Любовь С Привкусом Смерти

глава 29

— Гарри, — лёгкое прикосновение губ к щеке, нежные пальцы на коже, осторожно поглаживающие, и шипящий голос. Гарри недовольно хмурится, но открывает тяжёлые веки, устало вздыхая. Раннее утреннее солнце пробивается сквозь пыльное грязное окно, прыгая бликами по деревянному скрипящему полу. В воздухе пахнет пылью и старостью, как и во всём маленьком домике, в котором они смогли поселиться на отшибе Лютного переулка. Перед глазами Гарри всё ещё гуляют странные картины, и он старается разложить их по полочкам у себя в голове, слепо глядя на покрытой копотью потолок.

— Что сегодня снилось? — Не помню, — отстранённо отзывается Гарри, нагло соврав, и садится в кровати, устало протирая глаза. Когда он спал нормально в последний раз? Кажется, только в школе… На улице уже слышится шум оживающего магического мира. Люди снаружи перекрикиваются, что-то бурно обсуждают, а какой-то обезумевший старик вопит, но Гарри так привык к этим звукам, что уже даже не обращает внимания. Он ловко поднимается с кровати, подходит к маленькому пыльному зеркалу, подхватив с тумбочки волшебную палочку, и, убрав грязь со стекла, принимается укладывать свои волосы. В углу пищит мышь, страдающая от голода, и Том, до этого скучающе замерший на кровати, не брезгует применить магию, наблюдая за тем, как худощавое серое тельце извивается от боли. Гарри по-прежнему молчит, напяливая на нос очки. Он не произносит ни звука до тех пор, пока странные картины не уходят из его головы, и нервно вцепляется в спинку деревянного стула, загнанно дыша. Реддл давно привык к таким реакциям любовника по утрам, проявляя к нему сострадание. Что видел Гарри в своих снах, видениях? Знал лишь он сам. Реддл был уверен в том, что день, когда Гарри расскажет, непременно придёт, а пока… Поттер бледной тенью слонялся по дому по утрам, лишь к обеду его щёки розовели, возвращая лицу прежний вид, а глаза загорались жизнью. Гарри осторожно приближается к Тому, несмело улыбаясь, и кладёт руки ему на плечи, некрепко сдавливая. Реддл смотрит на него в упор, и в такие моменты мир вокруг всегда стирается, затихают все звуки на улице, оставляя лишь сбитое дыхание двоих. Гарри наклоняется к Тому, чтобы поцеловать его, но вздрагивает от шума, который издают распахиваемые деревянные ставни, когда в комнату, хлопая мощными крыльями, влетает почтовая сова, бесцеремонно опускаясь на письменный стол у самого окна. Гарри раздражённо цыкает, выпрямляясь и игнорируя смех Реддла, подходит к сове, нежно потрепав нарушительницу покоя по перьям, и забирает у неё из лап новый номер «Ежедневного пророка». Том следит за ним неотрывным взглядом, ловя каждое движение, пока Гарри лениво расправляет смятую газету и пробегается глазами по заголовкам на главной странице. На улице кто-то восторженно кричит, распевая весёлые песни, и Поттер, выглянув в окно, только сейчас замечает, что Лютный переулок необычно наводнён людьми в столь ранний час. Пьяные мужчины собрались возле богом забытого паба, горланя песни, которые Гарри никогда в жизни не слышал, пока женщины в оборванных платьях и с гнилыми зубами, собравшись группками, что-то обсуждали, активно жестикулируя и противно гогоча. — Что там? — теряя терпение, спрашивает Том. — Дамблдор победил Гриндевальда, — коротко отвечает Гарри, бросая газету на стол и вкладывая сикль в лапу совы, которая, получив награду, тут же взлетает. Гарри не удивлён… Он уже это знал. Как и многое другое, постепенно открывающееся его сознанию. «Нужно навестить Эйлин», — приходит ленивая мысль, пока парень бездумно пролистывает газету, цепляясь глазами за глупые заголовки. — Великолепная новость, не так ли? — не слишком жизнерадостно отзывается Том, грациозно поднимаясь с кровати, и, застывая за спиной Гарри, просматривает новости вместе с ним. — Да, верно… — Ты не удивлён, — хмыкает Том, хватая Гарри за руку и не позволяя перелистнуть очередную страницу, на которой говорится что-то про утраченные магические артефакты. — Мало сейчас существует вещей, способных меня удивить, — искренне смеётся Гарри, запрокидывая голову и любуясь Томом. Настроение немного начинает приходить в норму, видения и сны отступают на второй план, пока Реддл, становящийся лишь всё красивее и красивее с годами, стоит рядом с ним. — Да неужели? — Том резко наклоняется к лицу Гарри, наконец целуя его, и хитро ухмыляется, пробегаясь пальцами по обнажённой шее парня. — А если… я трахну тебя прямо сейчас на этом самом столе перед открытым окном? Гарри невольно краснеет. Единственное, что, пожалуй, не меняется с годами. Он безмятежно улыбается, наслаждаясь щекочущими прикосновениями Тома, и, к своему стыду, представляет эту картину. — То мы опоздаем на работу… И я, пожалуй, удивлюсь, да. Том смеётся, ерошит волосы друга и отстраняется, взмахом волшебной палочки захлопывая окно, чтобы шум на улице стал хоть немного тише. Реддл накидывает себе на плечи пиджак, будничным тоном продолжая, пока Гарри спешно одевается, чтобы спуститься вниз и успеть приготовить завтрак: — Лестрейндж и Эйвери заскочат к нам на ужин. Ещё, возможно, к ним присоединится и Розье. — Прекраснейшие новости, — с сарказмом отвечает Гарри, завязывая шнурки на своих ботинках, пока Том дарит ему смешок. — Я чувствую твою ложь всей кожей. — Ну, могло бы быть и хуже. Например, есть один парень, которого я не пущу на порог нашего дома, — сделав упор на предпоследнем слове, с нажимом произносит Гарри, и Том понимающе кивает. — Люциус сейчас занят светскими делами. Кстати, он любезно позвал нас на следующий приём в Малфой-мэноре, — Гарри кажется, что Реддл специально берёг эту информацию, чтобы потом выдать её, словно невзначай. Поттер презрительно хмыкает, спускаясь по узкой скрипучей лестнице вниз, в крохотную кухоньку. На окна Гарри успел повесить белоснежные занавески, чтобы создать хоть какое-то подобие уюта, а обшарпанный уродливый стол — застелить скатертью в цветочек. Она жутко раздражала Реддла, но поднимала настроение ему самому, проводившему здесь намного больше времени, чем Том. — Кажется, после школы он ещё пару раз стукнулся головой, — насмешливо замечает Гарри, взмахивая волшебной палочкой и отправляя яйца на сковороду. — Он преданный слуга, — осторожно говорит Том, прекрасно зная, что в любой момент Поттер, подобно бомбе, может взорваться, и в таком случае Реддл останется без завтрака. Гарри особенно резко взмахивает волшебной палочкой, и нож, который должен был приняться нарезать помидоры и огурцы, впивается в стол перед Томом. Будто случайно… — Мне плевать. — Но на приём мы пойдём, — голос твёрд, и Реддл не потерпит возражений. Гарри мог бы вечно бросать ножи в стол перед Томом, но устоять перед этим голосом — нет. Он раздражённо сжимает зубы и принимается следить за тем, чтобы всё было порезано и ничего не подгорело. — С чего бы ему звать и меня тоже? — Он ведь знает, что иначе я не приду. — Как это мило с его стороны, — шипит Гарри, возвращаясь к сковороде и наблюдая за тем, как завтрак постепенно доходит до состояния готовности. Том ничего не отвечает, устремляя взгляд в окно. Снова о чём-то думает. Может быть, о Гриндевальде и расправе над ним? Гарри не успевает спросить, его рука замирает с тарелкой над сковородой, а перед глазами всё плывёт. Он слишком хорошо знает, что это значит, уже даже не удивляясь, и проваливается в пучину видений. Гарри вздрагивает от неожиданности, когда сильная рука перехватывает его поперёк груди и забирает из пальцев тарелку, выключая, наконец, плиту. Яичница подгорела… Он ругается в душе и прикусывает от досады губу, пока Том накладывает им далёкий от идеала завтрак, украшая его помидорами и огурцами, разумеется, не забыв применить магию. Волан-де-Морт ничего не спрашивает, привыкнув к внезапным приступам друга.