Тебе не позволено меня убивать! [возрождение] / 你不许凶我！

Глава 63

На следующий день Чу Сянтянь проснулся первым. Прежде чем он открыл глаза, он почувствовал тепло в своих руках. Когда он посмотрел вниз, он увидел молодой мастер действительно свернулся в его объятиях, прислонившись всем телом, положив щеки на грудь, а руками вцепившись в его одежду. Он крепко спал.

- Доброе утро. С улыбкой в глазах Чу Сянтянь  поцеловал его в щеку, но остановился только тогда, когда увидел, что человек в его объятиях вот вот проснется.

Прежде чем открыть глаза, Фу Юань слегка зевнул и потер щекой о грудь. Прошлая ночь была лучшей, в которую он крепко спал, за последнее время.

Только когда смутная сонливость рассеялась, он проснулся и немного высвободился из объятий Чу Сянтяня, его щеки раскраснелись, и он спросил его:

- Вставать будем или еще немного поспим??

Чу Сянтянь ущипнул его за кончик носа и ответил с улыбкой.

- Я не собираюсь спать.

 Фу Юань сел и потянулся, с румянцем, который не сошел с его лица, но его глаза ярко смотрели на Чу Сянтяня.

- Я позову Дай Фу. Погладив его по голове, Чу Сянтянь вышел.

Дай Фу плохо спал всю прошлую ночь, его лицо пожелтело, а под глазами были два огромных темных круга.

Когда дверь комнаты открылась, он был застигнут врасплох. Он увидел, что это был Чу Сянтянь. 

- Молодой господин, уже проснулся?

Чу Сянтянь сказал "да" и попросил его принести туалетные принадлежности.

Фу Юань по-прежнему не шевелился в комнате. Он держал одеяло,  с улыбкой на лице а его мысли были в полном беспорядке.

Позволив ему поцелуй, запечатлеть на его губах, Чу Сянтянь небрежно спросил:

 - В чем дело?

- Нет... - Глаза человека, который пришел в себя, замерцали. Он не осмелился взглянуть на Чу Сянтяня, но кончики его ушей были красными.

Чу Сянтянь сдержанно улыбнулся: - На этот раз я тебя отпущу.

Фу Юань дважды фыркнул, встал, чтобы переодеться. Чу Сянтянь взял халат в руки и лично надел его на Юаня.

Он послушно поднял руки и не двигался, Фу Янь смотрел, как он приседает и осторожно завязывает пояс. Сладость в его сердце была подобна старому вину, мягкому и ароматному, с сильным ароматом, вырывающимся наружу.