит на ручку и выскакивает на холодный асфальт. В это же мгновение в небе грянула молния, заливая её маленький силуэт вспышкой света.

— Чонгук, уходим! — О испуганно оглядывается на приближающийся автомобиль, потом переводит взгляд на беловолосого незнакомца. И только от одного его острого взгляда на шаг отступает. Весь разум накрывает паникой.

— Какая бесстрашная малышка, — умилённо улыбается Намджун. Ему душащие руки нисколько дискомфорта не причиняют. Брюнету совершенно не на руку, чтобы Ким на его девушку внимания обращал, поэтому ещё больше злится, когтями жёсткую кожу царапает.

— Говори! — всё уняться не может — встряхивает тяжёлую тушу, в лицо шипит. Он на девчонку не оглядывается, позже своё получит.

— А то, — злая ухмылка. — Химера и без связующего обойтись может. Сохраняет свою жестокость, да такую, что самого близкого жизни лишить труда не составит. С новой формулой она имеет бОльшую силу. Окончательно лишается души, становится совершенной, — из улыбающегося рта вырывается мерзкий смешок. — Думаешь, ты бы так долго на свободе смог оставаться, если бы это не было запланировано? Да ты бы границу лаборатории живым не пересёк.

— Лжёшь! — не верящий вопль прошил всё пространство. Он вонзается Хаиль под кожу. Этот возглас — океан — прикрыть глаза, потонуть.
Рядом с патрульной машиной раздаётся визг шин. Сердце в груди лопается. Девушка поджимает плечи и притискивается к двери полицейского автомобиля. Всё в голове пытается удержаться за реальность, но девушке происходящее кажется сном. Она видит, как из фургона выходит сам Пак Чимин, который, высокомерно вздёрнув подбородок, проходит мимо неё. О Хаиль здесь больше не играет роли. Значит у неё есть преимущества. Нужно придумать, как отсюда выбраться и спасти Чонгука.

— Да. Всем экспериментом был Чимин, не ты, — голос Намджуна по своей силе превосходит надвигающуюся грозу. Бьёт по ушным перепонкам, к земле клонит. — Лаборатории повезло, что ты встретил девушку, которая смогла в тебе чувства пробудить. Благодаря этому, Пак мог с тобой играть, — заканчивает Ким и грубо отталкивает от себя обессиленного Чонгука. Ослабленное тело падает на капот красного «ниссана». На нём Намджун засаду и устроил.

Юноша болезненно стонет, пытаясь с накатывающей темнотой справиться.

Широко распахнув ресницы, Хаиль прикрывает рот ладонями. А в голове словно мясорубкой прошлись. Чонгук что-то о лжи кричал, но одно прекрасно сошлось с другим. За Чонгуком гнались, терзали, но убивать вовсе не планировали. Всё шло именно к этому моменту. Всё шло к этой встрече.

— Что ты здесь забыл, Ким? — недовольно морщится Чимин, глядя на собрата. Складывает руки на груди и хмурит светлые брови. Видимо он совсем не ожидал прихвостня Создателя встретить.

— Контроль. Заканчивай здесь и поехали, хозяин ждёт. — Намджун скрывается в «ниссане», громко хлопая дверью, наконец освобождая всех от своего присутствия.

И почему-то оставаться практически один на один с бывшим связующим Чона совсем не хочется. Внутри сжимаются вены, связки завязываются в узлы. В теле Хаиль настоящее землетрясение происходит. Кожу лижут ледяные языки чужого взгляда, и он будто саму душу из нутра вытаскивает. Неужели это и есть конец? Лучше бы Чонгук вообще не приходил за ней, свою шкуру спасал.

Чимин хватает сгибающегося напополам Чонгука за загривок и тянет наверх. Юноша слабыми руками о жёсткость металла упирается, боль стараясь облегчить. Только глаза не может открыть. Боится в Хаиль погибнуть — в чужом взгляде захлебнуться. Слаб. Беспомощен. Он бы любимой девушкой всю жизнь упивался, но его жизнь чужие руки перекроили. Чонгук безвольная кукла, марионетка. Он не боится в эту ночь с жизнью попрощаться — боится этих глаз больше не увидеть.

Любимой. «Какая же эта любовь острая» — под кожей царапает. Почему он только сейчас это с таким отчаянием понимает? Ведь его сердце действительно наполнилось горьким чувством, которое своей ненормальностью все органы отравляет. У Чонгука горло кровью наполняется. Харкаться этим чувством будет. Оно губит, сгибает пополам, потому что это чувство сейчас в чужих руках находится. В руках самого близкого, но уже давно мёртвого друга. Оно вырваться хочет, уцелеть, однако только в предсмертных конвульсиях в клетке рёбер трепыхается.

Девушка глотает слёзы, сжимает себя руками, обхватив дрожащее, распирающее тело. Будто в любую секунду рассыплется, уже трещинами покрывается. Живьём лоскутками грозится слезть. Смотреть на поверженного Чона — это словно в собственную грудь пули пускать. Нестерпимо.

— Чимин, пожалуйста, — шепчут замёрзшие губы, из них горькая чёрная жижа сочится — последняя мольба умирающего. Эту дрожь нельзя игнорировать. Та проклятьем в костях осядет, на последующие жизни останется. Хаиль, смотря на поверженность дорогого человека, сердце хочет из груди выдрать, чтобы оно так углём не смело тлеть. — Отпусти его. Дай ему возможность уйти. Вы свою задачу выполнили.

— Знаешь, любовь — это страшная болезнь. И без разницы к кому ты её испытываешь — к девушке, родителям или близким друзьям, — вздыхает химера, бережно поглаживая Чона по тёмной шевелюре, не страшась в чужой крови испачкаться. — У меня есть лекарство, поэтому я просто хочу помочь другу.

Блондин вынимает из кармана шприц, встряхивая зелёную жидкость и снимая с острой иглы колпачок. В это мгновение сердце в девичьей груди даёт сбой. Она верит — в это мгновение время обязано остановиться, руки Чимина замрут и не произойдёт того, что её вселенную навсегда изменит. Но Хаиль уже ошиблась — её вселенную сам Чонгук давно изменил. С первой встречи предрешил всё дальнейшее существование.

Выкрик дробит кости в прах. Хаиль в унисон вскрикивает. Её бесчувственные ноги несут к нему, руки обхватывают лицо. Перед глазами расплывается беспросветная пелена. Чимин одним точным движением вгоняет остриё химере в шею.

Чонгук, несдерживаемый Паком, бесформенной тушей падает на землю.

— Что ты сделал? — вопрошает брюнетка, но слова у неё в горле застревают, потому что её чёрный омут проглатывает. Потому, что буквально через пару секунд Чонгук снова открывает глаза. Только почему-то этот взгляд оказывается совсем другим. Девушка держит его холодное лицо в ладонях, вытирает с щёк первые капли дождя, только химера ни на одно движение не реагирует. Будто в её руках не живой человек, а пластмассовая кукла с пустыми глазницами.

— С возвращением, приятель. Поднимайся, — Чимин хлопает друга по плечу, помогает встать. Словно Чонгука не изрекошетили тысячью пуль. Он, совершенно не поморщившись, поднимается на ноги и оставляет девушку, пришибленную к холодной земле, в одиночестве. Химера всего краем глаза по её измученному телу проходится, а в брюнетке всё живое погибает. Этот взгляд. Чёрный, пробирающий до самых костей. Вернулся. — Держи. Наверняка ты давно хотел пришить эту надоедливую муху.

До Хаиль ситуация не сразу доходит. Просто не может поверить.
Не правда! Не правда! Не правда! — в голове болью разливается, дышать не даёт.

Пак вкладывает в жилистые руки матовый пистолет и, улыбнувшись, отходит в сторону. Длинные пальцы любовно проходят по стволу, оглаживают рукоятку, снимают предохранитель. Химера вскидывает ресницы и холодно смотрит прямо в глаза девушке. Он этим взглядом все связывающие их нити разрывает. Все, сшивающие их тела, клинки вынимает. Из спины О Хаиль сразу кровь брызгает фонтаном, а внутренности наружу вываливаются, смешиваясь с грязной землёй, ибо только у химеры есть способность открытые раны залечить. Она с этим не справится.

— Чонгук? — из уст лишь хрип вырывается. Не чувствуя собственного тела, не ощущая ни ветра, разносящего волосы, ни камни под ступнями — девушка приподнимается на еле держащих ногах и продолжает смотреть совершенно непрерывно, запоминая каждый изгиб лица, каждую морщинку. Ведь следующий вздох может оказаться последним.

Юноша опускает голову, закрывшись потемневшей от дождя чёлкой. И крепче сжав оружие, поднимает его в воздух. Самые нежные для Хаиль руки целятся прямо ей в сердце.

Девушка прикрывает веки, а под ногами у неё сыпучие пески — они в бездну засасывают, вечную темноту даруют. Это лучше, чем быть заживо погребённой в руинах треснувшей души. Лучше она запомнит Чонгука таким, когда его ладони держали не холодный металл, направляя его в самое дорогое что у него есть, а когда Чон держал в руках её трепетное тело, невесомо касаясь губами хрупких ключиц. Хаиль останется жить в той ночи, где они были только вдвоём. До последнего представляя себя в объятьях чудовища. До последнего.

«Когда-нибудь я стану твоей погибелью.»

— Я всегда буду любить тебя, Чонгук.

С этими словами раздался оглушительный выстрел. Он сокрушительно пронёсся по верхушкам притихших деревьев, и огнём разлился в девичьей груди. Природа обрушилась грубыми раскатами грома, затянув луну тяжёлыми чёрными тучами и погрузив всё в тягучую тьму.

Химера не поднял глаз на бездыханное тело. Он спрятал оружие в задний карман брюк и без лишних слов зашагал к автомобилю вслед за Чимином.

◊ ◊ ◊

Мужчина кладёт трубку обратно на предкроватную тумбу, замечая, что под своими ладонями до безобразия скомкал тёмно вишнёвый пододеяльник. Сегодня ночью он никак не мог уснуть из-за разбушевавшейся грозы, каждый раз вздрагивая от ярких вспышек за огромными панорамными окнами. Молнии вспыхивали каждые пять минут, полосуя серое небо ломаными линиями. Но только господину О удалось провалиться в лёгкую дрёму, то его разбудил, заверещавший на всю квартиру, телефонный звонок.

Потёр дрожащими руками разгоревшиеся щёки, стараясь найти себя в этой реальности. А потом О подскочил на ноги, и бросился к ноутбуку, который находился в сонном режиме на рабочем столе. Случайно уронив настольную лампу, она разбилась на десятки мелких осколков, однако отцу Хаиль было совершенно плевать на эту мелочь. Он начал заледеневшими пальцами ускоренно водить по тачпаду, ища в личной переписке заветный номер.

— Доктор Ким! — вскрикнул мужчина, сжав пластмасс трубки в мёртвой хватке. Но ему приходится снизить тон, чтобы не звучать подозрительно. — Как прошла операция по поимки химеры?

В ответ ему звучит недовольный вздох. О Джэхён понял, что звонок пришёлся не вовремя.

— Он был пойман несколько часов назад и ликвидирован, больше никто из гражданских не подвергнется опасности, — докладывает Ким Тэхён. У него нет выбора, он полностью в подчинении агентства NIA.

— Никто не пострадал?

— У меня было разрешение, почему вы звоните с этим вопросом в такое время?

— Потому что мою дочь нашли в двух километрах от места операции! — срывается на крик мужчина, в безумстве ударяя кулаком о стол и бросая мобильный в ближайшую стену.

◊ ◊ ◊

После «проверки» новой разработки, Ким Тэхён отдаёт сведения в NIA, что его люди (в кавычках — подопытные) официально внедряются в систему. NIA отдаёт приказ и химеры теперь стоят выше всех государственных служб. Им теперь открыты любые дороги. Тем самым, инцидент Чонгука с полицией является закрытым.