Тебе не позволено меня убивать! [возрождение] / 你不许凶我！

Глава 67

Фу Янь долго сдерживался, и неожиданно он смог даже произнести дерзкое слово такое:     - Гадкий.

Затем он сердито забрался на кровать, лег туда, где только что спал и повернулся спиной к Чу Сянтяну .

Позади него послышался шорох тонкой одежды, и на освободившееся место лег Чу, и после к нему пристроилось теплое тело.

Фу Юань зарылся лицом в подушку и больше не шевелился.

Чу Сянтянь протянул свою длинную руку и взял его в свои объятия, не говоря ни слова, и намеренно понизил голос у его уха и сказал: - Я тебе только противен.

Теплое дыхание и кончик носа касался задней части шеи, низкий голос порождал двусмысленность посреди ночи, и чувство онемения распространялось от задней части шеи.

- Не разговаривай!

Молодой мастер, к которому снова приставали, сердито обернулся, протянул руку, чтобы закрыть рот Чу Сянтяну, и яростно приказал: - Спи!

Чу Сянтянь опустил глаза, чтобы посмотреть на него. Его глаза, которые всегда были холодными в будние дни, в это время были полны нежности, а также определенные эмоции, которые заставляли человека краснеть и биться сердце быстрее.

С прикрытого рта, он высунул язык и лизнул ладонь.

Она была влажной и онемевшей.

Фу Янь в шоке отдернул руку, его глаза были ошеломленными и раздраженными, но у него не было другого выбора, поэтому ему оставалось только сердито стянуть одеяло с одной стороны, чтобы прикрыться.

Это действительно заставляло его беспокоиться. Чу Сянтянь убрал свою ухмылку, изобразил беспомощное выражение лица и протянул руку, чтобы осторожно потянуть одеяло, завернутое в комок: - Я больше тебя не по беспокою.

Юань в одеяле угрюмо фыркнул и проигнорировал его.

Не имея возможности снова применить силу, Чу Сянтяну теперь нечего было делать, поэтому он мог только протянуть руку и взять одеяло в руки, нежно поглаживая и уговаривая.

Когда молодой мастер действительно заснул, Чу Сянтянь  вытащил его из-под одеяла, поцеловал, а затем удовлетворенно уснул держа Юаня в своих объятиях.

Им двоим всю ночь снился хороший сон, но Дай Фу, державший в руках таз, снова вздрогнул.