Manacled (Скованные)

42 Глава, Флэшбэк 17.

Август 2002.

Гермиона сидела на берегу пляжа, ожидая Кингсли. Сидя на камне, она снова и снова прокручивала в памяти события прошлой ночи, пытаясь найти хоть что-то, что могла упустить.

После подробнейшего анализа произошедшего она пришла к выводу, что Драко в какой-то степени был заинтересован в ней физически. В конце концов, он назвал ее красивой, сравнил с розой на кладбище и заявил, что был ошеломлён при первой встрече. Она слегка фыркнула, засомневавшись, прозвучало бы вообще его признание без третьей бутылки огневиски у него внутри.

Ему не хватало близости в жизни. Независимо от того, соответствовала ли она его стандартам физической привлекательности, он был эмоционально уязвим для нее.

Она также решила, что, возможно, то, что у них не было секса, было к лучшему.

Его интерес теперь должен быть похож на разгорающееся пламя. Добавив слишком много топлива — она все испортит. Теперь, когда казалось неоспоримым, что она завладела его вниманием, ей придется действовать осторожно. Ключ к разгадке будет заключаться в том, чтобы превратить эти чувства в нечто неподвластное его контролю, в нечто такое, от чего он не сможет держаться на расстоянии.

На это потребуется время.

Драко был терпеливым. Он был готов лгать, манипулировать, убивать и заходить так далеко, насколько это было необходимо ради достижения своей цели. Месть как искупление, или на чем там был основан его союз с Орденом... была чем-то, чего он готов был ждать; он будет страдать и жертвовать столько, сколько потребуется.

Пытаться направить его честолюбие и одержимость на саму себя было ужасающим риском. Как сказал Северус, она в одинаковой мере могла как уничтожить Орден, так и спасти его.

Девушка почувствовала, что начинает паниковать от этой мысли. Ее грудь напряглась, и ей показалось, что океанский ветер уносит ее дыхание. Она опустила голову на колени и заставила себя медленно вдохнуть.

Она сможет это сделать. Она сможет, потому что должна. Потому что другого способа выиграть войну не было.

Сама мысль о том, что она сможет контролировать его, до сих пор казалась бредовой.

Мысль о том, что Гермиона может помочь выиграть войну своей эмоциональной близостью, казалась совершенно абсурдной, пока она не почувствовала себя погруженной в глубокое подводное течение безудержного внимания Малфоя.