Любовь С Привкусом Смерти

глава 26

Всё стало каким-то серьёзным. Гарри явственно это ощутил, выходя из вагона Хогвартс-экспресса 1 сентября 1944 года, когда его нога коснулась платформы в Хогсмиде. Не только потому, что планету сотрясали непрекращающиеся войны, на то появилось много причин. Будь то мир магии или мир маглов, все вдруг стали равны, оказавшись плечом к плечу против единой опасности. Либо Гарри вырос, либо мир вокруг помрачнел, но даже привычный шум на платформе Хогсмида казался каким-то тихим и унылым. Учителя-сопровождающие суетились, лавируя между первокурсниками, и поторапливали их к каретам, яростно размахивая фонарями. Даже такие милые и родные сердцу деревья, окружающие платформу, опасно тянулись к студентам, будто мечтая оцарапать тех своими ветвями.

Гарри бездумно ворочал головой, пытаясь найти в толпе бледнолицую вытянувшуюся с годами Эйлин. Казалось, ещё вчера он успокаивал её перед сдачей СОВ, а сегодня уже стоит в Хогвартсе, встречаясь с неизбежным осознанием того, что это его последний год в школе. На завтраке он уже никогда не увидит Вальбургу, надменно вскидывающую подбородок при виде гриффиндорцев и озорно смеющуюся над шутками Сигнуса. Больше не заметит её понуро опущенной головы в гостиной Слизерина, и уже не будет их долгих разговоров перед камином после того, как юная Блэк сможет довериться хоть кому-то, яростно утирая непрошенные слёзы. Она всегда хотела казаться самой сильной, но оставалась лишь обычным человеком, со своими чувствами и переживаниями, в котором хотели видеть достойную продолжательницу рода, жестокую, тёмную волшебницу. Гарри было грустно смотреть на то, как чистокровные волшебники убивали в детях всё светлое, прививая им свои давно устоявшиеся взгляды на мир и вынуждая становиться вылитыми копиями родителей. Том потянул Гарри за руку к каретам, которые должны были отвезти их к школе, вырывая друга из своих воспоминаний и мыслей. Поттер не мог отделаться от странного чувства внутри, мечтая вернуться в беззаботные времена. Впереди них пронеслась Минерва вместе со своей подружкой Августой, заметив Гарри краем глаза, она сухо кивнула и умчалась в толпу. Они каждые выходные навещали Хагрида в хижине лесничего, где он неплохо обжился, наслаждаясь возможностью бродить в Запретном лесу. Однажды Том неосторожно обронил, что Рубеусу самое место среди диких тварей опасного леса, разумеется, Гарри поспешил его осадить, где-то глубоко в душе понимая, что история не могла повернуться иначе. На самом деле, сейчас Поттер начинал многое осознавать, смиряясь с течением судьбы, так или иначе понимая, что он не вправе капитально вмешиваться в историю. Интересно, как изменили его действия будущее? Его знаний о магическом мире теперь вполне хватало, чтобы в полной мере ощутить всю важность и необходимую осторожность своих поступков. Сомневаться в том, что мир уже не будет прежним, не приходилось. Гарри дрожащими пальцами откупоривал очередную пробирку с зельем, поднося её к своим губам под внимательным взглядом Реддла. О чём Том думал в такие моменты? Хотел ли он знать, что ждёт волшебный мир в будущем? Разумеется, хотел бы. Гарри понимал, нет, уговаривал себя, что пока слишком рано. Том позволил другу устроиться в карете первым, забрался следом, лениво наблюдая за тем, как Джесси и Малфой залезают на свободные сидения. Процессия медленно двинулась к замку, шум на платформе затих, оставляя одиноких волшебников дожидаться своих поездов. Полная луна зловеще висела на небе, освещая серебром путь каретам. Всё было как обычно… Гарри приветливо улыбнулся Джесси, упрямо игнорируя Люциуса, который совершенно невозмутимо скользил взглядом по Тому, думая, что это останется незамеченным. — Как твои дела, Джесси? — учтиво осведомился Гарри, утихомиривая поднимающийся внутри гнев, стоило лишь взглянуть на Малфоя. — Как и у всех. Родители волнуются из-за ситуации в волшебном мире. Ну, я про Гриндевальда. — Недолго ему осталось упиваться победами, — скучающе заметил Том, отстранённо устремив взгляд в окно. Разумеется, ничего интересного там не было. — Почему ты так думаешь? — тут же отозвался Гарри, без стеснения накрывая ладонь Реддла своей собственной, и с мстительным удовольствием наблюдал за вспыхнувшим взглядом Малфоя. — Интуиция, — улыбнувшись своим собственным мыслям, ответил Том и замолчал, давая понять, что больше вступать в диалог не намерен. — Не верится, что это наш последний год. Гарри растерянно выдохнул, прикидывая в голове, сколько ещё времени им ехать. Поддерживать беседу больше не хотелось. Внутри всё обожгло холодом неизбежного расставания с Хогвартсом, и настроение медленно, но верно портилось. Казалось бы, стоило насладиться последним беззаботным годом, но что-то упрямо не давало этого сделать. Странное чувство бушевало внутри… Словно он здесь чужой, словно седьмой год обучения в Хогвартсе — это не для него. — Уверен, что мы ещё не раз увидимся после школы, — вдруг надменно заявил Малфой, будто знал что-то, скрывающееся от других. — Не так ли, лорд Волан-де-Морт? Гарри передёрнуло от звучания выдуманного Томом имени, но он быстро совладал с собой, натягивая на лицо презрительную ухмылку, и перевёл взгляд на Реддла, который лениво отвёл глаза от окна, словно вспоминая, что в карете не один, и хитро улыбнулся. — Несомненно, Люциус. Разговоры тут же затихли. Гарри ещё больше помрачнел, погружаясь в свои мысли. Джесси отвёл задумчивый взгляд в сторону, а Малфой, довольно заулыбавшись, принялся вертеть в руках волшебную палочку, явно скучая. Том же вновь вернулся к созерцанию красот за окном, летая где-то далеко за пределами Хогвартса. Гарри неуместно подумал о том, что Джесси, наверное, в глубине души и сам не рад, что однажды связался с Реддлом. Праздничный пир и наставления директора Диппета о том, что каждый ученик должен понимать серьёзность сложившейся ситуации и быть осторожным, Гарри благополучно пропустил мимо ушей, цепляясь за хрупкие воспоминая их первого года обучения в Хогвартсе. Как волнующе было стоять и ждать своей очереди, молясь о том, чтобы их с Томом отправили на один факультет, как забавно было путать многочисленные коридоры и опаздывать на уроки, злиться, когда у тебя не выходят самые простые заклинания. Теперь это удел новых первокурсников. И так из года в год, непрерывный круговорот жизни. Так естественно, но так грустно… Том, словно заметив его настроение, задумчиво шепнул другу на ухо: — Я тоже буду скучать по Хогвартсу, Гарри, но есть разные способы остаться здесь. — Жить в подземелье с твоим милым змеиным другом? — хмуро отозвался Гарри, замечая на лице Реддла призрачную улыбку. — Необязательно. Поговорим об этом завтра. Грустной меланхолии на сегодня достаточно. Гарри послушно кивнул, прекрасно понимая, что слова Тома не изменят ровным счётом ничего. Вечером в комнате, сидя перед раскрытым чемоданом, Гарри долго вертел в руках пробирку с зельем, думая о том, что смог бы пережить ещё одну жизнь в Хогвартсе, питаясь воспоминаниями. В конце концов парень откупорил крышку, выливая в рот жидкость, пока Том не заметил его колебаний. На Хогвартсе всё, как-никак, не заканчивалось. Гарри был уверен, что дальше его ждёт не менее сложная и насыщенная жизнь, ведь в избранники он выбрал себе лорда Волан-де-Морта. Он с грустью подумал о том, что так и не поговорил с Эйлин после пира, утомлённый всеми своими тяжёлыми мыслями. Они пригвождали к каменному полу замка, норовя оставить Гарри здесь навсегда вместе с многовековыми призраками, встречающими поколения новых студентов. Поттер взмахнул волшебной палочкой, невербально отправляя вещи в сундук, неаккуратной грудой складывая их на дно, и поспешил забраться к Тому в постель, скинув с себя школьную мантию. В кровати, как всегда, было необычайно тепло, несмотря на промозглые ветра, гуляющие по подземельям. Ещё на пятом курсе Гарри наконец разгадал тайну вечно тёплой постели, сделав вывод о том, что согревающие чары — это одно из самых полезных бытовых заклинаний. Том же на его заявление когда-то лишь снисходительно хмыкнул, наверняка догадавшись об этом намного раньше. Гарри придвинулся к Реддлу поближе, чувствуя, как тот зарывается пальцами в непослушные тёмные кудри, и прикрыл глаза, надеясь, что проведёт ночь без кошмаров.