Что чувствует сталь

28 Chapter

Мое тело — сталь, разум мой безупречен,
И бремя всевластья мне давит на плечи.
Быть сильным моя основная задача,
И я выполняю её чуть не плача.
Ранимыми крыльями
Я изнутри бьюсь об лед.
Пронизанный иглами
Он мне взлететь не дает.

Дождь опаляет кожу, полосует глубокими ранами, которые никогда не обернутся шрамами. Навечно заляжет на плоти. Небо раскрашивается в жёлто-свинцовые краски, размываясь крупными каплями воды. Та стучит по асфальту оголтелой дробью и скрывает за собой любые звуки, полностью в тяжёлых сумерках их растворяя. Будто онемевшая душа молит не смотреть в эти грязные вскрученные тучи, но Хаиль не может себя заставить; запретить думать, что под тёмным куполом останется совершенно одна. Каждый вдох — секунда, рассыпающаяся в пыль. А последующий выдох — последний на двоих.

Спиной прижимается к леденящему металлу забора, он пронзает острые льдины до самого позвоночника. Едва удаётся стоять. Сердце так колотится в груди, мучительно бьётся о рёбра, грозясь выскочить наружу. Только, чтобы не чувствовать.

Им бы поменяться, чтобы это он — ОН выстрелил в её голову, закончил мучения. Прекратить. Прекратить. Прекратить.

Грузовой автомобиль загораживает непрошеных гостей, она прячется за выступом в ограде. В любую секунду готовая юркнуть в заполненный оружием кузов.
Хаиль должна будет взять одно из них.

— Ты уверена, что сможешь? — голос Эмили из забвения вырывает. Сердце подскакивает к горлу, и остаётся только зажаться в угол, хватая ртом влажный воздух и возгласом едва ли не сдавая их с потрохами. А потом все чувства ухают вниз, потоками крови отливая от лица, опустошая вены и навсегда уходя в сырую землю. Вмиг эмоционально усыхая. Хаиль жизнь за мгновение прожила.

-Я рада, что ты пришла, — искренне произносит девушке, которой вообще нет смысла идти на подобные риски. Всё может закончится плохо. У Эмили должна быть по-настоящему веская причина, чтобы спуститься вслед за О, пройти по тропе из жидкого свинца.

— Мне нужно поговорить с Тэхёном. Это может быть единственным способом спасти множество жизней.

Но не одну единственную.

В Хаиль будто все вселенные сжались. Она отворачивается, больше не способная скрывать в глазах взрывающиеся планеты, покрывающие ледяным огнём всю душу — наконец, самоуничтожаясь.

Впереди солдаты в плотной униформе перетаскивают ценный груз в машины. Проверяют автоматы на плечах, щурятся и внимательным взглядом ощупывают пространство сквозь плотную пелену мутной воды. Хаиль ждёт момента, когда сможет дать знак двигаться. Охрана отвлекается на подписание бумаг. Девушкам нужно лишь юркнуть в тень и спрятаться за ящиками «смерти». Грузовой отсек до отказа оружием забит.

Пара хрупких созданий забралась в клетку к самым опасным существам на этой земле. Без особых умений. Без подготовки. Без надежды одной. Всё что было «до» остаётся за спиной, прошлую жизнь вместе с корнем отрывает.

На что она рассчитывает? Заполучить любовь на века, ходить с мужчиной-химерой в парке за ручку и есть сладкую вату? Что закрой глаза и весь этот ужас растворится, а новенький студент, окажется обычным парнем, не имеющий никаких отношений с подпольной организацией, разрабатывающей «машин-убийц»? Чонгук давно разбил розовые очки, растоптал под жёсткими подошвами, вместо в руки Хаиль своё еле трепыхающееся сердце вручив. И самое отвратительное — это чувствовать его боль, как оно дрожит в попытках остаться целым, а не изливается меж тоненьких пальцев багровой густой кровью. Девушка понимает. Она должна прекратить его муки, надавить в последний раз и заставить коротким биениям навсегда утихнуть.

Хаиль обязана справиться. Ради Чонгука. О Хаиль плевать на себя, нет ничего важнее его души.

— И что дальше? — подаёт голос Эмили, сидящая на грязном полу напротив. Острые коленки с поражающей отчётливостью выделяются под чёрной тканью эластичных брюк. Худая, с маленьким лицом — посреди поля боя со свихнувшейся девицей. А ведь это всё из-за неё. Только Ли катализатор Тэхёна. Она хоть понимает кем является? Причина рождения настоящей, исключительно чистой боли. Причина болезни множества душ. Ким Тэхён считал, что сможет найти лекарство против губящего вируса, однако F63.9 оказался сильнее. Чем старательнее пытаешься вылечить любовь, тем больше она себя подпитывает. «Ты облажался, Ким Тэхён», — зудит в Хаиль. От чего бежал, к тому и вернулся. Она сама к тебе прорвалась и укрыться не получится. Выставил баррикады, расставил солдат, выпустил псов — всё оказалось бессмысленным.

Хаиль понадеялась, что её острый взгляд с просочившейся неприязнью не порвёт черноволосую в ошмётки и кусками по стенам не раскидает. Медленно вдыхает пропитанный озоном и порохом воздух, тянется к замочку свободной куртки. Во внутреннем кармане нащупывает что-то прохладное, а потом достаёт это наружу.

Отвёрткой кусок доски из рядом стоящего ящика отдирает. В руки ложится леденящий металл — тяжёлый, непривычный. Лицо девушки ожесточается, глаза пустеют. В них больше ничего не найти, лишь закручивающаяся бездна пугающая. Брюнетка аккуратно передаёт пистолет Эмили и у той зрачки ужасом наполняются. Не понимала, что дело серьёзное предстоит, сном мерещится.

— Я в оружии не разбираюсь, — Ли вполголоса говорит, взгляд вниз опустив. Крутит перед собой железо, разглядывает переливающуюся красную полосу на торце, — Оно не кажется тебе странным?

У неё умирает душа. Потихоньку, мучительно, скукоживаясь рассыпаясь по частям. Остановить бы время, остаться замершей прямо здесь, навсегда зависнув в воздухе. Как выкрикнуть так, чтобы вся земля от боли содрогнулась, наружу вырвалась. Пусть покинет её истощавшее тело. Хаиль больше не может терпеть. Не может раз за разом представлять его улыбку — в момент, когда пуля прошивает мощное тело насквозь.

Хватит. Хватит. Хватит.

— Это даркрейзер. Только он способен убить химеру, — на выдохе. Горло схватывает спазмом.

И до конца пути в кабине держится глухая тишина.