Пандемия (на лечении)

6.2 Виймси, 1-ое июня, вечер, дома у Алексея

          Алексей нехотя разлепил глаза. В отступающей пелене еле заметно покачивался над ним размытый силуэт привязанной к люстре модели самолёта. В лучах солнца, что пробиваясь сквозь решётки на окнах, разрезали полумрак комнаты слепящими полосами, плавали пылинки.
          Правая рука, на которой лежала голова Анны, онемела. Он чувствовал тяжесть, а пальцы отказывались слушаться. Спина тоже закостенела – пол, хоть и укрытый ковром с высоким ворсом, оказался весьма жёсткой постелью. Алексей даже было подумал, что у него не получится встать. Если только превозмогая боль в окаменевших суставах.
          Для начала он попытался вытащить руку. Мирно посапывавшая Аня заёрзала и что-то пробормотала, сильнее прижавшись голым телом к Алексею, не желая его никуда и никогда отпускать. Лёша осторожно, чтобы не разбудить девушку, извернулся и второй рукой, подсунув её снизу, приподнял русую голову с растрёпанной косой. Он плавно вытянул затёкшую конечность. И от кисти до плеча её начало покалывать, словно в кожу хаотично впивались тысячи иголок.
          Морщась от неприятных ощущений, Алексей кое-как подоткнул непослушными пальцами под голову Анны угол одеяла, которым они укрылись, когда лежать на полу стало зябко. Девушка сладко причмокнула пухлыми губами, но не проснулась. Лёша улыбнулся, глядя на такую беззащитную, нежную и такую естественную Аню, болтающую во сне и посапывающую носом.
          Когда рука пришла в себя, он встал под душ. Тёплые струи били со всех сторон. Массировали спину и плечи. Расслабляли. Дарили ощущение неги. Алексею не хотелось вылезать из кабинки, но чувство голода, что разбудило его, тоже давало о себе знать. И парень с лёгким разочарованием закрыл воду.
          Обернувшись полотенцем, он прошёл на кухню. На столешнице кухонного острова лежала так и неразобранная гора продуктов, что могли обойтись без охлаждения. Но они не заинтересовали его. Лёша не был настолько голоден, чтобы бросаться на каши быстрого приготовления, консервированные супы и шоколадные батончики. Единственным, к чему он притронулся, был банан. Поглощая его небольшими кусками, Алексей заглянул в морозильник, где обнаружил пачку пельменей.
          - Не дурно! – сказал он себе под нос.
          Глухо звякнула полная воды кастрюля, поставленная на плиту. Лёша отыскал соль и бульонные кубики со вкусом грибов, что любил добавлять, каждый раз отваривая себе эту холостяцкую еду.
          Увлечённый готовкой, он не услышал, как сзади к нему подкралась Аня. Руками девушка закрыла Лёше глаза.
          - Глупо спрашивать кто это, если дома только мы с тобой, - ухмыльнувшись, произнёс он.
          - Нет, - стараясь придать голосу пугающие интонации и бас, сказала Анна. – Вы не вдвоём. А-ха-ха-ха! Я призрак! Белая дама. Я здесь живу. Вечерами меня можно увидеть блуждающей по коридорам и гремящей цепями.
          Девушка залилась смехом. Она развернула Алексея к себе лицом, представ перед ним нагой. Отвлекая Лёшу поцелуем, Аня стянула с него полотенце.
          - О! Что у вас здесь! – глядя Алексею в глаза, она хитро прищурилась. Её пальчики лёгкими прикосновениями пробежали внизу, заставив плоть вздрогнуть. – Я в душ, - игриво прошептала Аня.
          - У меня тут пельмешки, - Лёша потряс пачкой.
          - Как скучно! – девушка щёлкнула парня по носу. – Ты знаешь, где меня искать.
          И Анна ушла, виляя бёдрами, в ванную комнату. Алексей не сводил глаз с её перекатывающихся ягодиц.
          - А что я теряю? Ну, выкипит вода...
          Он не успел и шага сделать, как приглушенно заиграла знакомая мелодия. Где-то совсем рядом. Рэп, больше походящий на собачий лай. Казалось, что исполнитель с открытым ртом дожёвывает резиновый гамбургер под размеренный ритм ударных – звуков бочки, растягивающихся в конце каждого такта. Незамысловатая музыка доносилась со стороны дивана, где среди скинутых на пол подушек валялся Лёшин телефон.
          Алексей расстроился – звонили не родители.
          - Дан? – с вялым удивлением спросил он. – Ты как всегда вовремя.
          - Открывай ворота! – не теряя времени на приветствия, крикнул в трубку Данил. – И двери! У нас тут жарковато.
          - В смысле?
          - Просто открой. Потом допрос устроишь.
          - Сейчас.
          Алексей огляделся. Найдя стянутое Аней полотенце, вновь обернулся им и подошёл к пульту у входной двери. Неслышно защёлкали мягкие кнопки. На секунду зелёным вспыхнул маленький экран для ввода кодов. С улицы через двери с матовыми стеклянными вставками долетел лязг оживших ворот. Не дожидаясь, пока они откроются полностью, во двор влетел внедорожник «Ауди». Машина бортом чиркнула об отползающую в сторону створку. Та, громко скрипнув, качнулась.
          Заглушив двигатель, из внедорожника выскочил Данил. Он обежал «Ауди» и помог вылезти маме. На женщине не было лица. Щёки корявым штрих-кодом расчертила потёкшая тушь. Данил взял мать под руку и повёл, поторапливая, к дверям.
          На узкой улице, поднимающейся от Меривялья теэ, между заборов и стриженных зелёных оград загуляли отзвуки звериного разъярённого рычания и сбитого топота босых ног, шлепков пляжных тапочек, перестука женских каблуков. Шум нарастал. Он накатывал мощной волной цунами, сметающей всё на своём пути.
          Данил сшиб Лёшу с ног, с разбега навалившись на услужливо приоткрытую другом дверь. Алексей выругался, сверкнув в воздухе пятками.
          - Какого буя? – крикнул он, стараясь не выражаться при матери Данила. Итак, скорее всего, падая, наговорил на электрический стул в её глазах.
          Данил не ответил. Он втащил в дом маму и захлопнул дверь. Задребезжали стеклянные вставки. Звякнули ключи в замке. И парень тяжело выдохнул, будто разгрузил вагон с углём.
          Алексей с трудом, стараясь не светить перед матерью друга причиндалами, встал на ноги. Тут в дверь забарабанили, прося о помощи. В голосах чувствовалась серьёзная паника. Удары сыпались не только кулаками, но и ногами.
          - Выдержит? – бледное лицо Данила уставилось на Алексея. Он снимал с находящейся в прострации мамы лыжную куртку.
          - Должна. Дуб же. Да и толщину сложно не заметить, когда входишь.
          - А петли?
          - Ты что, с Юпитера прилетел? – Лёша, поправив полотенце, вернулся к пульту. – Отец на фуфло не тратится.
          На экране возникла пара – одетые по-летнему мужчина и женщина, брюнет с проседью и крашеная блондинка. Одному на вид можно было дать лет сорок. Ей – около тридцати. Они из последних сил молотили в дверь, всё чаще оглядываясь назад. Алексей не видел, на кого посматривали неожиданные гости. Камера под козырьком, укрывающим от дождей крыльцо, снимала лишь небольшой пятачок перед входом. Изображения с остальных камер, следящих за территорией, выводились на другие экраны, разбросанные по дому, и подключённые к сети планшеты, чтобы в любой удобный момент участок был перед глазами. Идти к ним не было времени.
          Женщина упала на колени и зарыдала. Она ладонью опёрлась о дверь, словно это был стражник императорского дворца, надменный, незамечающий копошащихся перед ним простых людей с их бедами. Её жест мог обратить его внимание на молящих о помощи властителя. И кто знает, может сердце непреступного стражника дрогнет. Он сжалится и впустит их.
          Алексей не выдержал, открыл дверь, и на него скороговоркой посыпались благодарности, как вещи из плотно набитого шкафа. Пара спешно протиснулась в фойе. Позади, в ворота вбежали морфы. Толпой. Лёша настолько обезображенных людей ещё не видел. Он застыл с разинутым ртом, забыв и о том, что происходит в городе, и о том, что стоило бы закрыть за непрошеными гостями дверь.
          Ребят спасла брошенная Данилом поперёк двора машина. Внедорожник выиграл им время. Ровно столько, сколько твари обегали «Ауди». Этого хватило Алексею, чтобы опомниться перед лицом приближающейся опасности. Лишние секунды позволили ему закрыть дверь. На неё сразу обрушился сильнейший удар. Все скосились на вход и треснувшую стеклянную вставку в правой створке. Откуда-то сверху тонкой струйкой потекла белая крошка.
          - Это вообще, мать его, кто? – ошарашенный, Алексей переводил взгляд с Данила на его маму, с них на пару незнакомцев, переводящих дух, привалившись к стенкам.
          - Ты о ком конкретно? – спросил Данил.
          Лёша дрожащим пальцем указал на дверь.
          - Люди. Только, съехавшие с катушек.
          - Да? Не знал, что психические расстройства так сильно внешне уродуют людей. А вы? – Алексей посмотрел на мужчину с женщиной. – Вы откуда взялись? Ведь не было же никого. – Он посмотрел на друга. – Или были?
          - Думаешь, я оглядывался по сторонам? Я лишь хотел заскочить в дом. Твари с самой набережной увязались.
          - Мы ис магасиина, - ответил мужчина с сильным акцентом.
          - У заправки? Или одного из тех, что на кольце?
          - У «Статойла». Утро, котаа появились, сомпи... - Он посмотрел на парней, опасаясь, что его не поймут правильно. – Я не снааю, каак этих сваать. Этих больных человек.
          - Пусть будут зомби, - Алексей на правах радушного хозяина посадил молодую женщину на банкетку.
          Вновь протяжно загудели створки. Трещина в стекле стала длиннее и разветвлённее.
          -Я что-то уже не уверен в твоих дубовых дверях.