слёзы боли

Юри - Юри сан я хочу быть с тобой

Чайки сновали тут и там, подхваченные морским ветром, взмывали вверх, к пушистым облакам. Лесное зверье то и дело опасливо высовывалось из своих укрытий, но к человеку не подходило — опасалось. Море омывало светлый песок, делая его густым, влажным, затягивающим. Иногда, аккуратно обнажив ноги, Юри прогуливался по кромке воды, наслаждаясь ярким солнцем и прохладой воды. В один из дней Юри вновь пришел к берегу — к своему любимому месту, куда упал кусок дерева, и на нем можно было удобно расположиться. В руках он держал небольшую книгу, в которой были собраны стихи его народа. — Тоже нравится это место? — голос раздался совсем близко, и юноша подскочил, встречаясь взглядом с лукавыми голубыми глазами. Сердце на мгновение остановилось. — Что? — шепнул Юри, отводя глаза и присаживаясь на прежнее место. Незнакомец развалился рядом, на песке, вытянув ноги в высоких ботфортах. Крупицы влажного песка прилипли к легкой ткани его рубашки, и Юри не мог заставить себя отвести взгляд. — А… Ты не говоришь на английском, — улыбка незнакомца слегка померкла. Но взгляд все еще лучился теплотой и непонятной искрой радости. Юри завороженно смотрел. Он не понимал ни слова, издаваемого мужчиной, но голос завораживал своей тягучестью и плавностью. Щелкнув пальцами, мужчина повернулся к нему и приложил руку к своей груди. — Виктор! — а затем указал ладонью на юношу. Он понял. — Юри… — сбивчивый шепот был больше похож на хрип, но Виктор все равно улыбнулся. А затем перевел взгляд на закатное солнце. Чайки что-то кричали, приближались к водной глади и вновь взмывали вверх. Юри украдкой любовался незнакомцем, который что-то напевал себе под нос. В его глаза проникали лучики света, делая их похожими на синее море в часы его покоя. Книжка заняла место в руках. — Можешь почитать вслух? — произнес Виктор и юноша удивленно на его взглянул. Осознав свою ошибку, Виктор указал на книгу, а затем указал на губы. — Они разделены Небесною Рекою. И кажется, что близки берега, что камень долетит вдаль, брошенный рукою, и все же им помочь ничем нельзя… — читал Юри, смущенно глядя на Виктора, который блаженно закрыл глаза, слегка улыбаясь. Он не понимал ни слова. Но мог наслаждаться нежным мелодичным голосом, шелестом страниц и шумом прибоя. — Хоть близок срок, когда взмахнувши рукавами, они увидятся, забыв про целый свет, но все же переплыть реку — надежды нет, доколе осень не настанет! — Очень красиво… — прошептал Виктор, поднимаясь и стряхивая с себя песок. На мгновение его губы коснулись ладони, державшей страницу, а затем он скрылся вдали. Книга упала, распахнутая на середине. Юри разглядывал место поцелуя, смущенно озираясь по сторонам. Никто не мог их увидеть. Но сердце колотилось как сумасшедшее. Они встретились на следующий день. Виктор сидел на том же месте, держа в руках музыкальный инструмент. Юри уже видел подобные раньше, но как они назывались, он не знал. Виктор касался пальцами струн, и они приятно звенели, сливаясь с шумом волн. Песок слегка шуршал под ногами, выдавая его с головой, но юноша и не пытался скрываться, лишь тихо присел, вслушиваясь в незнакомую музыку. — Здравствуй, Юри, — улыбнувшись, Виктор махнул рукой и вернулся к игре. Юри удивленно распахнул глаза, потому что слова были на его языке. — Я попросил знакомого научить меня нескольким фразам. Я хочу сказать, что ты очень красивый. И хотел пригласить тебя поужинать со мной здесь, — щеки Юри залило краской, ему вдруг стало очень жарко. Он лишь раскрыл книгу и продолжил читать с того момента, где остановился вчера. Но слова не отпечатывались в сознании. Центральное место в голове заняла музыка и голос, который пел что-то на незнакомом, но таком чарующем языке. Виктор откупорил бутылку с чем-то очень ароматным и сделал глоток, а затем протянул бутылку Юри. Но тот со священным ужасом смотрел на нее и не мог прикоснуться. — Ах да… — из большой тканевой сумки появилась еще одна бутылка. Но Юри все равно опасался брать ее. — Не бойся… — мужчина откупорил ее, а затем перелил немного жидкости в свою бутылку и сделал глоток, — Видишь? Не отравлено. Юри обхватил прохладное стекло пальцами и судорожно сглотнул, когда пальцы соприкоснулись. Глоток обжег горло. Это был ром. Горячий, восхитительный ром, который любят моряки. Юри закашлялся, и Виктор, слегка улыбнувшись, протянул ему яркую дольку микана. Щеки заалели. — Почитай мне еще, пожалуйста. Мне нравится слушать твой голос. И Юри вновь принялся читать то же стихотворение, которое читал вчера. Виктор все еще не понимал ни слова. Но чем дольше он слушал, тем больше понимал, что алкоголь ударил юноше в голову сильно. Глаза подозрительно заблестели, а язык то и дело путался. Положив свой музыкальный инструмент, Виктор протянул милому японцу ладонь, приглашая. Пусть нет музыки, которую создают люди. Но есть музыка моря, ветра, солнца и песка. Юри завороженно смотрел на мужчину, вкладывая свою ладонь в его. — У тебя очень нежная кожа. Жаль, что ты не понимаешь ни слова, — со вздохом прошептал Виктор, делая шаг назад и увлекая юношу в медленный и спокойный танец. Юри не умел танцевать европейские танцы. Виктор не умел танцевать японские танцы. Но музыка природы неожиданно сплела два тела, окутала их спокойствием и уверенностью. Или это алкоголь? Виктор понятия не имел. Но прекрасные карие глаза сверкали ярче топазов, обрамленные темными ресницами. Ветер трепал пряди их волос, одежду, но ни одна сила не могла их разделить. Они виделись еще несколько раз. С каждым разом Виктор все больше и удивлял Юри, ошарашивал. И юноша узнавал все больше о светловолосом незнакомце. Он был капитаном корабля «Ария», ему было 27 лет. Он был родом из далекой-далекой страны, где больше половины года царил холод, но последние несколько лет жил в Англии. У него в помощниках был молодой светловолосый парень, и у них с Юри похожие имена. У Виктора был любимый пес, который остался на корабле. И когда Юри в очередной раз пришел к их месту, которое пустовало, вдруг стало больно. Это очень глупо — доверять незнакомцу. Это очень глупо — влюбляться в незнакомца. Но когда сзади раздались шаги, сердце радостно забилось. — Юри. Я пришел попрощаться, — улыбка мгновенно схлынула с губ, и юноша застыл. Виктор схватил его за руку и прижал к своей груди. — Я уплываю в свою родную страну. Но я вернусь, обещаю, — губы коснулись его щеки, и Юри замер. — Можно… Можно я поцелую тебя? — все, что юноша смог сделать, это слегка кивнуть и зажмуриться, когда его губ коснулись чужие. Всего мгновение, и Виктор уже смотрит на него грустным взглядом, касаясь щеки кончиками пальцев. — Обещаю. Я очень скоро вернусь. До свидания, Юри. *** Юри приходил к берегу каждый день. Долго вглядывался в бушующие волны и мерз под порывами ветра. Сгорал под солнцем и наблюдал за штилем. Море всегда было разным. Сборник стихотворений был зачитан до дыр, и каждый раз сердце заходилось. Казалось, что вот он придет, и Виктор будет там, сидеть на песке и ждать его. Но дни текли так же, как утекал песок из сжатой в кулак ладони. Семья лишь качала головой. Никто не знал о том, что заняло место в мыслях и сердце Юри. Уговорив знакомого, работавшего в порту, Юри принялся изучать этот странный язык. Это оказалось сложно, но спустя несколько месяцев он мог сносно на нем разговаривать. Когда пришли иностранные корабли, Юри едва ли не падал, спеша в порт. Он был уверен, что найдет Виктора там. Ждать не хотелось. Хотелось снова увидеть его, хотя бы на мгновение. Люди толкались, ругались и кричали, кто-то что-то продавал, кто-то что-то покупал. Юри застыл, оглядываясь вокруг. Плохое зрение передалось ему от матери, но он был уверен, что ни за что не пропустит серебристые волосы — редкость для их страны. И когда его взгляд зацепился за светлое пятно в толпе темных голов, Юри застыл. Это был Виктор. Высокий, статный, в парадном облачении, он держал под руку молодую девушку, которая мило улыбалась и разглядывала все вокруг. Взгляды пересеклись, и голубые глаза широко распахнулись. Сердце пропустило удар, когда Виктор перевел взгляд на свою спутницу и что-то ей сказал, мило улыбаясь. Он прошел мимо, словно Юри был еще одним незнакомцем в толпе чужестранцев. — Смотрите. Никифоров-сан со своей женой леди Кларик, — несколько моряков проводили пару веселым взглядом. Один из собеседников отпустил пару шуток про то, что бы он сделал с этой миледи. Юри почувствовал, как жар в груди мгновенно сменяется холодом. Словно на него вылили ведро ледяной воды. Хотелось кричать, но слов не было. Он чувствовал себя невероятно глупо. Поверил. Доверился незнакомцу. Влюбился. Он не пришел на их место. Ноги отнесли его к утесу, откуда открывался вид на бушующее, бурлящее штормовое море. Юри закрыл глаза. Холодный ветер обдувал хрупкую фигуру, лента слетела с волос и осталась лежать где-то в траве. Юри закрыл глаза. Темнота заволокла сознание, а вода почему-то стала приближаться. *** Виктор с грустью взглянул на пустое место. Его обязанностью было сопроводить миледи во дворец. Юри не пришел. Юри видел его там, в порту. И ему нужно найти его, извиниться, объясниться. Но он не пришел и на следующий день. И на следующий. И где его искать, Виктор совершенно не имел представления. Он не мог стучаться в каждый дом или у каждого прохожего спрашивать, не видел ли кто-нибудь милого японца по имени Юри. Дни текли медленно. Переговоры заходили в тупик. А Виктор все сильнее углублялся в японский язык и культуру, в надежде найти его — солнечного юношу с карими глазами и застенчивой улыбкой. Через две недели Виктор вновь отплыл на «Арии» в Англию. Его Юри так и не пришел. И его поиск не дал никаких результатов. Переговоры с Японией зашли в тупик. Виктор, опершись о борт, вглядывался в бушующее море, но его ни в коей мере не волновала политика. Его волновало то, что самый прекрасный в его жизни человек исчез. По его вине. Ром перестал быть таким вкусным. Миледи участливо поинтересовалась, почему капитан в таком удрученном настроении. Сославшись на недовольство результатами переговоров, капитан Никифоров занял место у штурвала. *** Юри очнулся в каюте. Качка свидетельствовала о том, что корабль боролся с волнами и уплывал куда-то. — Очнулся? — улыбнулся парень со смуглой кожей, отворивший дверь каюты. — К-кто Вы? — Юри опасливо покосился на незнакомца, который лучисто улыбался, и подтянул к груди ткань, которой его укрыли. — О, Пхичит, капитан «Неизвестной Страны». Мы выловили тебя из воды. Откуда ты? Как тебя зовут? — Пхичит был приветлив и весел, заставляя Юри судорожно вспоминать, что произошло. — Я… Кацу. Меня зовут Кацу. Я… сбежал из дома… — капитан удивленно смотрел на этого странного паренька, с каждой секундой становился все более серьезным, нежели испуганным. — И что же тебе нужно, Кацу? — Возьмите меня в команду! Пожалуйста, — Пхичит на мгновение застыл, а затем громко рассмеялся. — В команду, значит. И что же ты умеешь делать? — Юри сжал кулаки. — Все, что прикажете. — Хорошо, Кацу, пойдем, познакомишься с командой, лишними руки не бывают, — ухмыльнувшись, Пхичит седлал знак следовать за ним. Едва выйдя на палубу, Юри застыл, завороженный видом ночного моря. Над головой простерлось огромное небо, полное звезд. А вокруг — лишь вода. Пхичит спустился в трюм. — Команда. Это Кацу. С этого дня он будет с нами бороздить моря и океаны. Прошу любить и жаловать, — и тут Юри сглотнул, оглядывая людей. Многочисленные шрамы, хитрые глаза, сильные руки и коварная улыбка. Это было пиратское судно. — Добро пожаловать, золотко, — статный кучерявый блондин хитро улыбнулся, подходя ближе и оглядывая его со всех сторон. — Крис, усмири свои таланты, — раздался голос сбоку. Это был невысокий темноволосый парень, сидевший в углу и вертящий в руке нож. В нем было что-то восточное, но национальности Юри не знал. — Бека, ты как всегда. Не даешь мне оценить новеньких по достоинству, — парень, подошедший к Юри, надул губы, а затем хитро подмигнул юноше. — Свободная койка там, лучше ложись спать, тебе предстоит много работы, — это произнес некто с веселым голосом, но контраст с обстановкой был настолько сильным, что Юри поспешил выполнить указание. Команда играла в кости и негромко переговаривалась. Кто-то пил, юноша понял это по запаху, витавшему в воздухе. А Юри смотрел в потолок, думая о том, что его семья будет долго горевать. Но все равно от него не было никакого проку. Очередное утро встретило его криком: «Живее!» и ведром со шваброй. Юри едва успел продрать глаза, а его уже вытолкали на палубу и приказали отдраить ее до блеска. Вместе с ним было еще несколько молодых парней, которые, повязав на головы куски ткани, скребли деревянные доски щетками. — Давайте-давайте, палуба должна блестеть как застежки на ботинках Никифорова! — крикнул Крис и направился к капитанской каюте. — Никифорова? — О да, капитан Никифоров. Наша заветная цель, — ответил высокий длинный парень с конской гривой, стягивающий канаты, назначение которых Юри не знал, — Его трюмы всегда полны золота, но он всегда готов к любому нападению. Еще никому не удавалось выйти победителем в схватке с ним. — Чао-Чао, кончай трындеть, дел по горло. — Да, капитан! — Кацу! — юноша обернулся, чтобы взглянуть на подошедшего капитана, — ты самый маленький из всех, шуруй на смотровую. — Да, капитан! — взглянув на веревочную лестницу, тянущуюся к рее. Юри пробрала дрожь. А если он упадет? Пальцы схватились за веревку. Раз. Два. Три. — Вы посмотрите, капитан, полез. Не боитесь, что сорвется? — хмыкнул Крис, глядя на фигуру, поднимающуюся наверх. — Не сорвется, — хмыкнул Пхичит, глядя на юношу, стоящего на марсе. Мальчишка не испугался и полез. Значит, приживется. — При приближении любого корабля дай знать остальным. — Есть, капитан, — Юри почувствовал дуновение ветра и впервые за несколько недель, наконец, улыбнулся. *** — Долго еще будешь слюну по щекам гонять? — Юра со злостью смотрел на капитана. В последнее время этот старик жутко его злил. Он частенько допоздна засиживался в своей каюте, уложенный картами и приборами, что-то высчитывая. Рядом всегда стояла верная бутылка рома, который Виктор стал глушить непомерно много. Нет, капитан не нажирался вдрызг, как матрос, что выбрался в порт. Но его глаза смотрели с такой тоской и грустью, что Юре становилось не по себе. — Юра, тебе нечем заняться? Рассчитай направление к дому, раз уж в тебе так много энергии, — Виктор накинул на плечи китель и вышел из каюты. Юра рвал и метал. Да что с ним такое стало? Чтобы Никифоров так расстроился из-за неудачных переговоров? Юре было пятнадцать, но в сказки он не верил уже с семи лет. — Рассказывай, старикан, что случилось там, в Японии? Ты с того времени ходишь как убитый, — Виктор тяжело вздохнул, поглаживая пальцами отшлифованное дерево штурвала. Цвет корабля на солнце был теплым, коричневым, но не было в нем того тепла, которое он запомнил, которое он видел больше двух лет назад в глазах милого Юри. — Ты влюблялся когда-нибудь, а, Юрочка? — Да как-то пока избежал этой заразы, — скривился Плисецкий, играясь с небольшим кинжалом, что он частенько держал в руках. - А я вот не избежал. Но этого человека я очень сильно обидел. — И теперь, закономерно, не можешь найти, потому что ничерта про него не знаешь, а спросить забыл? — Виктор проигнорировал ухмылку, переводя взгляд на занимающуюся в небе зарю. — Ну и ладно, на тебя ж полгорода вешается, — такая юная наивность не могла не заставить капитана слегка улыбнуться. — Вставай к штурвалу, Юр, мне надо немного отдохнуть, — потрепав светлые волосы, Виктор спустился в каюту. Койка так и осталась нерасстеленной, а он вновь присел за стол, пустым взглядом глядя в карты. Море больше не приносило ему такой радости. Нет, ветер все так же был ласковым и бушующим, волны были дикими и спокойными. Все так же звезды вели корабли к местам их назначения. Только Никифоров чувствовал себя по-другому. Не было того азарта, который толкал его наперекор волнам, теперь хотелось бурю переждать в ближайшем порту, даже штиль не вызывал такого гнева. Юрка ходил и плевался, мол, совсем с ума сошел наш капитан от старости. Виктор лишь коротко улыбался. Юра молодой, горячий и верит, что может весь мир положить к своим ногам. И он уверен — Юра сможет, если захочет. — Капитан! — в каюту вбежал запыханный Юрка, за дверями слышался оживленный шум. — Корабль… С черным флагом… Движется на нас… — подскочив, Виктор направился на капитанский мостик. Юра не ошибся. Прямо на них надвигалось судно. Черное, изящное, словно сверкающее в поднимающемся солнце. — Приготовиться к бою. Оторваться не сможем, придется сжечь их до тла, — Юра кивнул и принялся орать подчиненным, чтобы те двигались шустрее. Враждебное судно двигалось так быстро и легко, словно семь попутных ветров сплелись вместе и подгоняли его. Виктор нахмурился. Подгоняли на смерть. — Гоша, что скажешь? — Легкий и маневренный фрегат. Пятый ранг. Стойте… — Гоша застыл, разглядывая что-то вдали, — я знаю этот корабль. О нем во всех портах судачат. — Докладывай, — Виктор внимательно наблюдал за поведением судна. Команда готовилась к бою. Юра все еще что-то там кричал. — Это «Победа». Пиратское судно, капитан которого, говорят, настолько горяч, что все светские дамы, едва увидев его, готовы упасть к его ногам и отдать ему все сокровища своих отцов и мужей. Но мирных не трогают. Выходило победителем из всех сражений. — Из этого не уйдет, передай нашем канониру, чтобы подготовил немного подарков нашим гостям, — Гоша убежал, выкрикивая имя Леруа. А фрегат, тем временем, приближался и приближался, надеясь пристроиться к левому борту. — Капитан! Какие будут приказания? — Разворот, пусть подходят к правому, мы их встретим, — Виктор положил ладонь на рукоять шпаги, другой взводя курок на кремниевом пистолете. — Есть, капитан, — Юра убежал, отдавай команды, Виктор же ждал. Сердце билось как бешеное. Возможно, все дело было в виде корабля. Если бы ему предложили сравнить его с живым существом, он бы сказал, что это самая прекрасная в мире женщина, очаровывающая мужчин, а затем безжалостно убивающая своих любовников. — Огонь! — команда взревела вслед за капитаном, и раздался первый пушечный залп. Виктор улыбнулся. Это будет славная победа. Но всплеск ознаменовал первую неудачу. А «Победа» тем временем огибала «Арию», выкатывая орудия. — Берегись! — ядро оторвало кусок бортика и пролетело мимо. «Победа» приближалась. — Леруа! Грот-мачта! — Есть, капитан! — Виктор внимательно следил за тем, как крюки изящного фрегата цепляются за борт его «Арии». Кто-то попытался перебраться на их судно, но расстояние все еще было слишком большим. Пушечное ядро пролетело совсем рядом с грот-мачтой, и Виктор выругался. — Леруа, я тебя на корм рыбам отдам! Еще раз! — но враждебное судно уже пошло на абордаж. Команды схлестнулись в оживленной битве, и Виктору стало резко не до грот-мачты. Свои? Чужие? Виктор рубил всех, чьи лица были враждебные и незнакомые. Шпага плясала в руках, окрасившаяся в багровый цвет, в крови забурлил азарт, желание победить. Рядом, громко ругаясь, сражался Юра, иногда применяя в ход свой любимый кинжал. Кровь забрызгала одежду, куски плоти то и дело попадали под ноги, а мертвые тела заполнили палубу. — Капитан! — Виктор обернулся на звук и на мгновение застыл. К нему шло божество. Высокие до самого бедра сапоги черного цвета, такого же цвета рубашка и кожаный жилет с несколькими прозрачными камнями, сверкающими на солнце. Убранные назад волосы. И пронзительный взгляд карих глаз. — Будьте добры, капитан Никифоров, — голос, тот самый голос, мелодичный, но сейчас его мелодия состояла из звона стали и клубов дыма. — С удовольствием, Юри. — Капитан Кацу, Виктор, капитан Кацу, — первый выпад ознаменовал их сражение. Юри завораживал своими движениями. Смертельная красота, судя по всему, передалась и его кораблю, и Виктор едва успевал отражать чужие выпады и уколы. Рядом сражались другие, но к капитанам никто не подходил — честная дуэль оставалась честной дуэлью. — Вы действительно думаете, что сможете победить? — капитан «Арии» заглянул в темные от жажды глаза, шумно сглатывая и неожиданно упираясь в борт капитанского мостика. — Поверьте, капитан, Вы и опомниться не успеете, — Юри коварно улыбнулся и на мгновение подался вперед, его оружие пронзило бок соперника, а губы накрыли чужие. Глаза Виктора удивленно распахнулись, а затем раздался громкий крик: «Эрос!» — Ли, Никифорова на наше судно, быстро! Остатки команды пусть попытаются спастись, — Виктор хотел сделать еще один выпад, но сзади его ударили по голове, и наступила темнота. — Давайте, времени мало, вперед, вперед! «Ка…ан…» «Что…ать…» «Огаты…» «Не… шать…» «Есть… капитан…» Виктор с трудом открыл глаза. Он лежал на койке в чужой каюте. — Доброго вечера, капитан Никифоров, — раздался голос сверху, и он поднял взгляд. Свеча освещала миловидное узкое лицо, слегка улыбавшееся. Виктор невольно залюбовался прекрасным образом юноши. — Ю… Юри? — Капитан Кацу, — он присел в свое кресло и устремил свой взгляд на Никифорова, пытавшегося подняться. Даже не пытаясь помочь. — Вы голодны? — Юри, объясни, — капитан «Победы» словно не слышал его, давая указания своему помощнику, который внимал каждому слову. — Минами, Капитан Никифоров голоден. Скажи коку, пусть сделает что-нибудь, что не убьет его. Бульон подойдет, — юноша кивнул и поспешил выйти. — Ваш кок питает ко мне личную неприязнь, раз хочет меня убить? — Вы понимаете язык? Прекрасно-прекрасно. Отдыхайте, капитан Никифоров. Я зайду к Вам позже, — Юри направился к выходу. Но неожиданно его схватили за полу плаща, который он накидывал в холод. Они застыли. — Юри, прошу… — Отдыхайте, капитан Никифоров, Вам было нанесено ранение, не серьезное, но Вам нужно еще полежать, — Юри закрыл двери каюты, напоследок отправив Виктору печальный взгляд. От резких движений закружилась голова, и мужчина присел на койку. Чтобы успокоить головокружение, он зацепился взглядом за стол, где аккуратными стопками лежали карты, книги и журналы. Среди всего порядка выбивалась только потертая книга, которую Виктор бережно взял в свои руки. Потрепанный томик стихотворений лежал здесь словно специально для него, но и спустя годы он не понимал в нем ни слова. Разговаривать он научился, но читать все еще было слишком тяжело. — Виктор-сан, капитан Кацу приказал оставить это здесь, — тот самый паренек оставил поднос на столе и, слегка поклонившись, пошел к выходу. — Подожди. Составь мне компанию. Пожалуйста, — Виктор пересел за стол и взял в свои дрожащие руки чашку с похлебкой. — Хорошо, — улыбчивый парень присел рядом и с интересом оглядывал каюту. — Как тебя зовут? — Минами Кендзиро, Виктор-сан. — Должность? — Младший помощник. — Расскажи мне о своем капитане, — Виктор отставил пустую чашку и чуть наклонился. Минами несколько секунд посмотрел на него, а затем улыбнулся. — У нас самый лучший капитан на свете! Говорят, что его нашли в воде, но капитан ничего об этом не рассказывает даже мне, — парень слегка надулся, словно обижаясь на капитана, а затем вновь рассмеялся. — Я попал к нему в команду, когда он набирал людей в порту. Капитан дает нам возможность вдоволь повеселиться, но горожан трогать запрещено. — Кого же вы тогда грабите? — Мы? Никого. Это Кацу-сан. Мы не знаем, как он это делает. Но после личного разговора с ним губернаторы раскрывают свои сокровищницы. Мы воюем только с кораблями, — хитро улыбнувшись, Минами обнажил острый клык. — Минами. Не утомляй нашего гостя. Иди, помоги Отабеку, — в каюту зашел капитан, и Минами, улыбнувшись, побежал на палубу. Юри занял свое место и разложил карты, внимательно их изучая. — Юри, давай поговорим, — Виктор тихо подошел к столу и опустился на ближайший стул. — Нам с Вами не о чем разговаривать, Виктор, Вы в свое время много чего уже не сказали. Будьте добры, не мешайте мне. — Послушай! — резкое движение рукой смело все карты, все книги и бумаги со стола на деревянный пол. Юри ошарашенно смотрел на то, как среди разлетающихся документов и справочников Виктор хватает единственную вещь — сборник стихов и прижимает к своей груди. — Я никогда не отказывался от тебя, Юри! Даже после твоего исчезновения я искал тебя несмотря на то, что не знал о тебе ничего! Это ты ушел, не дождавшись объяснений, не поговорив! И даже сейчас! Когда мы снова встретились! Ты не хочешь поговорить! — выкрикнув все, что накопилось в душе, Никифоров с трудом улегся на постель. Рана болела, но его ясный взгляд все равно был направлен на капитана «Победы». Юри не знал, что сказать. Буря под именем «Виктор Никифоров» пронеслась не только по каюте, но и по его душе, заставив присесть рядом. — В порту сказали, что ты приплыл с молодой женой, — наконец произнес он спустя долгие минуты молчания. — Я сопровождал леди Маргарет на переговоры, — хрипло произнес Виктор, чуть прикрывая глаза, — как это ни странно, но переговоры провалились. — Я… Я поверил первым же портовым слухам. Упал с утеса, и меня подобрало пиратское судно, — Юри осторожно погладил руку, лежавшую на груди. Кожа слегка огрубела от постоянного ветра и соли, но все еще была такой же приятной. — Меня приняли в команду, а спустя время я купил этот фрегат. — Купил? — Купил, — Юри слегка улыбнулся, почувствовав на своей щеке чужую ладонь. Все казалось слишком странным. Но таким правильным. Вздохнув, он наклонился и уложил голову на вздымающуюся грудь, прикрывая глаза. — Если бы я тогда пришел раньше. — Ты прошел мимо меня и не узнал, — шепнул юноша, тяжело вздохнув. Слишком много «если бы». — У меня был приказ, и я не мог его ослушаться. Сопроводив миледи ко дворцу, я поручил ее охране и сразу же побежал к нашему месту. — Я в это время уже плавал на волнах. — Я не хотел тебя обидеть, — Виктор приобнял Юри свободной рукой и прижал к себе, слегка поглаживая короткие темные волосы. — Косичка? — Длинные волосы непрактичны в бою. — Тебе очень идет, — шепнул Виктор, слегка приподнимаясь и касаясь полураскрытых губ ласковым поцелуем. Юри замер. Виктор пах кровью и горячим потом. Его одежда была рваной и грязной. Но он все еще был самым прекрасным человеком на земле. *** — Юри, — юноша лежал на песке, наслаждаясь прекрасным звездным небом и теплом огня, горящего рядом. Виктор появился тихо, с бутылкой белого рома. Присел рядом и поцеловал румяные щеки. Где-то вдалеке мерцали огни небольшого дома. — Ты долго, — Юри слегка улыбнулся, прикрывая глаза и ластясь к теплой руке. — Никак не мог найти твой любимый, — зашуршал песок, когда Виктор прилег рядом, раздался хлопок, когда он открыл бутылку. — В тот раз мы пили черный? — У меня не было другого, — ласковые прикосновения и нежные поцелуи под звездным небом. Море привычно шуршало пенистыми волнами, и неожиданно весь берег засветился голубым цветом. — Что? Что это?! — Юри подскочил, разглядывая прекрасное свечение воды. От края до края песчаную косу заливала светящаяся мягким светом вода. — Не опасно — и это самое главное, — шепнул Никифоров, утягивая юношу к теплой воде. Ноги омывало свечение, волосы трепал ветерок, овевая целующуюся пару. — Юри, я люблю тебя, — легкий шепот не громче мягкого бриза, но Юри почувствовал, как по спине бегут мурашки. — Я люблю тебя, Виктор. Люблю. — Но тебе это не помешало взять меня в плен, — фыркнул Виктор, делая глоток из бутылки, и улыбнулся шальной, пьянящей улыбкой. — Ты был в гостях на моем корабле. — Победа. Интересное название для черного фрегата, — движение, и оба лежат на песке, заполошно целуясь и стараясь не обращать внимания на крупицы песка, застрявшие в складках одежды. — Фрегата, который выходил победителем из всех сражений, — Юри улыбнулся и пригубил рома из бутылки. — Даже со мной. — Даже с тобой. — Когда прибудет «Победа»? — Через две недели. — У нас еще есть время, — шепнул капитан Юри, забирая в плен губы капитана Никифорова. — Определенно у нас достаточно времени, — Виктор сделал ещё один глоток и потянул Юри за руку, потому что треск огня, шум моря и песня ветра — лучшая музыка, под которую хочется танцевать вечность.

Только ветер буйный поёт за кормой Юри-Юри-Сан, я хочу быть с тобой Только волны бьются о берег крутой Юри-Юри-Сан, я хочу быть с тобой