К нам двигался папа. "С добрым утром!" - сказала я и кинулась обнимать отца. Тот удивлённо пошатнулся, но вскоре уже тоже крепко обнял меня. "Знакомься, это Марк. Марк, это папа," - сказала я и отошла в сторону, чтобы они могли обменяться рукопожатием. "Здравствуйте, папа," - серьёзно сказал Марк, и папа рассмеялся, называя своё имя. Сейчас мне было лучше, чем вчера. И даже если мне будет плохо, я пообещала себе, что не буду доставлять боль моим родителям. Мне было очень стыдно за всё, что свершилось за последние несколько недель. Вскоре проснулась мама. Она держалась очень отчуждённо со мной, и я старалась этого не замечать. На её месте, я, наверное, поступила бы точно так же. Если бы не знала, какую боль испытывает моя дочь.
Папа с Марком очень сдружились. Оказалось, что Марк профессионально занимается рекламой. Они обменялись номерами телефонов, ибо папе захотелось, чтобы он прорекламировал их компанию. Мне было всё равно, ибо мне Марк нравился за то, что он был очень светлый и открытый, как солнышко.
Когда мы снова сели в машину и двинулись в дальнейший путь, я начала вымаливать прощение. Папа тепло улыбнулся и сказал, что он понимает меня и не обижается. Конечно, теперь я лишена Интернета на месяц и не могу выходить из дома никуда, кроме школы, но папа не обижается. Я думаю, это щадящее наказание, учитывая то, что я сбежала из дома и оборвала все связи с дорогими мне людьми. А ещё, чуть не умерла. Но это не важно. Мама была более непреклонной. Что странно, ибо обычно с папой было сложнее. Когда я начала хныкать, как маленькое дитя, мама строго посмотрела на меня и начала говорить: "Ты хоть представляешь, что ты натворила? Начнём с того, что ты запустила к нам в дом незнакомого. Незнакомого, Паш, парня. Потом ты "влюбилась" в него и уехала с ним в другой город. Очень далеко! Ты прогуляла много занятий в школе, перестала общаться с нами и Дашей. Ну это ещё ничего. Ты полезла во взрослые разборки, спасая незнакомую тебе девушку. Ты была на грани жизни и смерти. И мы ничего не знали. Ничего. Как ты думаешь, я смогу простить тебя за это?" - мамин голос перешёл на истерический крик, и та закрыла лицо ладонями, горько всхлипывая. И сейчас, наконец - то до меня дошло - я ужасная дочь. "Прости меня, мамуль. Прости," - повторяла я, гладя её по острому плечу. Спустя час мама успокоилась. "Что этот парень сделал, что ты так глупо поверила ему?" - спросила она, глядя на меня с искренним непониманием. Я пожала плечами, думая над ответом. "Он сделал меня счастливой," - прошептала я, и тут же осеклась, услышав тяжёлый вздох мамы. "Надеюсь, твой брат вырастет нормальным!" - вымученно улыбнулась она. Отец горько засмеялся. "Как вы узнали?" - спросила я, смотря на дорогу. "Даша," - просто сказала мама и я подумала, что с моей стороны было глупо говорить ей о том, что мы уедем. Но откуда она узнала, куда именно? Я спросила у родителей, откуда она узнала город, и их ответ ввёл меня в бешенство. Эта дурочка установила на мой телефон программу отслеживания! Как же глупо получилось. И всё же, я рада, что мои родители приехали. Интересно, если бы они тут не появились, как долго Ваня бы обманывал меня? Я думаю, он ждал, пока я буду выглядеть, как человек, чтобы привезти меня домой и забыть. Ну, хоть на произвол судьбы не бросил, как щенка. Хотя, весьма похоже. Я снова проглотила комок в горле и провела рукой по изрезанным бёдрам. "Вы знаете всё?" - спросила я шёпотом, мне стало грустно. "Мы знаем, что ты влюбилась. Что тот парень использовал тебя. Что ему искренне жаль, что так получилось. И что он заплатил нам много денег, чтоб мы молчали," - сказала мама. Она такая холодная сейчас. Я вздохнула. Они правы, Ваня не виноват, что я такая наивная. А на моё лечение он дал денег. Нечто, похожее на справедливость по - отношению к моему телу. Но не к душе. Я посмотрела в заднее стекло. За нами ехала серая Тойота. Марк. Невольно улыбнувшись, я снова села, просунув колени между креслами мамы и папы. "Нам придётся нанять репетитора, чтобы ты нагла твоих одноклассников," - сказала мама, устало проведя ладонью по лицу.
Вскоре мы были дома. Первое, что меня смутило сразу после того, как я зашла в свою комнату, была белая рубашка Вани, одиноко висящая на спинке моего кресла. Я вздохнула и прижала рубашку к лицу, вдыхая до боли знакомый запах. Снова слёзы. Снова боль. Сделав селфи, я отправила его Даше - должна же она знать, что я вернулась.
"Твоё приключение закончилось?" - спросила она. Я лишь написала, что жду её на ночь, и уже через полчаса она стояла на пороге моей квартиры, крепко обнимая меня. "Ты не обижаешься?" - спросила я, боковым зрением увидев маму, сердито выглядывающую из кухни. "Если ты расскажешь мне всё до мельчайших подробностей, я не буду обижаться," - сказала она, уже нагло топая в мою комнату. Невольно рассмеявшись, я последовала за ней.
Мне понадобилось 2,5 часа чтобы рассказать ей всё. Все мои мысли, переживания, боли. Каждый памятный момент я рассказала своей подруге. Та сидела и впитывала информацию, словно губка. Она не перебивала меня, что было не свойственно для моей Даши. Когда я закончила и жадно глотнула уже холодное какао, она прошептала: "Так ты его любишь?" - и я заплакала. Просто легла к ней на колени и стала заливаться слезами, потому что да. Да, я люблю его. До сих пор. И всегда буду любить, чёрт возьми. Всю оставшуюся жизнь. Да, он поступил ужасно. Да, он убил во мне любые чувства. Перевернул мой мир и ушёл, оставив меня с лёгким головокружением. Он воскресил, но и уничтожил. Дал глоток воздуха, прежде чем задушить. Дал воды, прежде чем отправить в пустыню. Однозначно, я его ненавижу. За эту ложь и за равнодушие. Но за эту сказку я ему бесконечно благодарна.
"А что потом?" - спросила Даша, когда я успокоилась и могла нормально говорить. "И всё," - сказала я, сокрушённо выдохнув.
Этой ночью я не могла спать. Не хватало Ваниного сопения, его рук. Даже его бормотание во сне сейчас не показалось бы мне лишним. Тихонько встав, я уселась на подоконник. Как же ужасно, что он был тут. Каждый предмет, абсолютно всё напоминало мне о нём. О Ване.
