Le prisonnier du souverain sombre

Глава 20

Покачиваясь на мягких подушках кареты, Аркаэль с некоторой опаской рассматривал сидевших напротив котят. Подарки, по самые уши замотанные в плотный шелк, настороженно посверкивали глазами в полумраке экипажа.
- Может, размотаетесь, наконец!.. — не выдержал герцог давящего молчания. Близнецы осторожно открыли лица, чуть приспустив на плечи свои накидки.
- Это… правда, вы? — недоверчиво уточнил Слэм. — Это ведь вам нас подарили?
Мужчина кивнул.
- Вы не рады? — осторожно поинтересовался он.
- Не знаем, — честно ответил Кьяра, переглянувшись с братом. — Тогда вы нас не выдали. Очень хочется надеяться, что и как хозяин вы будете добрым.
Ответить герцог не успел: карета, мягко качнувшись, остановилась у парадного входа в его городской особняк.
- Евнухи проводят вас в ваши комнаты, — произнес он, выходя наружу. — Отдыхайте.
Все еще в своих волочившихся по земле накидках котята покорно проследовали в особняк Каэ Ларуга. Из-за глубокой ночи был освещен только центральный вход, и оценить внешний вид здания не представлялось возможным. Близнецы поняли только, что оно огромное. Не так, как императорский дворец, представлявший из себя город в городе, но всяко больше привычного мальчишкам родительского особняка.
Молчаливые евнухи провели оборотней через гулкий холл, где в темноте смутно белели колонны, и чуть поблескивала богатая люстра под потолком… по широкой лестнице из цветного мрамора с коваными перилами, в отличие от холла хорошо освещенной. Их путь закончился на втором этаже. Пройдя сводчатым коридором, евнухи отворили дверь в большую, залитую светом магических светильников, гостиную. В глубине комнаты две полуоткрытые двери вели в отдельные спальни.
Так же без слов поклонившись, евнухи вышли, оставив котят в одиночестве. Только тогда мальчишки отважились сбросить с себя накидки, оставшись в полупрозрачных тряпочках на бедрах и при куче драгоценностей.
Задницы саднило от анальных пробок. Ко всему, езда в карете оказалась неплохим стимулятором эрекции (если скакать всей попой на злосчастной пробке!), и стоящие колом члены неприятно ныли от колец-ограничителей. И, к довершению ко всему, страх перед новым хозяином и непонятным будущим не давал мыслить здраво. Котята даже не смогли толком оценить доставшиеся им апартаменты. А ведь комнаты были воистину роскошны, отделанные со вкусом в бело-золотой гамме. Вычурная мебель из редчайшего белоснежного дуба сама по себе стоила целое состояние. А здесь, помимо ее, была масса других драгоценных безделушек: от золотых напольных канделябров до каких-то статуэток из драгоценных камней и металлов, теснившихся на каминной полке. По углам гостиной в высоких декоративных вазах одуряющее пахли яркие оранжерейные цветы.
Переглянувшись, близнецы робко заглянули в спальни, отделанные не менее роскошно, чем гостиная: одна в чуть зеленоватых тонах, другая — с легким оттенком голубого. В каждой оказался и прекрасный банный комплекс, небольшой, но оборудованный всем необходимым, вплоть до бассейна и богатого выбора ароматов.
Окончательно притихшие после осмотра котята, чуть ли не крадучись, вернулись в гостиную и застыли столбиками посреди нее. Так и обнаружил их вошедший в покои герцог.
- Слэм, Кьяра, как вы? — ласково спросил он, останавливаясь перед мальчиками и осторожно касаясь ладонями их лиц. Котята заторможено смотрели на герцога, хлопая густыми ресницами, и молчали. — Надеюсь, вас не обидели мои евнухи?
- Н…нет, милорд… — промямлил, наконец, Кьяра. — Спасибо, что забрали нас из гарема.
- Пустяки, — тепло улыбнулся Аркаэль и только сейчас обратил внимание, во ЧТО одеты мальчишки. — Боги! Что за вульгарные тряпки?! Это вас в гареме так обрядили?
- Ага… — отчаянно покраснел Слэм, плотно прижимая к голове ушки и пытаясь прикрыть ладошками свой торчащий вперед член. — Мы полностью готовы для первой ночи с вами, хозяин.
Аркаэль хмыкнул и повернулся, собираюсь уходить.
- Ну, что за глупости!.. — отозвался он. — Раздевайтесь, снимайтесь с себя все это барахло и ложитесь спать. Завтра вам принесут другую одежду. В магических браслетах тоже походите до завтра — негоже будить уважаемого мага так поздно. Но завтра ограничители снимут, и вы сможете принять тот облик, какой пожелаете: в вашем возрасте долго ходить в полуформе слишком вредно. Ах, да… Может, вы есть хотите? — спохватился герцог. Котята дружно помотали головами.
Уже взявшегося за дверную ручку Аркаэля догнал робкий вопрос Слэма:
- А… а первая ночь?..
Мужчина вновь с недоумением оглянулся.
- Какая ночь? — спросил он: как-то не рассматривал герцог этих подростков в качестве партнеров по постели.
Мордочка смущенно потупившегося Слэма напоминала помидор. Кьяра светил ушами как фонариками, спрятавшись за брата.
- Вы не думайте, хозяин!.. — вдруг зачастил старший котенок. — Мы хоть и девственники, но в гареме нам все объясняли… ну, как и что делать!.. Даже показали и научили на муляжах!..
Прошедший огонь и воду мужчина, в свое время сменивший множество любовников от робких девственников до прожженных шлюх, почувствовал, как краска смущения заливает его лицо. А эти невинные мальчишки продолжали смотреть на него в ожидании ответа.
- Мы, правда, все умеем, — прошептал Кьяра, — ну… почти все… и учимся быстро…
Аркаэль откашлялся, убирая комок в горле.
- Забудьте об этом, — хрипло произнес он. — Я не собираюсь с вами спать, — и с удивлением отметил, как разочарованно вытянулись мордочки у котят. — И не для этого выпросил вас у императора.
- А… для чего?.. — опасливо уточнил Слэм. Герцог как-то рвано дернул головой и все-таки открыл дверь, выходя.
- Спите, — велел он. — Завтра поговорим.
…Утро для Слэма с Кьярой началось умопомрачительным запахом молока с медом и свежайшей выпечки. Измученные вчерашними событиями, близнецы завалились спать в первой же спальне на одной постели. Единственное, что они успели сделать, это по-быстрому себя удовлетворить, когда евнухи освободили их члены от колец.
Молчаливые слуги помогли им принять ванну и облачили в роскошные одежды, больше приличествующие знатным дворянам, но уж никак не наложникам. Отвыкшие за время жизни в гареме от подобной роскоши, мальчишки совершенно безропотно позволили собой вертеть. Потом их усадили в гостиной за столик, накрытый легким завтраком. И голодные братья в единый миг смели с него все, что там было. Только что тарелки не вылизали. Увидевшие такой аппетит слуги только незаметно поулыбались и сообщили, что скоро обед. После чего оставили растерянных и непонимающих ничего братьев в одиночестве.
Оставшееся до обеда время котята просидели, тесно прижавшись на диванчике под окном гостиной, не шевелясь и не разговаривая. Неопределенное будущее пугало их до темного ужаса.
…На обед их проводили в залитую солнцем комнату-павильон. Совершенно круглую, с витражными окнами от пола до потолка, маленькую и уютную. Герцог уже сидел за накрытым столом.
- Прекратите! — Велел строго, когда ребята, наученные горьким опытом гарема, попытались упасть на колени. — Вы больше не рабы!
У мальчишек полезли на лоб глаза. Если они не наложники, то кем еще они могут быть?!
От страха у них задрожали колени, а Кьяра начал шмыгать носом.
- О, боги!.. — вздохнул раздосадованный Аркаэль, откладывая в сторону вилку. — Я хотел сказать, что вы вновь свободные. Ешьте, давайте!
И снова взялся за столовые приборы, отдавая должное прекрасным блюдам своего повара. Но близнецам было не до еды. Свобода!.. Вот что их сейчас беспокоило. Раньше, до неволи, они орали бы от радости и скакали до потолка. Но последние недели разбили их иллюзии вдребезги. И теперь, первое, чем они озадачились — это, чего или кого потребует за вожделенную свободу мужчина. Ведь не может же такого быть, чтобы какой-то незнакомец ни с того, ни с сего вдруг проникся к ним сочувствием. Так просто не бывает!
Не выдержав молчания котят, застывших в неподвижности над полными тарелками, Аркаэль вновь со вздохом отложил в сторону свои приборы.
- Ну, ладно, — произнес он, — давайте поговорим. И, для начала, может, представитесь полными именами? К какому роду вы принадлежите?
Братья переглянулись.
- А… зачем? — осторожно спросил Слэм. Герцог только ухмыльнулся.
- Да вот, хочу вашим родителям написать, чтоб забрали своих чад, — пояснил он с усмешкой, с удовольствием наблюдая целую гамму чувств на лицах мальчишек.
- Мы из семьи Кииссир, сыновья Главы Клана Полуночных Котов Белых Скал…
Аркаэль чуть с кресла не рухнул.
- Вот это дааааа!.. — только и смог протянуть ошарашенный мужчина. — Дети одного из Великих Лордов оборотней! Что ж ваши родители вас не выкупили?
- Мы не смогли с ними связаться, — угрюмо пояснил Слэм. — Когда нас схватили работорговцы, то побоялись, что добычу просто отнимут без всякого выкупа. А когда очутились в гареме, то нам заявили, что император в деньгах не нуждается, и всяко предпочтет иметь нас, а не деньги.
- Сегодня же напишу письмо вашему отцу, — решительно заявил Аркаэль, вставая. — А вы пока поживите у меня и чувствуйте себя здесь гостями.
- А можно спросить… — подал вдруг голос застенчивый Кьяра. — Кто это изображен на портрете?
Уже выходящий из комнаты герцог на миг обернулся, скользнув взглядом по овальному портрету-медальону на стене.
…Синеглазый Эльсиан, с разметавшимися от ветра пепельными кудрями, нежно и понимающе улыбался ему…
- Мой супруг, — тихо ответил герцог. И вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.
…Прошло много дней после этого разговора. Письмо было отправлено, но ответа пока не было. Слэм и Кьяра не слишком-то заморачивались всем этим. Впервые с далекого голоштанного детства они были счастливы. А уж когда приглашенный маг снял с братьев браслеты-ограничители, то радости близнецов не было предела. До самого вечера два толстолапых белых котенка-переростка носились по обширному парку особняка, даже заскочили в соседнее владение, где познакомились с Криссом — черноглазым и красноволосым мелким дроу, оказавшимся двоюродным племянником их хозяина. Маленький лорд с восторгом был принят в игру котятами, и троица с шумом носилась по обоим паркам, пугая слуг.
Появившийся в доме к ужину Аркаэль с улыбкой выслушал о дневных проделках своих протеже и не удивился, когда в малую столовую вбежал встрепанный племянник наперегонки с двумя измазанными некогда белоснежными котятами. Только турнул сорванцов умываться, да послал кузине сообщение, что ее сын у него…
После снятия ограничителей ушки и хвосты у бывших наложников исчезли, явив миру двух совершенно очаровательных подростков лет шестнадцати с красивыми и трогательными мордашками. Герцог позволил им даже видеться со своими гаремными друзьями, со всеми, кроме Рауля, к которому император не допускал никого. Но Слэму и Кьяре не хотелось лишний раз посещать гарем, где на них смотрели с завистью и злобой другие наложники. И потому Илли с компанией с удовольствием стала приезжать в особняк Каэ Ларуга. А Криссис присоединялся к новым друзьям, запросто пролезая через дырку в ограде, вместо того, чтобы, как полагается юному лорду, чинно приехать в гости в карете. Аркаэль был только рад, что тихий со смерти мужа родовой особняк заметно оживился.
Сам герцог к восторгу близнецов оказался великолепным собеседником. Братья традиционно встречались с ним за завтраком, а иногда и за ужином (если герцог успевал вернуться домой до того, как мальчишки отправлялись спать). Обедал Аркаэль вне дома, ибо новая должность загрузила его работой по самую макушку.
Вот только все чаще и чаще глаза котят становились задумчивыми, несмотря на окружавшее их веселье. И частенько они, когда в доме гасли огни, тихонько выходили из своих спален и, притаившись за коваными перилами, наблюдали, как чуть ли не каждую ночь через служебный вход евнухи герцога привозили своему хозяину очередного мальчика из борделя. Глаза юных оборотней каждый раз внимательно изучали очередную яркую игрушку, что, беззаботно пританцовывая и звеня многочисленными браслетами, легко взлетала по лестнице, направляясь к спальне хозяина дома. Ни разу ночные гости, отработав свое, не оставались с герцогом до утра. Молчаливые евнухи всегда отвозили их обратно, как только Аркаэль получал свою порцию разрядки.
Как-то дней через десять после своего появления в особняке Слэм и Кьяра сидели у фонтана в глубине герцогского парка. Илли, Крисс с Дарианом и Суриной играли в пятнашки. Арлэм что-то обсуждал с мэтром Криссимом, стоя у мольберта. Оба художника, молодой и старый, украдкой поглядывали на играющую в саду компанию, из чего можно было сделать вывод, что натурщиками были именно они. Но котятам было не до игры.
Время неспешно приближалось к вечеру. Уже не столь яркое солнце светило довольно низко и ласково грело, а не обжигало, как в полдень. Котята сидели на широком бордюре, наблюдая за игрой декоративных рыбок в мелкой воде.
- Так ты согласен со мной? — Тихо уточнил Слэм, с прищуром вглядываясь в подернутую рябью прозрачную воду: кошачья натура брала свое и требовала закогтить хотя бы одну наглую жирную рыбешку. Старший из близнецов с трудом сдерживал охотничью дрожь в слегка подергивающихся пальцах.
Внезапно растопыренная ладошка Кьяры звучно хлопнула по воде, пуская маленькие волны. Рыбки испуганно порскнули в разные стороны.
- Не отвлекайся! — Сердито высказался младший брат. — Слишком многое стоит на кону. Конечно, я согласен! И это не обсуждается!
- Значит, сегодня, — констатировал Слэм. — Тогда идем готовиться.
…Этой же ночью братья заняли не привычный наблюдательный пункт, а спрятались в нише за статуей какого-то воителя неподалеку от спальни герцога. Оба были закутаны в плотные гаремные покрывала.
Вскоре они услышали тихий перезвон тонких браслетов на лодыжках очередного мальчика из борделя. Хастлер шел, не оглядываясь и ничего не боясь. А чего ему бояться, если дверь в спальню клиента вот она, впереди по коридору. И потому для шлюхи оказалось большой неожиданностью увидеть две темные фигуры, заступившие ему дорогу.
- Эээ… — попятился он опасливо. — Парни, вы чего? Меня ждут…
- Тебя или любого другого? — саркастически уточнил Кьяра. Слэм только нехорошо ухмыльнулся, на миг выпуская из кончиков пальцев остро блеснувшие в полумраке когти.
- Оборотни… — испуганно пробормотал бордельный мальчик. — Я же вас не трогал!..
- Не ори! — оборвал его истерику Слэм. — Просто свали нафиг отсюда!
А вот это было ошибкой!
Как только шлюха понял, что от него уплывает заработок, как он сразу приготовился драться.
- Да вы знаете, сколько за пару часов платит клиент!.. — визгливым шепотом начал он. Но перед глазами мелькнули острые когти, превращая в тряпичную лапшу весь перед его плаща. А потом опешивший мальчишка узрел сверкающий от алмазных переливов золотой браслет.
- Выбирай!.. — коротко предложил Слэм. Парень попятился, а потом быстро цапнул безделушку.
- Ребят, — заныл он, — может, еще чего добавите?.. Мне ж еще и хозяину отдавать!
- На!.. — сунул ему второй браслет Кьяра. — И срочно исчезни!
- Да, ладно! — Тут же успокоено хмыкнул шлюха, скидывая с себя плащ и с сожалением разглядывая испорченный перед. — Если бы вы лучше трахали своего хозяина, он не звал бы мальчиков со стороны. Удачи!
И пошел прочь, закинув на плечо порванный плащ и покачивая обнаженными ягодицами, ничуть не прикрытыми какой-то прозрачной кисеей.
- Так ему именно такие нравятся? — задумчиво спросил Кьяра, провожая взглядом исчезнувшего за поворотом соперника. Слэм дернул его за руку по направлению к спальне герцога. — Идем! Нас ведь учили!..
Покои Аркаэля встретили их тишиной и полумраком. Лишь кое-где мерцали декоративные фонарики из причудливо кованого серебра.
Пройдя обширную гостиную, котята просочились в приоткрытую дверь спальни и замерли. Герцог стоял к ним спиной, совершенно обнаженный. Кажется, он наливал себе в бокал вино.
Взгляды близнецов восхищенно заскользили по подтянутой фигуре Аркаэля, невесомо лаская сильные длинные ноги, мускулистые бедра, тугие даже на вид шары смуглых ягодиц, тонкую талию и гибкую спину, по которой при малейшем движении танцевали бугры твердых мышц. Непривычно пушистые, темные как ночь, волосы дроу разметались по широким плечам, вызывая непреодолимое желание запустить в них руки.
Кьяра едва сдержал сладкий стон, оценив представшее перед ними богатство. Слэм чуть ли не до крови прикусил нижнюю губку, подумав, что им не стоило возбуждать себя искусственно: от такого зрелища само собой встанет.
- Чего так долго? — буднично спросил герцог, поворачиваясь и поднося бокал ко рту. И тут же поперхнулся, разглядев, КТО находится в его спальне. А у котят фанатичным блеском засверкали глазенки: спереди мужчина оказался еще более хорош, чем сзади! Да еще и в полной боевой готовности!..
Бедняга же подавил суетливое желание прикрыться ладошками от столь жаркого внимания. Да еще и собственный член отреагировал весьма своеобразно — вместо того, чтобы опасть от неожиданности, подскочил еще больше, почти прилипнув к животу! Все-таки мальчишки ему очень нравились. Будь они постарше, герцог бы, не задумываясь, приударил за ними от души. Только возраст и зависимое от него положение котят заставляли Аркаэля сдерживаться, выпуская пар со шлюхами. Такого мужчина уже давно не испытывал. А точнее — испытывал только в объятиях покойного мужа. И потому имел на мальчишек определенные виды, откровенно дожидаясь ответа их отца. Но увидеть их в своей спальне не рассчитывал.
- Парни… — осторожно начал он, отставляя в сторону так и не выпитый бокал и поворачиваясь боком, чтобы скрыть свое возбуждение, что, судя по широкой улыбке Слэма, ему не очень то и удалось. — Зачем это вам?.. Да и …вы же девственники… это будет больно!.. Вы же не готовы!
- Нууу!.. — томно протянул Кьяра. — Мы же говорили, что в гареме нас кое-чему научили…
И повернулся к Аркаэлю спиной, приспуская до колен свою накидку, позволяя ей этаким складчатым занавесом повиснуть на локтях.
Аркаэль непроизвольно сглотнул, выпучив глаза, и разом охватил взором открывшуюся крайне соблазнительную картину: от белоснежной гривы волос, собранных на затылке в нарочито небрежный узел, гибко прогнувшейся спинки, с выступающей цепочкой позвонков, и до маленьких округлых, белоснежных ягодиц, разделенных темной щелью.
- Видишь!.. — жарко шепнул Кьяра, чуть выпячивая соблазнительный задок, и вконец обалдевший Аркаэль узрел в центре щели чуть поблескивающую анальную пробку. — Мы СМОЖЕМ принять тебя!..
- Хотя ты и не маленький!.. — в унисон брату мурлыкнул Слэм, сбрасывая и свое покрывало. А в висках герцога бешено застучала кровь, грозя лишить сознания, как только перед мужчиной предстал совершенно невинный в своем естественном желании подросток, с оттопыренной в районе паха набедренной повязке. Тут и святой бы не устоял! А мужчина святым не был.
- Парни… — с трудом прохрипел он, едва удерживаясь от того, чтобы не завалить на постель этих самоубийц. — Парни!.. Лучше уйдите!.. А то… я …за себя не отвечаю!..
- Ну и не надо, — повернулся к нему и Кьяра. Слэм тем временем уже расстегнул низко сидящий на бедрах серебряный пояс и переступил маленькими ступнями через упавшую на ковер свою единственную «одежду».
- Аркаэль, — впервые назвал он мужчину по имени, медленно приближаясь к напряженному герцогу. — Пожалуйста, возьми нас… Ты не знаешь, но мы в свое время бежали из дома именно потому, что нас собирались сделать младшими мужьями стариков. И когда мы вернемся, отец по-быстрому сбагрит нас кому-нибудь в мужья. Мы всего лишь разменный товар для своей семьи. И потому мы хотим узнать… почувствовать!.. как быть с тем, кто тебе нравится! Как стонать от наслаждения, а не от боли! Прошу тебя! Мы же не женщины — трястись над своей девственностью!..
- Возьми нас!.. — жарко прошептал Кьяра, обнимая герцога со спины. Для дроу это оказалось последней каплей.
Зарычав, он сгреб обоих мальчишек и завалился с ними на свою широкую постель, начав жадно зацеловывать попавшегося первым Слэма. Голову дурманило присутствие юных жарких тел, тут же с восторгом начавших ему отвечать.
Развернувшись, старший из близнецов принялся вылизывать уже напряженные соски мужчины, пока над его головой тот целовался с младшим братом. А потом Слэма бесцеремонно уложили на спину и, задрав ноги чуть не на голову, развели в стороны ягодицы, начиная их разминать. Пробка была выдернута, оставив после себя неприятное чувство пустоты, которую тут же заполнили осторожные пальцы мужчины. Кьяра тем временем смазывал принесенным с собой душистым маслом крупный член мужчины, перевитый венами, ласкал тяжелые налитые яйца герцога и ягодичную щель, щекотно зацеловывая его широкую смуглую спину.
Аркаэль же был занят другим. А именно, как войти безболезненно в девственника!
Он подсунул подушку под ягодицы мальчишки и устроился между его бедер. Слэм сам ему помог, забросив ноги на плечи любовника и широко разведя руками свои ягодицы.
- Дыши!.. — рыкнул герцог, приставляя крупную головку к пульсирующему розовому входу мальчишки. — Глубже дыши!.. Выталкивай меня!..
Головка проскользнула в разработанное и смазанное маслом колечко мышц. Застывший рядом Кьяра зачарованно смотрел, как постепенно исчезает в брате толстый ствол герцога, как растягивается чуть покрасневшая кожа вокруг ануса. Как тяжело дышит брат, с исказившимся от невольной боли лицом, залитым потом. С каким сосредоточенным видом Аркаэль вводит до конца член и замирает, в полном блаженстве полуприкрыв веками глаза.
- Так… Да!.. — просипел герцог, все еще не двигаясь. — Полежи так!.. Привыкни… хороший мальчик… горячий!.. узкий…
Очнувшийся от транса Кьяра скользнул за спину замершего мужчины. Видно было, что ожидание дается герцогу нелегко, он был напряжен, вздувшиеся буграми мышцы спины чуть подрагивали. Но Аркаэль держался, отслеживая, как постепенно исчезает болезненная гримаса с лица Слэма. И почувствовал, как тем временем по спине прошелся горячий язычок Кьяры, собирая капельки пота, а осторожные руки второго мальчишки начали разминать его ягодицы: котят явно учили действовать в паре! Но герцог не возражал. Аркаэль не был там девственником, они с супругом в свое время перепробовали многое, было просто неожиданно прочувствовать себя в одно мгновение и пассивом и активом. А пальцы Кьяры уже вовсю хозяйничали в заднице мужчины, кружа вокруг интуитивно сжатого колечка ануса и иногда проникая одним пальцем внутрь. Потом по его щели потекло масло, и Аркаэль постарался (насколько это было возможным в его положении!) расслабиться, почувствовав, как в него проникает небольшой мальчишеский член. Кьяра сильно навалился ему на спину, хаотично целуя плечи, и сделал первый осторожный толчок. Более опытный в подобных играх Аркаэть тут же перехватил инициативу и в свою очередь двинулся в уже успокоившемся Слэме.
Назад… Вперед… Назад!..
Мальчишка под герцогом вдруг дернулся и широко распахнул темно-голубые глаза, впервые в жизни закричав от наслаждения. А Аркаэль как с цепи сорвался, бешено работая бедрами, насаживаясь и насаживая!
Что было дальше, все трое помнили плохо. Сплетение тел… Сплетение душ… Сплетение рук и ног… Одна страсть на троих и громкие крики в темноте комнаты…
Уже под утро полностью удовлетворенные и измотанные мальчишки заснули, с двух сторон привалившись к старшему любовнику, и по-хозяйски закинув на него свои руки и ноги. А герцог лежал без сна, уставившись в балдахин постели. Тело приятно ныло после жаркой ночи, вокруг была тишина, разбавленная едва слышным сопением спящих котят. А Аркаэль Здекирр Каэ Ларуг, герцог и двоюродный брат императора раздумывал, как ему быть дальше. Он осторожно перебирал светлые пряди своих мальчиков, вспоминая их совместные безумства, когда он поочередно брал каждого из них, доводя до оргазма, и как его самого доводили чуть ли не до потери сознания эти сорванцы.
И ночи было мало насладиться гибкими телами юных оборотней. Аркаэль словно выпил разом кувшин старого выдержанного вина, так кружило голову осознание того, что ему все подвластно в их объятиях. И с каждым разом мужчина все яростнее двигался в них, все глубже проникал в горячую тесноту желанных тел. Отдавая им себя… свое семя… свое сердце… И ему даже не было стыдно перед памятью покойного супруга. Словно это было что-то само собой разумеющееся. Словно, так и должно быть.
Всегда и на все времена.
А на следующий день пришел ответ от Великого Лорда Кииссира, Главы Клана Полуночных Котов Белых Скал…
…Они сидели втроем в крошечной гостиной огромного особняка. Все было сказано, письмо прочитано…
Совершенно мертвые глаза резко повзрослевших близнецов были обращены в сторону открытого по случаю летней жары окна. На широком подоконнике безо всякого страха орали и ссорились воробьи: делили украденную с кухни корку хлеба.
Герцог тоже молчал. А о чем говорить?..
Аркаэль ожидал всего, но только не того, что будет в письме Великого Лорда.
Совершенно сухо, с соблюдением всех канонов и формальностей, на официальном пергаменте, скрепленном гербовыми печатями многочисленных свидетелей пониже оттиска Клана Кииссир было изложено, что Великий лорд отказывает своим бывшим сыновьям в праве отныне называться его детьми. И выводит их из клана, более не неся никакой ответственности за действия тех, кто опозорил свою семью и едва не довел клан до военного противостояния с другими кланами. Что не могут считаться детьми Великого Лорда те, кого касались чужие руки. Кто был подстилкой в гареме вместо того, чтобы стать мужьями уважаемых оборотней. Что никому и никогда не был нужен испорченный товар.
Вот так. Отец отказался от своих сыновей… Он признал их мертвыми… чужими… У мальчиков отныне не было имени, и не было семьи…
- Мы всегда знали, что никому не нужны кроме себя самих, — тихо и размерено начал Слэм. — Всего лишь младшие дети в семье… разменная монета в деловых интересах клана. Отец… отец никогда не любил нас. Ведь мама, которую он безумно любил, умерла, едва нас родив. Ее не смогли спасти ни целители, ни маги. И папа нас возненавидел. Мы всегда были для него чужими, но он мирился с нашим существованием, так как не мы должны были стать его наследниками. Наш старший брат… — Слэм прерывисто вздохнул, все так же не отрывая взгляда от воробьев за окном. Рядом сидел по-прежнему молчаливый Кьяра. — Именно наш брат был его любимцем. И ему позволялось все… В детстве мы на что только не шли, только бы нас заметили… Даже розги, которыми нас частенько награждали за наши выходки… мы их не боялись. Зато хоть на миг, но отец начинал нас замечать. А потом он женился. Политический брак… без любви. Наш сводный брат становился наследником своего деда со стороны матери. Вот только он не брат нам, а племянник…
- Мы видели, какие взгляды кидала мачеха на нашего старшего брата, — угрюмо пояснил Кьяра, рассматривая собственные коленки. — А как-то, забежав в библиотеку, когда отца не было дома, увидели, как мачеха извивалась под нашим братом. Они тогда даже не остановились… Потом мы их видели еще не раз… Мы были такие дураки, думали, что если откроем отцу глаза на его женушку, то он будет нам благодарен, — рот Кьяры скривился в страдальческой гримасе, но котенок не заплакал. — Только потом поняли, что отец знал, что происходит у него в доме. Просто… просто он никогда и не любил эту лживую стерву, а для своего любимого наследника он сделал бы все. И о нашем младшем брате он тоже все знал… Но ему было все равно, ведь этот младенец наследовал не ему. Если бы только папа дал им понять, что не против!.. Но он молчал, делая вид, что ничего не понимает, а на нас наорал, чтобы не несли бред. А вот мачеха с братом испугались…
Аркаэль слушал и чувствовал, как у него холодеют руки. До какой же грани надо было довести собственных детей, чтобы те бежали из дома?!..
- После этого в доме стало невозможно жить, — тихо добавил Слэм. — На нас посыпались несчастья. Издохла любимая собака отца — обвинили нас… Кобыла брата съела отравленный овес… опять оказались виноваты мы… и, главное, все свидетели указывали на нас!.. Нас секли просто нещадно. Но все это были цветочки. Невеста нашего брата поскользнулась на разлитом на лестнице масле и едва не погибла. К счастью, обошлось переломами. Но свадьба едва не сорвалась. Отец был в ярости. Он годами добивался этого союза, мечтая породниться с могущественным Прибрежным кланом, и стал искать виновных. Все слуги указали на нас. Но мы знали, что это сделала мачеха. Она не желала делиться своим любовником с чужой кошкой. И тогда нас Кьярой заперли. Нет, нас не били. Просто отец очень холодно заявил, что отдает нас в младшие мужья каким-то старикам. И мало того, что отдает, так нас с братом еще и должны были разлучить. Но мы всегда были вместе! И тогда мы ушли из дома…
- Тогда, в парке, когда мы встретились в первый раз, — вспомнил герцог, — вы заявили, что хотели вернуться домой.
Слэм кивнул.
- Даже в доме нашего отца было лучше, чем в гареме, — серьезно объяснил он. — Там мы были свободными. Хотя нам и грозили свадьбы со стариками. Потому-то мы и сделали то, что сделали прошлой ночью… — тихо закончил он.
Губы Кьяры наконец-то задрожали, и младший котенок, всхлипнув, спрятал лицо на плече старшего брата. Слэм обнял его, укачивая.
- Спасибо за все, — поднял он на Аркаэля совершенно сухие, серьезные глаза. — Мы сейчас уйдем. Вы позволите нам с братом взять немного тех драгоценностей, в которые нас обрядили в гареме? Думаю, на первое время их хватит, а потом мы что-нибудь придумаем.
Брови Аркаэля медленно поползли вверх.
- Это куда, позвольте поинтересоваться, вы собрались? — сердито уточнил он. — Вообще-то, я собирался говорить об этом с вашим отцом. Но раз вы теперь свободны, то придется решать вам самим.
Поднявшись с кресла, он пересек гостиную и опустился на одно колено перед опешившими мальчишками.
- Будет ли мне позволено просить вас стать моими младшими мужьями? — церемонно вопросил Каэ Ларуг замерших от неожиданности близнецов, пряча в глазах улыбку. — Ваша выходка этой ночью дает мне надежду на положительный ответ. Вы бы не пришли, если бы я вам не нравился… Тем более, что я УЖЕ дал вам свободу. Так? И, к тому же, я собирался просить у вашего отца разрешения за вами ухаживать… не сейчас, а когда бы вы оба подросли.
Кьяра даже плакать перестал, а Слэм замер с открытым ртом.
- Господин, — начал осторожно он, — вы нам сразу понравились. Но… нужны ли вам теперь те, за кем не стоит клан? Кто даже не знает, любит вас, или это только простая благодарность. И сможем ли мы влюбиться друг в друга…
Аркаэль усмехнулся и поднялся на ноги, легко потянув за собой котят.
- Честно… — констатировал он, разом обнимая своих бедовых мальчишек. — Только вот я вам что скажу… Не попробуем, не узнаем!
✴️✴️✴️
В глубине императорского дворца, в кабинете, защищенном от всевозможного наблюдения, над картой империи склонились трое…
- Вот теперь стали понятны его мотивы, — негромко произнес Натаниэль, разглядывая границы империи. — А мы-то все гадали, чего он добивается?..
Аркаэль с трудом кивнул.
- Действительно, — тихо произнес он. — Мы исходили из того, что полукровку на троне империи просто не примут. Но помимо нас в мире много других владений. Если не получится здесь, то ведь можно взять «бесхозные земли»… И создать свою империю…
Лорд Ханастас оторвался от просматривания бумаг.
- А такой тип, как наш родственничек, просто идеальная фигура для роли всесильного тирана, — саркастически хмыкнул он. — Но проблема в другом… Демоны с ними, с планами бастарда… но ведь чуть ли не треть армии состоит из полукровок!.. В основном они сосредоточены на вампирско-эльфийской границе да на границе с оборотнями. За демонов можно не сильно тревожиться. В связи с тем, что полукровки практически не владеют огненной магией, там части укомплектованы только чистокровками. Так что за север можно не беспокоиться. Но если нам ударят в спину…
Натаниэль устало откинулся в кресле. Новости, принесенные Аркаэлем, оказались неутешительными. Оказывается, в империи уже давно зрело недовольство полукровок. И во главе стоял небезызвестный сводный братец, пожелавший… не много, не мало!.. создать собственное королевство.
- Ну, господа!.. — саркастически ухмыльнулся он. — Поздравляю! Мы в глубокой ****. Думаю, после этих известий Совет не будет против казни изменника. Наоборот, пэры с радостью потребуют его четвертования. Но что делать с южной армией? Не представляю просто…
- Расформировать столько частей… — протянул Аркаэль. — Оставить без работы массу профессиональных военных… которые умеют только воевать… Не устраивать же геноцид в собственной стране…
- А если просто переукомплектовать ненадежные части? — предложил Ханастас. Натаниэль с сомнением на него посмотрел.
- В принципе, это возможно… — протянул он, потирая подбородок ладонью. — Разбавить их чистокровками… И ведь что самое противное!.. Мы сами спровоцировали всю эту ситуацию! Не будь к полукровкам подобного пренебрежения, ничего бы и не случилось. И даже если я сейчас проведу реорганизацию армии, сама ситуация не сильно поменяется. Отношение к детям половинной крови складывалось на протяжении веков. Никакой мой указ ничего не изменит…
- Ханастас, — поднял он на шурина взгляд, — подготовь приказ об аресте и заключении генерала Рианэлла под стражу.
- Ты… скажешь Раулю правду?.. — крайне осторожно спросил Аркаэль. — О том, что именно его брат виноват в падении столицы?..
Натаниэль отрицательно покачал головой.
- Нет!.. — упрямо поджал он губы. — Теперь ему не о чем беспокоиться: все буду решать я. Я сумею его защитить. И уберечь земли вампиров от ручонок его сумасшедшего братца.
- Для реорганизации южной армии придется постепенно отводить части в центр империи, заменяя их преданными тебе полками… — Ханастас чуть ли носом не елозил по карте. — Огромная работа!..
- Вот и начни ее как можно раньше! — отрезал Натаниэль, решительно поднимаясь с кресла.
✴️✴️✴️
Рианэлл сидел в своем кабинете, перебирая пришедшую почту. Ничего серьезного не было. Так, очередные приглашения на светские рауты.
Внезапно пространство комнаты разрезала узкая щель портала, и на ковер ступил Гирисс дэрро Ганнэ.
Генерал раздраженно отбросил перо, которым пытался написать любезное письмо одной из придворных дам, в силу положения своего мужа являвшейся просто кладезем информации.
- С ума сошел!.. — коротко поприветствовал он друга. — А если бы у меня кто-то был? К тому же артефактов и так в обрез.
Гирисс только торопливо головой мотнул.
- Нет времени! — выдохнул он. — Тебе надо уходить! Отец только что сообщил, что собирается внеочередной Совет, чтобы лишить тебя всех званий и одобрить указ императора о твоем аресте.
Бастард замер в своем кресле, на его лице расплывалась хищная усмешка.
- Кто выдал? — коротко спросил он, вставая и подходя к стене кабинета. Щелкнула, раскрываясь, потайная ниша. Достав из нее заранее приготовленный армейский мешок, Рианэлл, не обращая внимания на чужое присутствие, совершенно по-деловому принялся переодеваться в дорожный костюм вместо бархатных тряпок вельможи.
Гирисс целомудренно отвел взгляд от накаченной смуглой спины и промелькнувших подтянутых ягодиц генерала.
- Я поспешил к тебе, — сообщил он, глядя на гобелен напротив, на котором страдала какая-то томная эльфийская дура. — Кто предатель неизвестно. Последнее время пропало несколько наших, кто был в курсе твоих планов.
- С тобой кто-то был связан? — уточнил Рианэлл, быстро застегивая дорожный камзол из плотной ткани неприметного мышиного цвета. Дэрро Ганнэ отрицательно помотал головой. — Хорошо…
- Ты так и собираешься все бросить? — ошарашено уточнил полукровка, когда генерал, закинув на плечо явно заранее собранный дорожный мешок, торопливо переворошил бумаги на столе.
- Я не держу дома компромат!.. — хмыкнул Рианэлл и вдруг замер. — О, демоны!.. Быстро!.. где-нибудь скройся!
Не рассуждая, Гирисс торопливо нырнул за гардину, заметив разгорающееся иллюзорное зеркало переговорного амулета.
- Я скучаю… — раздался нежный, очень мелодичный и совершенно незнакомый дэрро Ганнэ голос. — Боги, как же я по тебе скучаю! Рианэ, без тебя так холодно…
Не выдержав, Гирисс краем глаза выглянул из-за гардины и разглядел посреди кабинета хрупкого юношу. Незнакомец стоял спиной к полукровке, и тот лишь видел тонкую, затянутую в темно-зеленый бархат фигурку, да буйную гриву вьющихся каштановых волос до середины спины. Кто же это такой, что смеет называть генерала столь интимно?..
Лицо бастарда непривычно смягчилось, потеплело.
- Не сейчас, любимый, — осторожно отозвался Рианэлл. — Меня раскрыли, и я должен уходить.
- Ко мне? — с откровенной радостью выдохнул юноша и тут же опечалился, когда генерал качнул головой в отрицательном жесте. — А… когда?..
- Скоро… совсем скоро… — нежно улыбнулся генерал. — И мы навсегда останемся вместе.
- Я жду тебя… — нежный голос затухал вместе с тающим изображением.
В миг, когда действие амулета закончилось, лицо Рианэлла перекосилось в весьма неприятной гримасе.
- Боги! — Выдохнул он с крайне брезгливым выражением лица. — Вечно он не вовремя! Кстати, ты только что познакомился с его высочеством крон-герцогом Герайном, — сообщил бастард другу, торопливо выбрасывая на ковер содержимое небольшого сейфа и распихивая по карманам плаща многочисленные мешочки с монетами. Гирисс только хмыкнул. Он прекрасно знал, как его друг познакомился с вампиром-предателем. Герайн напоролся на бастарда, когда охотился на границе. И что уж там произошло между ними двумя, не знал никто, но с тех самых пор не было у генерала сторонника более преданного, чем крон-герцог вампирского королевства. Брат Рауля ненавидел всех дроу, но для полукровок, из-за генерала, делал исключение, считая их своими союзниками в борьбе с чистокровными убийцами отца. И судя по увиденной сцене, эти двое были любовниками…
- Судя по твоему совершенно счастливому лицу, ты был рад его лицезреть, — съехидничал Гирисс. Генерал коротко хохотнул: — Я не идиот резать курицу, что несет золотые яйца! Только этому щенку мы обязаны своим успехом в Ромоэне. Он ненавидит своего брата чуть ли не так же яростно, как и чистокровных дроу. И мальчишка еще пригодится. Когда мы займем королевство, мой брак с ним придаст всем нашим действиям налет легитимности.
- Но ведь на родине его считают предателем и сумасшедшим, — резонно возразил дэрро Ганнэ, подходя к окну и осторожно выглядывая наружу. Сверху прекрасно было видно, как окружают особняк гвардейцы императора. Рианэлл встал рядом с ним, зло улыбаясь, когда стража стремительным броском ворвалась на территорию особняка. — Абсолютно согласен. Парень откровенно не дружит с головой, обожает жесткий трах… А еще он безумно в меня влюблен, потому что в постели я дал ему то, чего не смогли все его многочисленные любовники. И я женюсь на нем, чтобы легально надеть корону. Вот только в дальнейшем он мне не будет нужен: я в отличие от него не сошел с ума, чтобы делать собственных наследников явному безумцу.
- Ааа… — с облегчением выдал Гирисс, доставая амулет телепорта. — А то ты выглядел откровенно влюбленным идиотом.
- Не дождешься! — оскалился бывший уже генерал и будущий король полукровок, доставая свой амулет. — Но я буду разыгрывать перед ним влюбленного и петь серенады, пока щенок не приведет меня к цели. А потом… это будет всего лишь отработанный материал. Удачи!
- Удачи! — Отозвался и дэрро Ганнэ, шагая в свой телепорт.
✴️✴️✴️
Когда гвардейцы Натаниэля ворвались в кабинет, тот был пуст. Только ветерок из распахнутого окна ворошил на ковре никому не нужные бумаги.
✴️✴️✴️
Дни шли за днями, складываясь в недели, а недели в месяцы. Рауля привезли в земли дроу в конце весны, а теперь заканчивалось прохладное северное лето. Все чаще и чаще шли дожди. В кронах парковых деревьев появились первые желтые листья. Привыкший к южному лету, Рауль с удивлением наблюдал за ранней северной осенью. Низкое серое небо, то и дело прыскавшее дождевой пылью, навевало откровенную тоску.
Рауль устал.
Устал от неопределенности, от шаткости своего положения. Устал постоянно бороться с собственным возбуждением, когда император брал его на ложе. А брал он его постоянно. Практически все свои ночи вампир проводил в объятиях Натаниэля. И если раньше еще можно было думать, что повелитель пресытится своей игрушкой, то теперь у юноши не оставалось даже призрака надежды на освобождение от ненавистного дроу. Император словно был им одержим. Он откровенно плевал на чувства пленника, достаточно было и отклика тела вампира. А тело откликалось. И, к ужасу Рауля, откликалось с каждым разом все охотнее и ярче. Их ночи (и частенько дни…) были заполнены страстью. Долгой, огненной, сладкой… И что самое страшное, Раулю это начинало нравиться… Легко бороться с тем, кто причиняет тебе только боль, кто унижает и берет силой… Но как бороться, если для тебя готовы сделать все, если думают только о тебе, о твоем удовольствии. Готовы осыпать драгоценными подарками… Готовы выполнить все твои пожелания… Дать тебе все… кроме свободы. Если доводят тебя до безумия своими ласками?.. Как бороться, если ты сам готов пообещать все, что угодно, только бы получить удовлетворение?.. Готов стонать в жарких объятиях… подмахивать… жадно отвечать на поцелуи… только бы собственное тело получило, наконец, долгожданную разрядку. А оно, тело, с каждым днем становилось все ненасытнее и ненасытнее.
Вот только когда сходил дурман очередного оргазма, становилось плохо до тошноты… до рвоты… До отвращения к самому себе. И лежа ночами (а бессонница подступала все чаще…) подле полностью удовлетворенного императора, Рауль чувствовал, как сквозь пальцы водой утекает его время. Ничего нельзя было сделать… ничего изменить… Его охраняли как величайшую драгоценность короны. Все, что было можно — это перекинуться парой фраз с Дарианом или Суриной. Те, слава богам, имели свободный выход в город, и благодаря им Рауль мог по крупицам собирать информацию о том, что творится на юге и в каменоломне на окраине города.
Вампир стал больше спать, меньше двигаться. С апатией буквально приходилось бороться. И не только с апатией. Через силу Рауль танцевал… через силу улыбался… гулял… общался с Илли. Все через силу… Подобное положение откровенно выматывало. И утомляло до безобразия. Ограничение физической активности привело к неизбежному набору веса. Вампир с недоумением рассматривал себя в зеркале, отмечая чуть выпуклый живот. Неужели ему предстоит стать первым вампиром, набравшим вес? Может, это и хорошо. Можно будет надеяться, что император, наконец, от него отстанет. Но снижение природной ловкости откровенно напрягало.
Юноша стал раздражаться по пустякам. Настроение менялось чуть ли не ежеминутно. Нужно было постоянно себя контролировать, он не мог себе позволить сорваться. Всегда ровный в общении с окружающими, он иногда с недоумением ловил себя на том, что готов психануть из-за пустяка. А то и расплакаться. Приходилось прилагать невероятные усилия, чтобы держаться привычной линии поведения. Помимо всего прочего, он явно простыл, что вылилось в учащенное мочеиспускание. Но Рауль молчал — одна только мысль, что целители будут осматривать его ТАМ, вызывала откровенную тошноту. Достаточно ему и императора, что чуть ли не каждую ночь проводил плановые проверки своей собственности. Вот уж что Натаниэль никогда не отказывался сделать! Его фетишем стали соски Рауля. Император питал к ним какую-то нездоровую любовь, постоянно их покусывая и облизывая. Последнее время Рауль стал откровенно шарахаться от таких ласк, ибо от постоянного раздражения розовые горошинки набухли и стали невероятно чувствительными.
Все это не могло не выматывать. Юноша не высыпался, уставал. От хронической усталости и отвращения к себе постоянно тошнило. Аппетита то не было, а то вдруг появлялся откровенный жор. Нерегулярное питание отзывалось урчанием в животе, что раздражало вампира и вызывало умилительную улыбку на лице императора. И почему-то все чаще и чаще начинало ныть сердце, периодами срываясь в бешеный галоп. Частенько не хватало воздуха.
И что самое страшное — появилась просто сумасшедшая жажда крови.
Вампиров зря называли кровососами. От древних прародителей осталось только самоназвание да некоторые особенности. В частности, вампирам в определенные периоды жизни кровь требовалась как необходимый фактор существования: маленьким детям, тяжело больным или раненным, чтобы восстановить силы. В остальное время вампиры способны были обходиться обычной пищей, потребляя кровь как деликатес.
Но судя по тому, что крови хотелось постоянно, и по хронической усталости, Рауль сделал вывод, что болен. А уж когда стало регулярно тошнить по утрам, и вовсе взгрустнул. Но молчал. Не хватало еще продемонстрировать собственную слабость.
✴️✴️✴️
Как-то ночью юноша проснулся от странного чувства.
Резко сев в постели, он покосился на безмятежно спящего императора и прислушался к себе.
Вот… Опять!
Словно легкое щекотание или поглаживание изнутри. Как будто кто-то легко-легко играет пёрышком в области пупка.
Положив руку на живот, Рауль вслушался в самого себя. Движение не повторялось. И вампир, пожав плечами, улегся в постель, закинув за голову руки. Рядом уже привычно умиротворенно сопел император. Сна не было ни в одном глазу.
Опять провалявшись до самого утра, Рауль с трудом задремал, чтобы проснуться от того, что император уже поднялся.
Пришлось не выспавшемуся и усталому выползать из постели. Принимать водные процедуры и одеваться. Тратить неимоверные усилия, чтобы казаться обычным. Естественно, что запихнутый в себя завтрак вызвал лишь тошноту. С трудом дождавшись ухода Натаниэля, юноша под благовидным предлогом удалился в ванную, где его от души выполоскало. Стало полегче. Настолько, что он даже смог заняться сестрой. Натаниэль его не донимал: у императрицы наконец-то начались роды. И повелитель дроу вынужден был вернуться в свои официальные покои. Дворец гудел. Все вокруг носились словно шершнями ужаленные. Но Раулю было откровенно наплевать на эту суету. Она обходила его стороной.
Так же равнодушно он воспринял известие о появлении на свет наследного принца дроу. Лишь вернулся в свои комнаты, где и просидел до вечера у открытого окна, без всяких мыслей глядя вдаль. Натаниэль ночевать не пришел, оставшись подле супруги принимать поздравления и гостей, спешно прибывающих в столицу на коронные праздники. Юноша только обрадовался, ложась в неожиданно пустую кровать. Впервые за долгое время он спал спокойно. Никто его не теребил, никто не домогался… Вот только с утренним стояком пришлось справляться самостоятельно, от чего Рауль уже успел отвыкнуть. Как и спать в одиночестве по ночам.
Так прошла неделя…
Праздник в честь дня рождения принца из дворца безудержно выплеснулся наружу. Сурина и Дариан рассказывали, как совершенно пьяная столица гуляет днями и ночами напролет. Во дворце каждый день устраивали праздники. Натаниэль приходил ненадолго и только днем: ночевал он по-прежнему в своих покоях. Зато завалил вампира драгоценными подарками. Рауль безразлично рассматривал приносимые ему дары и молча кивал. Иногда приходила тетка, с какой-то жадной тоской вглядываясь в него.
…В тот день ему было на удивление хорошо. Он с удовольствием погулял с Илли, посмотрел, как рисует Арлэм, пообщался с Дарианом и Суриной.
Его теперь такой маленький и тесный мирок…
Идиллия продолжалась ровно до обеда.
…Крови хотелось просто нестерпимо. Рауль подавлял рвотные позывы, глядя на некогда любимые блюда перед собой. Раздражало все вокруг. И в первую очередь тупые рожи евнухов.
Устав бороться с собственным аппетитом, Рауль аккуратно положил салфетку и встал из-за стола. Но не успел сделать и пары шагов, как мир вокруг него, совершив изящный поворот, опрокинулся, и вампир почувствовал, что падает…
Очнулся он уже в постели.
Сосредоточенная Сурина осторожно поила его из широкой чаши восхитительной, пьянящей, совершенно свежей кровью. Рауль захлебывался бы от жадности, глотая густую жидкость, если бы не слабость.
После крови стало легче. Настолько, что Рауль даже смог приподняться, поудобнее усаживаясь на кровати. Кто-то тут же подсунул ему под спину подушку.
Повернув тяжелую голову, вампир увидел встревоженного Дариана. Оба запястья эльфа были перевязаны: судя по всему, это его кровь он пил.
- Господин!.. — с легким осуждением произнесла Сурина, бережно обтирая лицо Рауля влажным полотенцем, — если бы вы раньше сказали о своем состоянии, мы бы обеспечили вас кровью. А так я, дура старая, не догадалась!..
- О каком состоянии?.. — переспросил Рауль, раздумывая над тем, что сейчас он бы с удовольствием съел все, что ему давали на обед. А то и добавку бы попросил…
Старая вампирша заполошно взмахнула руками.
- Так вы не знали?!.. — ее изумлению не было границ.
- Пожалуй, с пациентом стоит поговорить мне, — произнес знакомый голос. И в спальню решительно вошла Тирисса.
- Как давно это началось? — спросила целительница, присаживаясь на край постели. Рауль настороженно на нее покосился.
- Что именно? — уточнил он, все еще не понимая, о чем его спрашивают.
- Ваше недомогание, — отрезала маленькая женщина. — Только не говорите мне, что вас не тошнило по утрам, вы не чувствовали слабость, быстро не уставали! Было?
- Ну… да, — вынужден был согласиться Рауль. Еще бы, при столь активном императоре и не уставать!..
- А жажда крови когда появилась? — не отставала целительница. Вампир призадумался.
- Месяц… полтора назад… или раньше?.. Не помню… — неуверенно произнес он. — Я болен?
Тирисса фыркнула.
- Ничуть! — объявила она. — В вашем положении это естественно. Сказали бы сразу и не мучились бы сейчас! Думаю, месяца три-три с половиной. Потом уточним.
Рауль почувствовал, что сходит с ума.
- Какие месяцы? Объяснитесь же, наконец!
Тирисса посмотрела на него как на умалишенного.
- Беременности, конечно, — как само собой разумеющееся объявила она. Рауль смотрел на нее во все глаза.
- Это что… дурная шутка?.. Не хотите же вы сказать, что через шесть месяцев я буду рожать словно женщина?
- Через семь, — поправила его целительница. — Мужская беременность длится десять месяцев. И почему, как женщина? Мужчины расы вампиров рожают совершенно по-другому. Ваша беременность больше магического характера, и потребуются услуги мага, а не акушера.
- Или… вы не знали?.. — тихо закончила Тирисса, глядя, как буквально на глазах мертвеет лицо вампира. — Не знали… что способны зачать и родить ребенка?..
Глаза Рауля закатились, и он банальнейшим образом рухнул в обморок, заваливаясь на бок.
Всплеснув руками, Сирина, что-то кудахтая, бросилась к нему, Дариан заметался по спальне, не зная, что делать. И только маленькая целительница деловито достала из поясной сумочки флакон цветного стекла.
- Ох, уж эти мужчины!.. — осуждающе пробормотала она, вливая лекарство в рот безвольного парня.