Ноунейм | РЕДАКЦИЯ

#40 Дача

По дороге обратно, «домой», я заскочил в небольшую столовую и приятно перекусил. Последние оживления в моей жизни как-то сами собой заставляли организм быстрее голодать. Все сильнее ощущалась моя прошлая «мертвость и холодность». Неприятно режущая воспоминания. Все больше я перенимал какие-то особенности сторонних людей, доселе мне незнакомых, — например, к своему невообразимому ужасу я стал осознавать, что постоянно машу руками во время диалогов, как это делает Макс. Ужас! Я стал более... обыденным и развратным, в то время, как доселе одни лишь мысли об интиме казались чем-то низменным и абсолютно неуместным.

Вернувшись во временное прибежище, я заметил, что Ямайка уже вернулась. Она что-то выла себе под нос, шумя у себя в комнате. Видно, заслышав мое возвращение, она отвлеклась от дела, и пришла меня встречать. Такая живая, яркая, легкая, как пух, и яркая, как весна. Она обвила мою шею руками и впилась в губы своим особым манером — одновременно высасывая все другие мысли, кроме тех, что были о ней.

— Представляешь, завтра мы едем на дачу! — Радостно заявила она, наконец-таки отцепившись.

— На какую дачу?

— Лис всех пригласил, его Макс привезет! Когда выпивка за чей-то счет, у нас праздник. Всю компашку пригласил. И даже меня, хотя он этим в последнее время совсем не помышляет. Ах да! — Вспомнила она, прищурясь, — и про тебя спросил. Я ему гордо ответила, что ты поедешь. Ты же поедешь, да? — Ямайка тихо заурчала. — Поеде-е-е-шь, как миленький.

— Да, моя королева! — я картинно поклонился ей, снимая воображаемую шляпу с головы.

— Вот и славненько. Тогда соберись, пожалуйста, с вечера. С утра рано выезжаем. До этой дачи еще пилить и пилить, часа два по шоссе и столько же по самой разбитой дороге в мире. Не люблю туда ездить.

— Может, тогда не поедем? — с надеждой спросил я, — отоспимся, погуляем...

— Ну уж нет! Раз уж само Лисье величество меня пригласило, то я эту вечеринку во век не пропущу. А ты со мной в придачу идешь. — Вприпрыжку она унеслась обратно, в комнату, словно этого разговора и не было.

Вечер прошел необычно, по крайней мере для меня. Ямайка, со всей своей бесстыдностью и развратностью, устроила дефиле — разложила маленькие огоньки по большому коридору, усадив меня в самом его конце, приглушила весь остальной свет, да включила романтичную музыку на своем новомодном смартфоне. Она была моделью, а я внимательно следил за ее нарядами, походкой. И каждый раз, как ни странно, одежды на ней становилось все меньше.