ДАЛЁКИЕ СТРАННИКИ/WORD OF HONOR

ЭКСТРА 2: ВОЗЛЮБЛЕННЫЙ, ДОВЕРЕННОЕ ЛИЦО

Люди в Цзянху ужасно суетились, но кто на самом деле видел ключ от лазурита раньше?

У Вэнь Кэсина было.

Он напомнил, что «ключ», который инициировал бесчисленные кровавые бури, на самом деле был всего в цунь длиной, тонким, как крыло цикады, и практически ничего не весил в руке, как какой-то цветок странной формы из бисера, который могла бы сделать молодая леди и носить в ее волосах.

Какой ужасный цветок.

На вершине горы Фэнь яростный ветер обдувал длинные одежды Вэнь Кэсина. Его ладонь была в синяке. Повешенный призрак только что умер от его руки; его труп уже упал под обрыв, исчез, и с этого момента там будет еще больше людей, прячущих тела.

Смертные люди не могут попасть в эту землю злых духов по своей воле?

Очень хорошо! Я, в смертной оболочке, подталкиваю этот духовный мир к вам, чтобы вы могли его взглянуть.

Он разжал руку и бросился. Легкий ключ превратился в пыль на его ладони, упав в бесконечную глубину скал внизу.

«А-Сян, пошли»

Он расположился так, как будто наблюдал за ним, а затем привел с собой свою маленькую девочку, чтобы гулять по Цзянху более трех месяцев, ожидая появления разных людей. За эти месяцы он прошел путь от земель пышных лесов и выращивания бамбука к морям из желтого песка и пустыни, к тому, чтобы выпить глоток солнечного дневного снега, а затем к прекрасным рукам этой красавицы публичного дома, наполнив его легкие косметический аромат цветов груши.

Впоследствии, в Цзяннани, он наткнулся на бродягу, который загорал, прислонившись к углу стены.

В бродягах не было ничего странного. Что было странно, так это то, что он заметил слабый свет, свисающий в глазах и сконденсировавшийся на ресницах этого человека, а затем почувствовал, что что-то застряло в его сердце, как будто он стал свидетелем подъема мира и сокрушительного поражения в нем. Любовь и ненависть, накопленные поколениями, благодарность и месть, накопленные с незапамятных времен - все, что давило на его грудь, стало чуть легче, вне его контроля.

«Всю свою жизнь в изнеможении я возвращаюсь к внутренней части кубка...» - внезапно произнес он.

«Как?»

А-Сян была тупой девочкой, которая не понимала собачьего мусора. Она не могла даже ясно понять человеческие слова, не говоря уже о каких-либо печальных прошлых событиях или жалобных тревогах нынешнего года. У нее не было выбора, кроме как затушевать это с улыбкой.