В углу стоял пожилой мужчина, которого добрый официант не прогнал. Тело старика словно высохло в воде, его лицо было покрыто морщинами, с головы до ног он был одет в старые потрепанные хлопчатобумажные мантии, его редкие усы взлохмачены. Его руки были соединены ладонью к ладони, когда он опустился на пол на колени, непрерывно кланяясь проходящим. Рядом с ним поставили треснувшую чашу.
Чжан Чэнлин взглянул на него, его уши были полны изощренных размышлений Цао Вэйнина: «... Говорят, аромат хризантемы исходит от сильного холода... »
«Это неправильно, Цао-дагэ, осенью цветут хризантемы, неужели осень такая холодная?»
Цао Вэйнин закашлялся: «Большинство этих поэтов вздыхают о том, о чем не стоит вздыхать, не принося ничего полезного обществу. Это поколение бездельников, сочиняющих скучные рассказы о природе в своих библиотеках. Для них типично то, что они не знают, в какое время года цветут хризантемы!»
«О, они действительно сборище бездельников, которые ничего не знают, ахахаха...»
Когда Цао Вэйнин и Гу Сян начали обсуждать красоту четырех времен года и поэзии, они могли довести человека до безумия. Чжан Чэнлин терпел это столько, сколько мог, и когда он, наконец, не мог больше терпеть, он выкопал несколько медных монет, спустился вниз и наклонился, чтобы положить их в чашу старого нищего.
Старик бормотал: «Добрый филантроп, спасибо, филантроп, пусть самая милосердная и сострадательная Богиня Милосердия защитит тебя...»
Губы Чжан Чэнлина сжались, когда он напряженно улыбнулся. Его отец был настоящим гуманистом, которого небеса защищали всю жизнь. За исключением той ночи, когда боги напились, не сторожили, и его отец умер.
Добрые должны полагаться на небеса для защиты, но зло могло жить злобно. Разве это не было слишком смешно?
Он сел на ступеньки и по своей воле начал повторять то, чему его учил Чжоу Цзышу, но все еще был сбит с толку из-за очень многих вещей. Когда он читал, как маленький монах, читающий священные писания, его мысли блуждали, его взгляд скользил куда-то далеко, его сердце гадало, почему его шифу еще не вернулся. Первое, что его шифу сделал бы по возвращении - отругал бы его, почему он должен был быть таким глупым?
Когда ребенок был полу зрелым, его кости яростно росли; Одежда, которую Чжао Цзин приказал портным сшить для него несколько месяцев назад, когда они только приехали в семейное поместье Чжао, теперь была для него маловата. Штанины его штанов были на добрые несколько дюймов короче, а кромки смехотворно свисали над его лодыжками.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
ДАЛЁКИЕ СТРАННИКИ/WORD OF HONOR
Historical FictionРассказ о бывшем лидере особой организации, служившем при королевской власти, теперь оставившем свою прошлую жизнь позади и непреднамеренно связанном с миром боевых искусств.
