Прошло уже несколько дней с тех пор, как вернулась экспедиция из округа Гун, а императорский двор так и не издал приказов о награждении.
Тан Фан не знал, что Суй Джоу сегодня ходил во дворец и получил титул графа, поскольку отправился в Министерство в час ма (5:00-7:00), как и обычно.
В последнее время в отделах Министерства Наказаний дел было мало. Старший чиновник Лу даже заглянул к нему в кабинет со скуки. Видя, что Тан Фан чем-то занят, он полюбопытствовал, что же тот делает. И Тан Фан рассказал ему о своем намерении устранить упущения в «Законе Великой Мин» и сформулировать свод «Положений о вынесении приговоров» к нему.
Старший чиновник Лу ошеломленно выслушал его, а затем, покачав головой, проговорил:
— Зачем ты мучаешь себя, Жунцин? Мы лишь мелкие чиновники пятого ранга. Даже если у кого-то из нас, вроде тебя, будущее вполне многообещающее, кто знает, когда он сможет стать высокопоставленным чиновником? Да ты только посмотри на тех, кто над нами! Старейшины кабинета и министры – разве они не дармоеды? Это, конечно, хорошо, что ты такой целеустремленный, но даже если и закончишь его, боюсь, никто не воспримет тебя всерьез!
— Ну, зато я занят делом, – улыбнулся Тан Фан. – Всяко лучше, чем бездельничать.
Старший чиновник Лу сел поближе и, понизив голос, спросил:
— Помощник Лян не беспокоил тебя из-за смерти Инь Юаньхуа?
— Пока нет. Ты что-то слышал?
— Нет, – покачал головой старший чиновник Лу. – Ты в Министерстве Наказаний не так давно. Может, еще не знаешь. Помощник Лян заботился о своем ученике больше, чем о собственном сыне, а то, что после произошедшего он затих, очень странно.
В те времена, если ученик предавал своего учителя, его все презирали – от такого позора всю жизнь не отмыться. Учителя помогали своим ученикам не только для того, чтобы те в будущем оказали им поддержку, но и для того, чтобы строить планы для последующих поколений – это было выгодно обеим сторонам. Кроме того, когда отец продвигал своего сына, его критиковали, но вот для учителя заботиться о своих учениках считалось правильным и благим делом. Именно поэтому в официальных кругах Великой Мин отношения между учителем и учеником мало чем отличались от отношений отца и сына, а порой были даже более тесными и крепкими.
