слёзы боли

имя для ребёнка

пятницы началось с незначительного минуса на градуснике, слабой облачной погоды, светящего, но не греющего солнца, приятным согретым телами с ночи дивана, запаха кофе и потерявшего свой лоск унитаза, потому что Юри зачастил к нему бегать. Чуть организм почувствовал бодрость, как ноги насильно выудили Юри из-под одеяла и понесли в ванную. Доброе утро. Прочистив желудок, следом почистив зубы, умывшись, Юри подумал и забрался ненадолго в душ, чтобы не было даже душка желудочных неприятностей. Глупо надеяться, что вода существенно поправит положение, нет, запах исчез, но вида свежести внешнему виду не прибавилось. Юри выглядел бледно. Хотя бы пах арбузным мылом – уже что-то. Он зачесал влажные волосы назад, для верности прижал ладони, поглядел на отражение, тяжко вздохнул и растрепал все труды – конечно, ему идёт, но слишком напоминает о распутном прошлом. Не таком уж далёком, если так подумать. Забыв о волосах, Юри поглядел на метку, потрогал пальцами. Несмотря на то, что моется он аккуратно, старается не мочить больное место, а заживает укус плохо – скорее всего, рубцы останутся некрасивыми, но это уже на совести Виктора.

Виктор. Виктор, как Юри понял, никуда не уходил и до сих пор находится в квартире. Запах свежесваренного кофе всё объясняет. Как жаль, что сложившаяся ситуация ничего не объясняет, а задавать Виктору прямые вопросы, ну… если честно, Юри теперь уже боялся это делать. У Виктора слишком переменчивый характер, и никогда не знаешь, какой будет реакция. Как разговаривать с ним дальше – вообще непонятно. Покинув ванную, задержавшись в комнате, чтобы переодеться в другие шорты с футболкой, Юри взял телефон, посмотрел прогноз погоды, быстро пролистал «Инстаграм» - он как будто оттягивал неизбежную встречу. Если бы не Викторово «мы всё ещё в ссоре»… чёрт бы побрал Никифорова! – он продолжает усложнять Юри и без того нелёгкую жизнь. Раз в ссоре, значит, в ссоре! Зачем продолжать общаться? Зачем приходить? Сам хотел пожить какое-то время отдельно! Вчера Юри расстраивался из-за того, что Виктор не поздравляет с днём рождения, а сегодня ненавидит себя за слабость. Виктор тоже молодец – сначала внимание и ласка, а потом это проклятое «мы в ссоре». Юри хотелось бы немного определённости. Совершенно определённо он сейчас злился. Он никогда не считал себя истеричкой, он и не собирался идти и кричать на Виктора, но перекидать в блондинистую голову все чашки руки чесались. Вдруг полегчает? Очухался Юри, когда понял, что уже сделал шаг в сторону кухни. Остановился, сделал глубокий вдох. Нет, бить посуду он не будет – есть шанс спровоцировать Виктора на агрессию. Подумав об этом, Юри мрачно усмехнулся: «Что тогда Виктор с ним сделает? У него остались варианты?». Разве что действительно цепями к постели прикуёт. Виктор сидел на кухне, терпеливо ждал Юри и лениво листал на телефоне новости, касающиеся состояния фондового рынка. С деньгами – оно всегда как-то проще, с людьми – сложнее. А ещё мысли о деньгах помогали отвлечься. У Виктора были претензии к Пхичиту за отпечаток на психике, претензии к Юри за самоуправство, к себе претензий у него не было. Нестандартная ситуация – это именно то, что делало его максимально морально уязвимым. Виктор вторую ночь мучился дурными снами, из-за которых готов был пойти на уступки перед Юри, но с другой стороны этого самого Юри, невыносимо очаровательного мальчика, хотелось поставить на место, ибо какого хрена? Виктора разрывали две крайности. Он уже подумывал, что зря приехал, а с днём рождения мог и по телефону поздравить. Мог уехать рано утром, но… какая теперь разница? Ему не надо придумывать объяснения поступкам, он просто хочет быть сейчас здесь. Всё. И хотя движения Юри даже спустя два с половиной месяца не утратили грациозности, тело его, как бы так сказать, отяжелело. Юри пренебрегал физической нагрузкой, и в данный момент Виктор – хоть и был на всю голову загружен – обратил на это внимание. Юри зашёл на кухню, стараясь не выглядеть озабоченным – выглядел в итоге удручённым, будто был готов к атаке нравоучения. Виктор, действительно собрался его отчитать. Виктор убеждал себя, что в их с Юри отношений не должно быть поблажек, что содеянное Пхичитом должно оставаться в рамках жизни Пхичита и никоем образом не влиять на жизни других людей. Виктору не в чем упрекнуть себя – он не Пхичит. Юри может считать его чудовищем, но у них совершенно другая ситуация. Он просто крайне требователен, но разве мало он даёт взамен? Нет. Юри может считать их отношения «золотой клеткой», да что угодно, если ему надо утешить себя, только пусть не забывает, что и свобода у него есть – пусть и своеобразная. Так вот, глядя сейчас на Юри, вдобавок ко всему – в том числе и мысли о том, что Юри надо взять себя в руки и заняться спортом – Виктор оценивал его с точки зрения нового… хм, статуса. Это был тот случай, когда сначала сделал, потом наспех подумал, а потом сел и всерьёз начал анализировать, поражаясь каждому выводу. Виктор вовсе не жалел, что поставил метку. Он сделал это на эмоциях, да, но он был серьёзен в намерении. Юри и до этого принадлежал ему, а теперь принадлежит как-то по-особенному. Тем не менее, образовавшаяся связь не значила, что он будет меньше ругаться. Дело было не только в метке, но в чём ещё – это Юри узнает позже, пока знает только Виктор, и ему бы самому привыкнуть и разобраться. Пока Виктор, позабыв про телефон, разглядывал Юри, сам Юри думал над тем, что он хочет съесть. Он только подошёл к холодильнику, открыл его, как голос Виктора оторвал от размышлений: - Ты всё больше становишься похож на сдобную булочку, - не то чтобы это было очень тактично, но зато не прямо и как бы даже мило. Юри, будучи готовым к атаке иного рода, а именно он ожидал, что Виктор начнёт отчитывать его за друзей, не был готов к обсуждению своей внешности. Он замер перед раскрытым холодильником, глядя на соблазнительные кремовые пирожные. Соблазнительными они казались секунду назад. Сделав шаг назад, закрыв дверцу, Юри бросил короткий взгляд на свои руки, затем на ноги, а поднимать футболку смысла не было – и так всё ясно. Он поджал губы. Он знал, что прибавил в весе, но не акцентировал внимание, может, поэтому сейчас, когда сам Виктор обратил на это внимание, он заметил все припухлости, и всплыл в памяти образ его самого тринадцатилетнего? Маленькая пухлая свинка в очках. Беременность его не оправдывала, он действительно ввиду отсутствия строгого режима забил на физические нагрузки, да и что уж там… стрессы, туда-сюда – вот и пожалуйста. Да и от наследственности никуда не денешься. Стало жутко обидно и противно. Ладно, стрессы, но лень – кого ещё винить? – только себя самого. Юри и винил. Он медленно повернулся к Виктору, ловя на себе его внимательный взгляд. Виктор, чёрт возьми, всегда в отличной форме. Слова Виктора можно было принять и за комплимент, но чего толку обманываться – Юри прекрасно понял прикрытый красивыми оборотами смысл. Двадцать лет начались просто великолепно, и страшно представить, чего ещё от них ждать. Юри расхотелось есть. Идея с битьём посуды казалась всё заманчивее. Сделав глубокий вдох, демонстративно отойдя от холодильника, взяв со столешницы графин с водой, с полки стакан, Юри наполнил его и, повернувшись к Виктору, пригубил едва-едва с самого края. Виктора это позабавило. - Я перестал тебе нравиться? – сохраняя тон спокойным, Юри поддался ближе к столу, но не для того, чтобы сесть за него, а чтобы стакан поставить. - Просто не могу определиться, какой вариант тебе предложить: больше трахаться со мной или записать в спортзал, - непринуждённо улыбнувшись, Виктор смотрел на Юри без снисхождения, без неприятия, а с вызовом. Что и говорить, а ему действительно надо было куда-то выпустить пар, и если уж не третировать: «я предупреждал тебя насчёт друзей», то хоть так. И всё-таки Виктор готов был вспыхнуть как спичка, Юри следовало отвечать осторожнее. Юри воздержался от возведения взгляда к потолку. Он ожидал от Виктора чего-то другого? Серьёзно? Ему даже стало смешно. - Выбор без выбора? - А ты хорошо успел меня изучить за прошедшие полтора месяца! – прямо-таки восхитившись проницательностью своего японца, Виктор оттаял и, честное слово, обрадовался тому, что они с Юри достигли понимания, и тот воспринимает его нападки смиренно и стойко, - Чтобы тебя больше трахать разрешение мне не нужно, а вот относительно спортзала даю возможность подумать – лично я настаиваю. Кстати, отвечая на твой вопрос, – каким бы дурацким он не был – ты по-прежнему мне нравишься. Не задавай больше таких вопросов, договорились? Если бы я относился к тебе просто как к «постельной грелке», разумеется, мой интерес к твоей фигуре был без подтекста, а так, в первую очередь я обеспокоен влиянием лишнего веса на твоё здоровье, а уже во вторую на собственное возбуждение. Виктор не из тех людей, кто станет врать там, где, – пусть и обидно – справедливо говорить правду. Да, ему хочется трогать и созерцать подтянутое красивое тело – лёгкая припухлость из-за бунта гормонов не в счёт. - Я организую тебе пропуск в тот зал, в который сам хожу. Выбора, как такового и не было, ведь Виктор всё решил, не дожидаясь ответа Юри. Сначала им двигала лишь возможность помочь Юри поддерживать себя, ведь домашние упражнения, по его мнению, чепуха, а потом представил, как мальчишка будет сексуально выглядеть в спортивной форме, и его понесло. И мысленно, и физически. Последнее Виктор постарался подавить, что сделало его не похожим на самого себя. Нет, нет, нет, пока без секса – он ещё не пришёл в себя.