Ноунейм | РЕДАКЦИЯ

#41 противный гость

Ну что ж, в данных записках я отчего-то заметил, что, в последнее время постоянно рассказ начинает свой путь с утра. «Как клишированно» — скажешь ты, мой милый читатель. Прошу простить и за этот небольшой огрех. Но продолжение достойно иметь свое место в этот раз с самого интересного, а именно — темной-темной осенней ночи, существующей со своим особым феноменом — сыростью, еще не зимней, но пробирающей до самых костей, только здесь, в этом болоте с красивыми зданиями. И этой ночью, когда все-все уже заснули, и мирный городок не подавал особых признаков жизни, мне, как и всегда, не спалось. Часам к трем после полуночи за окном кто-то начал кричать за окном, да так, что пробирал этот крик до дрожи. Знаете, вот бывает такое — где-то на задворках сознания ты и осознаешь, что что ничего страшного в этом нет, а тело все противиться, и, словно оберегая тебя, немеет, оставляя лишь одни уши да глаза, нервно всматривающиеся в ночную даль, как в спасительный плот. Так и сейчас происходило, и я был в главное роли. Слов кричащего из-за хороших, толстых окон разобрать было практически невозможно. Сколько он этим занимался — минуту, десять, час, не было дано узнать. Но в конце концов этот крик разбудил Ямайку. Она недовольно потянулась, помотала головой, и, вскочив, схватила первое, что попалось ей под руку. Подошла к окну, широко раскрыла его, и, прицелившись, кинула в ночного дебошира с недовольным криком:

— Да достал уже! Еще раз тут покричишь, и полицию вызову!

И правда, после этого криков уже не было слышно. Я незаметно ухмыльнулся, и повернулся на другой бок, пока она возвращалась в наше маленькое гнездо.

— Совсем уже с ума сошел. — буркнула Ямайка, и уткнулась носом в мое плечо.

И вновь тепло и уютно, и ничего противозаконного.

Я наблюдал за рождением прекрасного — за рождением утра, терпеливо окрашивающего каждую тень, каждое облачко своей багряной краской. Зардевшийся рассвет был подох на лучик света, пропущенный сквозь алмазную призму. Он был прекрасен и притягателен, могуч и так нежен, этот чертов прекрасный рассвет. Глаза мои со временем все тяжелели, но сон не спешил загнать тело в свои оковы. Не торопясь, все еще боясь разбудить прекрасную принцессу, я выскользнул к окошку на кухне. К спасительному квадрату девственно-чистого воздуха, еще не тронутого ни одним живым существом. Схватил пачку с уголка стола, оставленную еще с вечера, и закурил, пуская маленькие колечки навстречу улыбающемуся дню.