Кто бы мог подумать, что Ван Чжи, великий командующий Ван, гроза Датуна, явится сюда в таком виде?
Когда Пан Ци вошел, Тан Фань не сразу заметил позади него человека, облаченного в простые одежды, так что с улыбкой поздоровался:
— Старина Пан, ты уже завтракал? Садись, поешь с нами!
— Ты на часы смотрел? Все еще ешь?! Обожрешься и умрешь молодым! – из-за спины Пан Ци раздался знакомый голос.
Тан Фань поперхнулся соевым молоком. То попало ему в нос и заставило закашляться.
Суй Чжоу похлопал его по спине, чтобы помочь восстановить дыхание, и бросил холодный взгляд на Ван Чжи:
— Выглядишь как отпетый мерзавец.
Ван Чжи вышел из-за спины Пан Ци и, сев за стол, злобно улыбнулся:
— Если бы не страх оказаться обнаруженным, я бы так не наряжался!
Наконец сделав нормальный вдох, Тан Фань взглянул на дверной проем:
— Где Дин Жун? Он знает о твоем визите?
— Не знает, я отослал его. К слову, не понимаю, почему ты хочешь, чтобы я скрывался и от Дин Жуна. Он служит мне много лет, его преданность не вызывает сомнений. Он достоин доверия.
— Пока правда не раскрыта, все под подозрением. На самом деле, если бы не знал тебя, подозревал бы больше, чем Дин Жуна или кого-либо еще.
Ван Чжи вперил в него взгляд:
— С чего вдруг этот командующий попал под подозрение?!
Тан Фань допил соевое молоко, взял влажный платок, переданный ему Суй Чжоу, вытер губы, а затем пояснил:
— Во-первых, ты уполномоченный по защите Датуна, ты обладаешь высоким положением, и никто не имеет над тобой власти, даже Ван Юэ. Если бы захотел передать кому-то сведения, сделать это было бы проще простого. Во-вторых, я еще в столице слышал, что кто-то обвинил вас с Ван Юэ в сговоре с татарами. В том доносе говорилось, что ваши прежние победы были подстроены: вы заключили с татарами сделку, а взамен снабжали их тканями, скотом, деньгами и провизией.
— Кто посмел такое выдать?! Что за злодей?! – в сердцах вскричал Ван Чжи.
— Действительно злодей, – неторопливо продолжал Тан Фань. – Но не думай, что я преувеличиваю: ветер валит самое высокое дерево. Твои достижения в Датуне слишком бросаются в глаза, да и столь стремительное повышение многим не по нраву, вот они и вставляют тебе палки в колеса. В Цензорате подобных доносов было не счесть. Многим ненавистна одна мысль о том, что ты сможешь добиться успеха и вернуться в столицу, а потому они пытаются очернить твое имя и добиться твоего отстранения.
