Слёзы Бугенвиллеи

Глава 30. Конец пути

Сложив руки в замок перед собой, Хьюберт Дарем с едва скрываемым любопытством разглядывал Сиднея Рида. Это был взгляд сквозь призму времени. Хранившийся в памяти образ былого франта никак не вязался с тщедушным, одетым в лохмотья скитальцем — сгорбившись на стуле, он всем своим видом напоминал серую блеклую моль, дни которой, казалось, были уже сочтены. Сидней сидел недвижно, подобно изваянию, и на его высохшем лице застыла маска спокойствия и безмятежности, в то время как в глазах читалась пустота. 

 — Вы изменились, — наконец-то собравшись с мыслями, Дарем нарушил неприятно давившую на уши тишину. 

 — Вы тоже, комиссар, — Сидней вдруг вяло улыбнулся.

 — Что привело вас сюда? 

 — Зов совести. Я слишком долго тащил на себе мучительную ношу и буду бесконечно рад от неё избавиться. Это будет очень длинная история... Но прежде чем начать рассказ, я хочу задать вам вопрос. Господа, вы верите в дьявола? 

 Молодой детектив снисходительно хмыкнул в сторону, бросив непонимающий взгляд на комиссара.

 — Полагаю, вы с ним знакомы лично? — сквозь зубы процедил Дарем. — Я не удивлюсь, если под его личиной кроется известное нам троим имя.

— Если вы имеете в виду моего старого друга, то глубоко ошибаетесь. — Рид безрадостно усмехнулся. — Мистер Макэлрой к убийствам не имеет никакого отношения... Он оказался такой же жертвой обстоятельств, как и мы с вами, комиссар.

 — Но если бы не он, моя сестра осталась бы жива. 

 — Несомненно... Но он не убивал её. 

 Нахмурившись, Хьюберт Дарем пытался отогнать болезненные воспоминания, но они настойчиво лезли в голову, отказываясь её покидать.

 — До сих пор не могу взять в толк, почему я позволил ей посещать это злачное заведение... Подобные места были не для неё, но Шарлотта слишком сильно любила петь. Она грезила о сцене и мечтала изучать вокальное искусство, но тогда мы не располагали нужными средствами — отец умер, не оставив нам ничего, кроме долгов. Её утешением служил старый рояль и внимание публики «Ровенлайна» до тех пор, пока в её жизни не появился этот проходимец, Николас Макэлрой.

 — Я хорошо помню мисс Шарлотту. Многие приходили в неописуемый восторг от её чудесного голоса. Мне очень жаль, что так вышло. Признаюсь, несмотря на свою скрытность, Николас не гнушался мимолетными связями, но он бы никогда не причинил вреда кому-то из девиц.