Ноунейм | РЕДАКЦИЯ

#5 Верить или не верить?

    Сколько времени? Где я?

Кто я?

Вопросы ворохом сухих листьев упали на голову. Я точно был в своем теле. Чувствовал, как внутри течет кровь. Чувствовал, как конечности занемели. Вокруг было темно, мокро и холодно. Напрягши все рецепторы, я понял, что сижу. Дал сигнал мозгу о том, что нужно подвинуть руку. Та не слушалась. Попробовал еще раз. Не получалось. Губы стали единым целым, от сухости склеясь. По горлу будто проводили наждачкой, вверх-вниз, вниз-вверх. А, это же мое дыхание. Я был иссушен, исступлен и вымотан. Теперь на теле не осталось ни точки, которая бы не заявила о себе пульсирующей болью. В груди что-то заклокотало. Я прокашлялся. С неимоверным трудом разлепил один глаз и огляделся. Да, это был чердак, только отныне пустой. Ни соба...

Стоп.

Я точно уверен, что видел то, что видел?

Нет.

Может, меня просто избили?

Скорей всего.

Тогда...

Нет, я все тот же.

Мертвый?

Сколько времени прошло? Снаружи, похоже, погода не сменилась. Следующие двадцать минут были похожи на ад.

Ха, а вся твоя жизнь не похожа?

Я пытался встать, долго и безуспешно. Пару раз почти поднялся, но в конце упал.

Неудачник.

Наконец понял. Нужно ползти. Встал на четвереньки, совсем, как соб...

Не вспоминай, не вспоминай, не вспоминай!

И поковылял. Таз одиноко валялся рядом с открытой дверью. Дверью в нормальный, скучный мир. Тяжелей всего было спускаться по лестнице — кровь в голове шумела, бурлила. Наконец, я добрался до той двери, которая много лет подряд меня встречала своей противной масляной краской. Я рухнул и прикрыл глаза. Постучал костяшками пальцев по двери. Сил ни на что не оставалось. Спустя несколько минут дверь толкнула Лина, взволнованно осматривая лестничную клетку. Увидела меня и закрыла рот рукой, крича в кулак от испуга. От моего видка.

— Что слу...

— Тихо, — я свистящим шепотом перебил ее. Лина сползла по стенке и села рядом со мной. Взяла мою руку и долго ее рассматривала. Она знала, что лучше со мной не спорить. Вскоре моя соседка взметнулась и попыталась поднять меня. С третьей попытки сие действо удалось. Женщина подхватила меня под пояс и втащила в прихожую.

Все так же одиноко горела единственная лампочка, которая была луной. Вдали, в конце коридора, темнела дверь ванной. Квартира стала мне чужой. Она стала страшным, неизведанным царством. Вот моя верная компаньонка примчалась с ватой и спиртом и принялась обрабатывать множественние раны и порезы. В воздухе стоял такой аромат, что глаза слезились. Один глаз окончательно опух и не открывался. Костяшки рук были все сбиты и окровавлены.

Она терпеливо, сантиметр за сантиметром залатывала меня, как недо-боксера. Через полчаса я был относительно здоров. В груди зияла дыра. Не сквозная, конечно, но я ничего не чувствовал. Видимо, был болевой шок. Дальше мы перекочевали в мою крохотную комнату. «Комната» — слишком помпезно для моего маленького уголка. Мышиной норы.

Лина расстелила мою кровать и посадила мою тушу на нее. Матрас скрипнул, недовольно ворча. В окно бил дождь. С потолка по стене стекала маленькая капля.
И все же, почему в нашей квартире нет собственных облаков?

Лина ушла, оставив меня одного. В тишине и темноте. Относительной. Закрыл глаза. Предо мной встал лик Демона, довольно улыбающегося. Судорожно открыл очи. Никого не было. Закрыл. Волчья шкура смотрела сквозь меня, злобно скалясь. От страха я не мог открыть глаза. Я снова был с этими спутниками смерти. Обернулся в ту сторону, в которую скалилась шкура, и... Замер. От увиденного свело челюсти.