Слёзы Бугенвиллеи

Глава 2. Преступление и наказание

   В классной комнате царила весьма напряжённая атмосфера ожидания расправы. Девочки, сидевшие на скамейках прямо и неподвижно, взирали на деревянную колоду с двумя ступеньками, расположенную прямо перед грифельной доской. Казалось бы, во взгляде каждой из учениц была заметна доля сочувствия, но только не во взгляде Деборы Дженкин: шесть месяцев назад по вине Хартлей Вайт ей самой довелось побывать на эшафоте, и теперь она, бросая презрительный взгляд на девочку, с нетерпением ожидала возмездия. Для Хартли эти пять минут пребывания в классной комнате были вечностью. Надеяться на чудо было так же бессмысленно, как верить в то, чего не существует. Даже вера во Всевышнего, которая занимала в сердце Хартлей не последнее место, постепенно иссякала. Она была уверена, что если бы Бог существовал на самом деле, то он бы не допустил того, что с ней сейчас происходит. Нахмурившись, Хартли на мгновение взглянула в окно: она могла бы сбежать из этого треклятого места и забыть о нём навсегда. Но что бы ожидало её там, на улице? Этого она не могла представить даже в самом жутком сне: жизнь беспризорных детей была не чем иным, как игрой на выживание, в которой жестокость, хитрость и проворство были одними из самых главных правил.

Миссис Марлоу поспешно вошла в классную комнату, закрыв за собой дверь. Хартли сразу же ощутила на себе её буравящий взгляд, отчего сердце в груди заклокотало с новой силой.

— Хартлей Вайт! Выйдите и станьте перед классом.

Холодные слова наставницы пронзили сознание Хартли словно сотни острых иголок. Вопреки скверным обстоятельствам, она прекрасно понимала, что в этот момент не имела права даже на малейшее проявление чувств боязни и тревоги. Слёзы во время наказания в «Дарлингтоне» всегда являлись признаком одних из самых позорных качеств характера, таких как трусость, безвольность и слабодушие. Внутри Хартлей кипела настоящая борьба: пытаясь сохранить невозмутимый вид, она медленно шла к доске, апатично поглядывая на деревянную конструкцию.

— Быстрее!

Дрогнув всем телом, Хартли ускорила шаг и остановилась в шаге от эшафота. В очередной раз ощутив на себе презрительный взор миссис Марлоу, она отвела глаза. Сердце предательски колотилось, норовя выскочить из груди.

— Это Хартлей Вайт, — провозгласила наставница, обратившись к классу. — Я хочу, чтобы вы навсегда запомнили это имя. Имя прислужницы дьявола, которая осмелилась пойти вопреки воле Господней! Эта неблагодарная безбожница отказалась принять милостыню Господа нашего, выбрав путь сатаны. Она согрешила, совершив воровство. И да постигнет теперь её наказание, ибо за каждое прегрешение грядёт расплата. Возможно, только тогда Всевышний смилостивится над ней и исцелит её грешное нутро. Ты согласна со мной, Хартлей Вайт?

— Да, миссис Марлоу, — сквозь зубы процедила Хартли, пытаясь унять дрожь в теле.

— Ложитесь.

Этого момента Хартлей боялась больше всего. Содрогаясь всем телом, она, став на колени, легла животом на так ужасавшую её деревянную конструкцию.

— Эмма Грей! Принесите мне розги.

Белокурая девочка, сидевшая на первой парте, сорвалась с места и скрылась за дверью; вскоре она вернулась, но уже не с пустыми руками. Не мешкая ни минуты, миссис Марлоу подняла юбку Хартлей и резким движением сдёрнула с неё панталоны, тем самым обнажив тощие ягодицы девочки.

— Десять ударов за воровство.

После вердикта мгновенно послышался пронзительный свист розги: на молочно-белой коже сразу же появилась багровеющая полоска. В глазах остальных девочек читался ужас, и лишь Дебора Дженкин, сидевшая на самом последнем ряду, ехидно ухмылялась. Хартли со всей силы прикусила губу: кожу несносно жгло, и она едва сдерживала себя, чтобы не закричать. После пятого удара боль стала невыносимой. Зажмурив глаза, Хартлей едва слышно заскулила, чем сразу обратила на себя внимание наставницы.

— Вайт, прекратите скулить. Иначе я добавлю вам ещё пять ударов, — строго отчеканила она.

Спустя мгновение обрушился следующий удар. Красные полосы, словно жгучие змеи, ползли по седалищу: Хартлей казалось, что эта позорная экзекуция не закончится никогда. По щеке скатилась первая предательская слеза, но тем не менее девочка не издала ни звука.

— Миссис Марлоу...

Изящная дама, прежде потревожившая миссис Марлоу в столовой, бесцеремонно ворвалась в классную комнату, тем самым прервав воспитательный процесс.

— Прошу прощения, миссис Марлоу, — озадаченно промолвила она, — боюсь, порку этой девочки придётся отложить на следующий день.

— Это ещё почему, мисс Дагль? — нахмурившись, поинтересовалась женщина.— Она должна понести наказание за то, что совершила.

— Дело в том, миссис Марлоу, что к нам пожаловала чета Клементайн из Ричмонда.

— Чета Клементайн? — В одно мгновение лицо миссис Марлоу стало бледнее полотна. Вручив розги Эмме и велев отнести их в каморку, она подошла к мисс Дагль едва ли не впритык. — Вы не ошиблись?

— Никак нет, миссис Марлоу.

— Я имела основания предполагать, что господа не стали бы ехать в такую даль ради простого намерения посетить «Дарлингтон», — едва слышно прошептала женщина. — Какая неловкость! По обыкновению, они всегда посылали к нам служащего, что же произошло на этот раз?

— Я не знаю, миссис Марлоу.

— Так или иначе, это большая честь для нас, — голос наставницы дрогнул. — Я надеюсь, их встретили с достоинством?

— Не беспокойтесь, об этом уже позаботилась госпожа Браун.

— Как я могла допустить такое неделикатное предположение! — тихо молвила миссис Марлоу и тут же перевела взгляд на учениц в надежде, что никто из них не услышал её. — Только, ради всего святого, мисс Дагль... Я не хочу, чтобы кто-то узнал об этом конфузе.

— Это недоразумение останется только между нами, — мисс Дагль едва улыбнулась. — Просто я пришла предупредить, чтобы вы были готовы: они могут войти в любую минуту.

— Хартлей Вайт! Немедленно встаньте со стула и приведите себя в надлежащий вид!

Указание миссис Марлоу неприятно резануло слух Хартлей, продолжавшей лежать на эшафоте с высоко задранной юбкой. Дрожащими руками натянув панталоны на пылающие от боли ягодицы, девочка поправила платье и исподлобья взглянула на наставницу — наверное, в тот момент в мире не было никого, кого она бы ненавидела такой же лютой ненавистью.

— Марш на свою скамью, — заложив руки за спину, прошипела женщина.

Присев в неловком книксене, Хартлей бросилась на своё место. Чувство стыда и унижения с новой силой овладело ею, и на фоне его даже самая жгучая физическая боль казалась ничтожной. Чтобы не разрыдаться, Хартли больно закусила нижнюю губу. Поймав на себе любопытный взгляд Деборы, она импульсивно сжала пальцы в кулаки: была бы её воля, она бы тут же вцепилась в лицо этой мерзавке. Хартлей оставалось лишь мысленно тешить себя мыслями о мести: решись она на подобный поступок, её бы наверняка запороли до смерти.

Потупив взор и погрязнув в раздумьях, Вайт не заметила, как дверь снова отворилась. Увидев гостей, девочки сию же секунду встали в знак приветствия. Хартлей, не совсем понимая, что происходит, поспешила последовать примеру остальных. Она не знала, кто эти люди, но, судя по их внешнему виду, они наверняка были очень богатыми.

— Дети, поприветствуйте наших уважаемых гостей, — улыбаясь во весь рот, любезно промолвила наставница. Хартлей удивлённо вскинула брови: такой мадам Марлоу ей ещё никогда не доводилось видеть. — Достопочтенные лорд и леди Клементайн.

В классной комнате хором раздался звонкий голос и тут же утих: девочки поспешили сесть на свои места. Хартлей с интересом разглядывала женщину в элегантном платье из тафты глубокого синего цвета, воротник которого был окаймлён кружевом ручной работы. На аристократически бледном лице светилась вежливая улыбка, но взгляд миндалевидных карих глаз был властным и холодным: казалось, его переполняет неиссякаемая энергия, способная смести всё на своём пути. Она была потрясающе красивой, и в то же время в ней было что-то отталкивающее — Хартлей даже не подозревала, что именно такой образ леди Клементайн навсегда вонзится в её память. Лорд Клементайн, высокий статный джентльмен в сером костюме-тройке выглядел намного старше своей спутницы: короткие седеющие волосы, ухоженное спокойное лицо и величественные манеры выдавали в нём истинного аристократа. Его рассудительный взгляд был напрочь лишён той претенциозности, так характерной для многих особ из высшего общества, ещё не накопивших достаточно лет жизни, чтобы обменять их на мудрость.

Хартлей внимательно наблюдала за тем, как миссис Марлоу подошла к джентльмену и тот едва слышно ей что-то сказал — к сожалению, девочка не смогла разобрать ни единого слова, но по выражению лица наставницы она могла смело предполагать, что эта информация была весьма важной. Женщина, оживлённо закивав головой, снова обратила взгляд на учениц.

— Дети! — торжественно заявила она. — Лорд и леди Клементайн заботятся о нас с вами, как никто другой, и в этот раз они решили преподнести нашей школе прекраснейший подарок: через неделю мы сможем получить ткань, из которой вы будете иметь возможность сшить себе новые платья. Давайте же вместе поблагодарим Всевышнего за доброту его и за то, что послал к нам таких добрых людей, которым небезразлична ваша судьба!

Девочки встали, и вскоре в помещении зазвучала «Песнь Благодарности Богу за любовь». Хартлей, широко открывая рот в такт песне, не отрывала глаз от мужчины. В один миг ей показалось, что тот смотрит на неё, и девочка тут же опустила взор — даже непродолжительный зрительный контакт этот господин мог бы счесть за дерзость, за которую ей бы пришлось расплачиваться. Мистер Клементайн, в свою очередь, продолжал разглядывать Хартлей Вайт. Его слегка приподнявшиеся густые брови и едва приоткрытый рот свидетельствовали о зарождавшихся в нём удивлении и любопытстве. Мужчина, не отрывая взора от девочки, резко нахмурился: что-то больно кольнуло в груди, и чувство дежавю накрыло его с головой.

— Маргарет, — едва повернув голову к миссис Клементайн, тихо произнёс он. — Взгляни на эту девочку с рыжими волосами.

— Самая обыкновенная девочка, — бесстрастно ответила женщина.

— Но, Маргарет, она ведь вылитая Анабель, — мистер Клементайн перешёл на шепот.

— Джеймс, эта девочка — не Анабель. Анабель давно умерла.

— Но ведь она похожа на неё как две капли воды! — Клементайн едва повысил голос.

— Джеймс, я понимаю, что ты всей душой любил свою племянницу. Но эта девочка не имеет ничего общего с ней: наверняка она дочь какого-то бродяги. Только взгляни, какая она чумазая. Это ведь недопустимо!

— Пресвятые угодники, это ведь обычные веснушки, — на лице мистера Клементайна появилась едва заметная улыбка. — Миссис Марлоу!

В один момент девочки закончили петь, сев на свои места.

— Я слушаю вас, Лорд Клементайн.

— Пусть эта девочка споёт, — указав рукой в сторону Хартлей, велел он. — Одна.

— Хартлей Вайт! Лорд Клементайн желает, чтобы вы спели!

Слова миссис Марлоу вошли в сознание Хартли, словно электрический разряд: дрогнув всем телом, она медленно поднялась с места. Страх, рождённый неведением, омрачал рассудок, отчего Вайт всем своим существом желала оказаться в любом месте, только бы не здесь. Девочка всем нутром предчувствовала что-то неладное: в её случае просто не могло бы быть по-другому.

— Встаньте вот сюда, — промолвила наставница, указав на место, где ещё совсем недавно стоял эшафот. — Пойте.

Страх перед мадам был таким сильным, что Хартлей едва сдерживалась, чтобы не разрыдаться. В классной комнате воцарилась гробовая тишина: с каждым мгновением ожидания напряжение всё больше нарастало. Хартлей отчаянно рыскала по задворкам памяти в попытках вспомнить слова, и лишь благодаря гневному взору наставницы на неё наконец-то снизошло озарение.

— Эй, в звоны бей, молчать не смей, пусть барабан гремит: ведь лучшая из королев над Англией царит...

Её голос едва дрожал, но тем не менее был мелодичным и милым. Хартлей никто и никогда не говорил о том, что она обладала определёнными талантами: по мнению наставниц, такая забава, как пение, была уделом богатых леди и, разумеется, не принесла бы бедной девочке никакой пользы в жизни.

— Превосходно, юная мисс. Просто превосходно!

Хартлей перевела испуганный взгляд на господина, в глазах которого читался живой восторг. Девочка не понимала, чем вызвала такого рода восхищение. Неуклюже сделав книксен, она бросила нечаянный взор на миссис Клементайн, которая, в отличие от мужа, смотрела на Хартли с явным пренебрежением.

— Хартлей весьма талантливая ученица. — В голосе миссис Марлоу прозвучала наигранная лесть.

— Это уж точно, миссис Марлоу, — подтвердил лорд Клементайн, мягко улыбнувшись. — Наверняка юная мисс умеет делать что-нибудь ещё?

— О да, лорд Клементайн. Хартлей умеет шить и стряпать, как и остальные ученицы «Дарлингтона». Без этих умений она пропадёт, а так у неё уже будет шанс устроиться в приличную семью горничной или кухаркой.

Услышав слова миссис Марлоу, Клементайн едва нахмурился. Выдержав недолгую паузу, он повернулся к Маргарет и что-то ей прошептал. До этого момента абсолютно безразличная ко всему леди Клементайн широко распахнула глаза, судорожно глотнув воздух: казалось, слова мужа не просто взволновали — они ошеломили её.

— Но девочка недостаточно образована! — возгласила она, тут же прикрыв рот ладонью.

— Миссис Марлоу, нам с вами нужно кое-что обсудить, — спокойным тоном произнёс мужчина. — А также поговорить об этом с госпожой Браун. Дело срочное и не терпит отлагательства.

— Как вам будет угодно, — нервно потирая пальцы, промолвила миссис. — Дети, пока что вы можете быть свободными. Но ровно через четверть часа я жду вас опять в этом классе!

Хартлей вместе с остальными ученицами покинула классную комнату, переполняемая впечатлениями. Теперь её мысли занимали не Дебора Дженкин и не позорное наказание, которое пришлось ей совсем недавно понести. Доброта этого весьма влиятельного господина поразила её едва ли не до слёз: подобным образом с ней ещё никто не обращался. Всего лишь два хвалебных слова заставили девочку витать в облаках от радости, но прошло совсем немного времени, как горькая реальность больно ударила её оземь. Она была уверена, что ей никогда не испытать того трепетного счастья, которое испытывают дети этого знатного джентльмена. С этими прискорбными мыслями Хартли направилась обратно в класс, но... На этот раз ей было уже не суждено этого сделать.

Дальше всё было как в тумане. Вайт не совсем понимала, почему она так резко понадобилась мисс Дагль, велевшей ей ступать за ней. Она была ещё больше удивлена, когда, оказавшись в одной из комнат, узрела большую деревянную лохань, наполненную водой.

— Раздевайтесь и поскорее. У вас совсем мало времени.

Хартлей не помнила, когда в последний раз принимала подобные процедуры: по обыкновению, она, как и все девочки, обходилась влажным полотенцем и холодной водой. Купание и мытьё волос среди учениц считались едва ли не роскошью, поэтому Вайт сразу же насторожил подобный ход событий. Мысли и догадки змеями вились у Хартли в голове: она вопросительно взирала на суетившуюся вокруг неё мисс Дагль, но так и не набралась смелости поинтересоваться, что всё-таки происходит.

— Этот наряд предназначен для особых торжественных случаев, но вам он достаётся безвозмездно, — протараторила женщина, поправляя на девочке светло-бежевое платье с оборками. Уложив волосы и повязав на них накрахмаленный бант, мисс Дагль оценивающе посмотрела Хартли. — Вот теперь вы готовы.

— К чему? — наконец-то подала голос девочка.

— Не задавайте лишних вопросов, Вайт. Могу сказать лишь одно: вам просто несказанно повезло!

Неопределённость настораживала её и в то же время неизмеримо пугала. Проследовав за мисс Дагль, Хартли оказалась у главного входа: отворив дверь, они вышли на улицу. Ветер безжалостно хлестал в лицо; Хартлей даже не успела рассмотреть экипаж, в который ей немедленно велели сесть. Миссис Марлоу, облачённая в парчовую тёплую накидку с капюшоном, о чём-то оживлённо беседовала с четой Клементайн.

— И не забывайте, что порка формирует у девочки здоровое отношение к дисциплине, — бросив едкий взгляд на садящуюся в экипаж Хартли, промолвила она.

Чувство тревоги постепенно сменялось чувством спокойствия: в глубине души Хартлей радовалась, что покидает «Дарлингтон», который она ненавидела всем своим существом. В тот момент для неё не имело никакого значения, куда она отправляется и возвратится ли сюда снова. Дверь экипажа плавно закрылась; к счастью или нет, девочка не услышала последние слова миссис Марлоу, но тем не менее это ей не помешало наградить её взглядом, полным ненависти.