Ноунейм | РЕДАКЦИЯ

#11 И что они делали?...

Раз попробовав жизнь на вкус, не отринешь горечи.
И глаза затворив, не вычеркнешь мысль из памяти.
Мне печально, что мир не стоит арбузной корочки —
я не знаю, кровить ли чувства, стремясь
понять его.

Джек Абатуров.

Лис скрипнул входной железной дверью; я ожидал увидеть все, что угодно — то, как Макс убивает Лилиана, вбивает кулак в череп юноши, как они громко ругаются. Я был готов увидеть слезы Лилиана и громкий, срывающийся на хрип крик его бывшего друга. Ожидал.

Но ошибся.

Глаза не сразу привыкли к белому свету, разрезающему мглу подсобки. Я зажмурился, и с прищуром, не торопясь, еще раз взглянул на улицу. Лис, как и я, замер. Маленький двор-колодец, желтый облезший дом напротив. Жалкая пародия зеленой клумбы посередь пятка асфальта. И они, застывшие, как греческие боги. Сейчас эти простые переподростки, пубертантные выскочки были идеальны.

Макс сидел, прижавшись к стене напротив. Ласковым, щенячьим взглядом поглаживал лицо Лилиана. Последний же лежал в позе эмбриона, головой у него на коленях, и тихонько всхлипывал.

— Я...я...

— Тихо, знаю. Давай забудем это, а?

— П...правда? — зеленый мальчик, кажется, даже не верил своему собственному голосу, так неуверенно это звучало.

— Да, — большими, сильными руками Макс приподнял Лилиана и обнял. Он же, в свою очередь, обвил парня руками-веточками.

Я стоял, не шевелясь, ровно как и Лис. Время остановилось вновь. Только ветерок трепал футболку Макса. Но вот рыжевласый знакомый попятился, развернулся, и зашел обратно в здание. Потянул меня за одежду. Железная дверь, свидетельница этого происшествия, закрылась бесшумно, на мое великое изумление. Снова темно и сыро. Снова посмотрел на следы крови. Наверное, мясо привозили в кафе. Но нужно будет узнать получше.

Лис склонился над столиком, нахмурившись. Собрал свои скудные пожитки — телефон-раскладушку, кожаный, потрепанный кошелек, пакеты из магазина, да замер, внимательно смотря на меня. Ждал, когда же последую его примеру.

— Почему мы должны уходить именно сейчас? — я растерянно рассматривал мебель кафе. Вытащил купюру из кармана и положил ее на стол в качестве оплаты. Лис на вопрос ответил, правда не сразу. Прежде смял белую салфетку, подержал в руках, перевел взгляд с нее на меня и обратно.

— Это не наши дела. Это их мир, их страсти, их тайны. В это лучше не вмешиваться. Я, честно сказать, уже жалею, что рассказал тебе эту историю.

— Ладно.

Мы выскользнули из здания так же незаметно. Лишь привкус этого события остался на языке да стекло двери похолодило руку.

— Ну, куда теперь? — я чувствовал себя слишком неловко, словно на месте парней были мы.

— Честно говоря, я сегодня планировал весь день рисовать, но... — Лис замолк и подставил личико высунувшемуся солнцу; оно веселилось, грело все вокруг и ликовало, как и вся природа. Это был редкий солнечный денек в бесконечной осенней грусти.

— Но «что»? — спросил я, недоумевая.

— Но «ты», вот и всё.

— А что со мной не так?

— Ты, ты, ты... Ты странный, но интересный, незнакомый, но...словно жил у меня где-то под коркой мозга... Ты рассеянный, но внимательный, словно... Словно тень, идущая от фонарного столба. Отходишь от света, от жизни — растворяешься во мгле, вновь возвращаешься к ней, жадный, как мотылек на лампочку, и словно ничего этого и не было, — Лис вытащил у меня из кармана сигарету, повертел ее в руках. — Знаешь, мне всегда было интересно наблюдать за такими, как ты.

— Так что со мной не так, Лис?!

— Ты вроде бы и живой, а вроде бы — пшик, кинул в тебя фонариком, лучом света, той же сигаретой — и нет тебя, лишь только память, — он постучал пальцем по виску. — А память играет с людьми в прятки. Ворошит то, что мечтал забыть, прячет важные, ложно-нужные, противно-назойливые мысли, — он поднес к моему носу сигарету и сломал ее пополам. — Вот что делает с нами память, если не кинуть в нее лучик света. Хрясь, и ты больше не личность, а лишь мотылек, бьющийся около своей яркой смерти. Ничтожество, боящееся темноты. Это работает со всеми, но только не с тобой. Ты оборотень, мотылек-оборотень, и только корчишь из себя размазню, не так ли?

Я не знал ответа; да и не хотел бы его знать. Лис заговорщически подмигнул, посмотрел на меня и, развернувшись, пошагал в противоположную сторону.

— Куда ты?

— Прощай, мотылек, а ежели нам нужно будет встретиться, то судьба все придумает за нас.

Я смотрел на его удаляющуюся фигурку молча, замерев. Вот след Лиса уже простыл в одном из закоулков, ведущих в никуда.

Этот пацаненок сбил с толку, растоптал, поднял с земли и благословил меня, сам того не зная. Благословил на повторную жизнь странных чувств, прячущихся за ширмой.

Я вприпрыжку понесся обратно, на центральную улицу всегда бодрствующего монстра под названием Питер. Столько дел ждут моего появления!
Монстры, бегите обратно под кровать, прошло ваше время.