Несравненный (книги 2-7)

Глава 145. Я верю в баранью башку твоей никчёмной матушки!

В момент жизни и смерти, в окружении превосходящего по силе противника, под бесчисленным множеством пристальных глаз [1] и холодным блеском стрел, времени, которое оставалось у Цуй Буцюя, хватило бы только на то, чтобы произнести пару фраз. И он действительно сказал всего две фразы.

[1] 众目睽睽 – «множество глаз пристально следят (за чем-либо)»: под всеобщим пристальным наблюдением.

Первая звучала так: «Давно ли ты посещал уездную тюрьму?»

Вторая: «Покидая дом, ты убедился, что оставил достаточно людей для охраны своего кабинета?»

Услышав первую фразу, Ян Юнь нахмурился, а при звуке второй – изменился в лице.

Его вскинутая рука так и не опустилась.

– Ваше превосходительство! – окликнул его сзади У И.

– Что ты сделал? – Янь Юнь понимал, что ему следовало бы взмахом руки превратить Цуй Буцюя в ежа, но почему-то колебался.

– Ваше превосходительство! – У И уже притопывал от нетерпения, более всего сейчас желая вцепиться в руку Ян Юня и, дёрнув вниз, оторвать её к чертям.

– Цуй Буцюй! – взревел Ян Юнь.

Цуй Буцюй улыбнулся:

– Вот вы и подтвердили свою вину, губернатор Ян.

Истинно честолюбивые люди никогда не теряют самообладания. Они ставят власть наивысшей целью и готовы достичь её даже ценой жизни своих родных. Лучший пример – Лю Бан из времён династии Хань, который в ответ на шантаж Сян Юя, захватившего его жену, детей и старика-отца, спокойно попросил прислать ему чашку готового отвара [2].

[2] 分一杯羹 – «выдать чашку отвара», отсылает к истории о том, как китайский генерал Сян Юй (232-202 до н. э.), предвидя своё неизбежное поражение в борьбе за власть с основателем династии Хань Лю Баном, захватил его семью в плен (256-195 гг. до н.э.) и пригрозил сварить отца Лю Бана, если тот не отведёт своё войско, на что Лю Бан ответил: «Пришли мне чашку отвара». Впрочем, позже он напомнил Сян Юю, что тот сам побратался с ним во время сражений против Цинь Шихуанди, и с тех пор отец Лю Бана считается отцом и ему тоже, а отцеубийство является тяжелейшим преступлением. В результате семья Лю Бана была отпущена.

Поначалу Цуй Буцюй думал, что и Ян Юнь – такой же человек. Его бездетность, отсутствие привязанности ко второй жене, казалось, всё это было нужно, чтобы свести к минимуму наличие у него слабостей и избежать вероятности манипуляций и угроз. Но как только они встретились лично, он понял, что переоценил Ян Юня. Может, ему и было плевать на близких, но он до крайности дорожил собой.