"Искупительница"

XXVI "МОЭЦУКИРИ"

    За час до воцарения полуночи, кицунэ начали подготовку к ритуалу моэцукири. Поскольку снаружи была зима, обряд вознамерились проводить внутри самого большого и прогретого домика. Его удручающая пустота и отсутствие должного убранства, безусловно, вводили в лёгкое подобие уныния, но в то же время качество самой постройки вынуждало прямо противоположно выказать дань уважения если не голове его архитектора, то как минимум рукам талантливого плотника. Толстый слой пыли был наскоро сметён в углы, дополняя старую сухую паутину, уже давно пустующую без владельца. Мало чей интерес воспламенила новость о наречении: на ритуале присутствовали всего примерно десять кицунэ, три других ёкая и парочка самураев. Да и опираясь на их шёпот, они просто возжелали посмотреть воочию, что за безумец решил присягнуть на верность Накамуре Цуяко. Пускай... Сердце каждого дурака лежит в его бескостном языке, а вот язык образованного непременно находит покой в сердце.

     Однако же, не я один решил переступить запретную черту, официально отказавшись от людей и веры, чтобы пополнить ряды еретиков... Помимо нас с госпожой, моэцукири захотела провести другая парочка. И лишь завидев их, мы сразу поняли что эти двое стоят друг друга... Человек был ещё совсем юношей, восторгавшимся почти от всего. Худой, высокий, с девичьим лицом и волосами, заплетёнными в пучок на затылке. Из него, может, получился бы хороший поэт, но в его воинских качествах я сомневаюсь. Кицунэ в свою очередь тоже была довольно молода, о чём свидетельствовали её два рыжих хвостика, игриво пляшущих за подолом её поношенного, уже порядком поблекшего и двадцать раз заплатанного кимоно каждый раз, как та подпрыгивала в приступе эмоций, явно взращенных на плодородной почве сердечной эйфории. Большеглазая, старательно и педантично расчёсанная, отчего каждый её рыжеватый волосок отправлялся в импровизированный танец с воздухом, лишь стоило ей резко дёрнуть любопытной головой. Длинноволосая с прямой чёлкой, напротив довольно низкая, часто хихикала и кокетничала со своим самураем. Впрочем, мы с госпожой тоже чем-то схожи, не находите? Например, мы оба бываем непомерно серьёзны, даже когда следует смягчиться.

— Простите, вы тоже решили поклясться своей госпоже в нетленной любви и верности? — спросил он меня, уже смотря как на близкого друга.

— Угу. — решил я просто промычать, стремясь проигнорировать эту чрезмерную легкомысленность.