Пандемия (на лечении)

2.3 Виймси, 1-ое июня, час дня, Алексей и Дмитрий

          Алексей на бегу нажал на пульте кнопку. Машина мигнула указателями поворотов, а дверь багажника медленно поднялась вверх. Чуть отставая, я толкал в гору тележку с покупками. Спиной чувствовал недоброжелательные взгляды головорезов, отправленных по нашему следу, но оборачиваться не спешил. Лёша же достал г-образный баллонный ключ.
          - Скидывай всё в машину, а я встречу ребят, - он постучал инструментом о левую ладонь. – Если войду во вкус, то будет и красная дорожка.
          Со стороны торговых центров доносились истошные крики. Стрельба из автоматов прекратилась, солдаты опустошили в считанные секунды рожки магазинов, но менять не спешили. Звучали лишь одиночные выстрелы из пистолетов. В кого стреляли, не было видно.
          Я оглянулся. Внизу, у начала подъёма, появились две крупные, тёмные фигуры. Мужчины лет сорока, с проседью в коротких волосах, квадратными лицами и грозно нависавшими над глазами бровями. Прорвавшись сквозь обезумевшую толпу и выйдя на более-менее свободное от машин пространство, они ускорили шаг.
          - Эй! Есть разговор! – крикнул тот, что был здоровее.
          - Шустрее! – заметно нервничая, сказал мне Лёша. – Я один с ними не справлюсь.
          Он схватил одной рукой блок с водой и запихнул в багажник.
          - Спасибо, конечно, за помощь! Но лучше будет, если заведёшь машину, - подсказал я Алексею только что пришедшую в голову мысль.
          Он посмотрел на громил, которые достигли середины подъёма, и полез в салон, кинув баллонный ключ на соседнее сиденье.
           Со своей же задачей я справлялся из рук вон плохо, потому что катастрофически не хватало времени, чтобы всё красиво разложить и скомпоновать. Опасения перед приближавшимися проблемами подгоняли, и на дне багажника выросла куча из продуктов. Часть упаковок, банок и коробок норовила скатиться с неё. Некоторым это удавалось. Они вываливались наружу, на дорогу, отвлекая меня. Приходилось поднимать и пихать в свободные углы.
          Заурчал двигатель «кадиллака». В этот момент громилы оказались возле нас. Алексей вылезал с водительского места, когда огромный кулак тяжёлой кувалдой ударил его в левую скулу.
          - Привет от нашего шефа! – пробасил ему бугай, разбрызгивая губами слюни.
          - С какой такой радости? – хриплым голосом выдавил из себя я, согнувшись от удара наковальней другого громилы в живот.
          - За неуважительное отношение к его супруге, поц.
          Похожий на чёрного быка мужчина присел на корточки рядом. Ткань ветровки оттопырила рукоятка пистолета, висевшего на поясе. От здоровяка пахнуло гремучей смесью дорогого одеколона, словно этот детина вылил на себя половину флакона. Засвербело в носу, защипало глаза, а слёзы и так лились от боли. Большими пальцами, похожими на окаменевшие сардельки, громила приподнял мою голову за волосы.
          - Женщинам надо уступать. Тебя мамка разве не учила? А что сделали вы, - он ткнул указательным пальцем второй руки в мой лоб. – Вы дёрнули тележку, вывихнув благоверной нашего шефа запястья и испортив маникюр. Раз вы не воспитаны, то сегодняшний урок пойдёт вам на пользу. Усёк? – прогремело прямо в ухо.
          Носом я невольно вдыхал ужасно душистый парфюм, который мог сшибить с ног не хуже кулака.
          Из-за машины вышел второй бугай. Он слизнул капельки крови с ссадины на костяшках пальцев.
          - Что с этим педиком? Обидел кто? – ухмыльнулся громила. – Серёга, пошли. Пусть они утирают друг другу сопли.
          Державший меня за волосы бугай выпрямился. Поправил плотно сидевшую на нём ветровку и сплюнул. Второй головорез решил оставить последнее слово за собой. Он толкнул меня так, что я завалился скрюченным набок. После этого громилы пошли назад, к шефу, оставленному на парковке, в эпицентре хаоса.
          Из машины выбрался Алексей. Из рассечённой и потемневшей скулы сочилась кровь.
          Приглушенно заиграла мелодия. Мы переглянулись, и отрицательно повертели головами. Это был телефон одного из мужчин, с наковальнями вместо кулаков.
          - Да, - ответил тот, когда поднёс трубку к уху. – Передали. Нет, не извинились... Молодые, дерзкие. Что?
          Громилы остановились.
          - Да, на машине. Да... Внедорожник «кадиллак». Понимаю. Отжать у молодняка тачку?.. Сделаем!
          - Лёха, - сказал я вполголоса.
          Этого оказалось достаточно, чтобы Алексей понял намёк. Он вернулся назад, залез в машину и взял, оставленный на пассажирском сиденье баллонный ключ.
          Пока здоровяки говорили по телефону и изредка поглядывали в нашу сторону, я поднялся с земли. Стараясь не выпускать их из поля зрения, докидал в машину продукты.
          - Готов? – спросил Лёша, тронув разбитую скулу и зажмурившись от пронзившей его боли.
          - Пожертвуем супом. - Я вытащил из кучи увесистую, набитую полуфабрикатом стеклянную банку и тихо прочитал: – Борщ из свежей капусты... Не жалко. Мамин лучше.
          - Быстро атакуем. Бьём по головам и в машину.
          - Я только «за»!
          Тридцати метров, отделявших нас от громил, как не бывало. Превозмогая боль в животе, с перекошенным лицом, но без единого звука, стараясь даже кедами ступать мягче, я пробежал это расстояние до того, как один из мужиков вновь посмотрел в нашу сторону. Банка прилетела в висок моему обидчику. Он пошатнулся, а в ногах раздался гулкий звон с хлюпающим окончанием - по асфальту разлетелся борщ.