Пандемия (на лечении)

продолжение части 4.4 (2)

          - Можно и так сказать.
          - Не веришь в Бога, значит, - Владимир посмотрел на часы, покрутил в руках стакан с соком.
          - Считаю, что есть некая сила, создавшая Вселенную и наполнившая её жизнью. Но не верю, что любая из религий имеет отношение к этой силе. Как они могут говорить о безгрешности и непорочности после того, как те же личности, что имели прямо или косвенно отношение к написанию Заветов, сжигали на кострах людей, обвиняя их в колдовстве, огнём и мечом с именем Бога на устах покоряли другие народы, убивают «неверных» и поныне.
          - К сожалению, я не священник, а то нашёл бы аргументы, чтобы парировать твои слова.
          - Имей вы возможность, - я посмотрел на Владимира, продолжавшего крутить в руках стакан, - создавать звёзды, огромные источники невероятной энергии, планеты, богатые разнообразной флорой и фауной, устанавливать свои законы, по которым будет жить ваша вселенная, стали бы обращать внимание на мелочные страсти населения одной из миллионов планет?
          - Будь я всемогущим, непременно следил бы за жизнью на Земле из желания сохранить своё детище, чтобы оно не погибло в пламени ядерных взрывов или вирусов, - отец Ольги невольно скосился на окно, выходившее на одну из главных улиц Таллина.
          - Вы сейчас мыслите не теми категориями. Уж простите.
          Владимир больше не испытывал дискомфорт. У него вернулся интерес к разговору.
          - Под ваши категории подойдёт более понятный мне пример. Хоть и с некоторыми оговорками. Толкиен. «Сильмариллион».
          - Не знаком.
          - «Властелин Колец»?
          Владимир покачал головой, мол, что-то где-то слышал.
          - Неважно. В общем, в «Сильмариллионе» говорится о главном божестве Эру Илуватаре, что с, так скажем, ангелами создало мелодию, Песнь, из которой родилась Арда. Земля по-нашему. И никаких других планет, ни звёзд. Во время третьей темы данной Песни появились первые жители Арды. Дети Илуватара. И он заботился о них, наказывал за гордыню и желания приравняться к ангелам, окружавшим это божество. У Толкиена есть даже свой аналог сатаны. В общем, я перевёл ваши слова таким образом. А изначально говорил об ином. Создай вы вселенную полную звёзд, что сами по себе уже уникальные творения с запредельными температурами и гравитационными силами, думаю, вам бы не было никакого дела до существ, случайно возникших на задворках одной из галактик. Реши вы перекроить мир, не заметили бы на маленькой планете возомнивших себя венцами творения шесть-семь миллиардов людей.
          - Молодой человек, пути Господни неисповедимы, ответил бы тебе отец Сергий из Никольской церкви. Ты тоже не можешь знать, что на уме у тех сил, существование которых предполагаешь.
          - Да, но и земные представители Бога не знают. Они простые люди, такие, как вы и я. Со своими страстями, в числе которых есть место жажде власти. Не находите ли, что нас поставили перед весьма скудным выбором между раем и адом. Страх попасть в преисподнюю стал направляющей людские массы силой. Чем охотно пользовались священники во все времена. Их трактовка Священных писаний и Заветов считается единственно верной. Держа толпу в страхе, направляют её в нужное им русло, якобы угодное «Богу». И люди следуют за священниками, а некоторые с излишним фанатизмом.
          - Это твоё личное мнение, - заметил он. – Например, я знаю, что многие люди находят успокоение в стенах церкви. Батюшки выслушают, посоветуют, как поступить, где прислушаться к внутреннему голосу.
          - Батюшки скажут, посоветуют, направят. Не кажется ли вам, что хорошо ложится на мои слова? – я искоса посмотрел на Владимира.
          - В данном случае я говорил о священниках, как о психологах. Ведь люди ходят к психологам. При этом платят баснословные деньги за визит. А батюшки тоже хорошие психологи... - мужчина запнулся, вызвав мою улыбку. – Да, звучит двояко. Но... человеку нужна вера. Она укрепляет дух, помогает в тяжелые моменты, в минуты неуверенности и сомнений.
          - Правильно. Заметьте, вы сказали «вера». И, казалось бы, причём тут религия... - я улыбнулся. – Все главенствующие религии относятся к монотеизму. Они во многом схожи, но из-за каких-то различий продолжают бороться друг с другом. Это разве нормально? Если бы я пришёл сейчас к вам просить руки Ольги и сообщил, что являюсь католиком...
          - Ну, католик это приемлемо...
          - Послушайте себя, - я почуял запах победы. – Это приемлемо, значит. Успели уже оценить все риски?
          Владимир уставился на меня, а я на него. Он долго глядел, не моргая. Играл желваками. Только мне хватило терпения, и я не отвел взгляд.
          - Хорошо, - отец Ольги сдался. – Ты ещё не закончил?
          - Нет, не закончил, - и, осклабившись, добавил: - Не привёл всех доказательств, что вы ошиблись, назвав меня оптимистом.
          - А по мне, так достаточно, - пробасил Владимир. – Но, валяй. Кто следующий в твоём списке заслуживающих вселенской порки?
          - На третьей строчке снова Капитал. Деньги, и те десять процентов людей, в чьих руках они сосредоточены.
          - Хех, хоть где-то в самую точку! Эти заслуживают.
          - Конечно, - кивнул я. – Капитал придумал для людей свои страхи. Страх потерять жильё. Боязнь скатиться в нищету и выпасть из общества. Страх отстать от других, стать не привлекательным, не добиться успеха. Переживания за будущее детей. Плюс теории заговоров и мировых правительств. Кругом страх и неопределенность. Они заставляют нас делать необдуманные поступки и покупать ненужные вещи. Честь, сила и воля воспринимаются анахронизмами. Единицы помнящих, что это такое, и не считающих зазорным или позорным пользоваться ими не остаются без внимания со стороны капитала. Он старается совратить наградами, медалями, выступлениями в шоу, интервью и фото с политиками. Пытается ввести таких людей в элитарные клубы, дать им всё, чтобы было, что терять. И тогда начинает говорить их устами, чтобы задать остальному обществу направление... Один известный человек, заработавший невероятное состояние на компьютерных технологиях, занялся благотворительностью. Недавно на глаза попалось его интервью. Он с женой высказался, что Земля перенаселена. Слишком много миллиардов людей для неё. И теперь его благотворительная деятельность воспринимается мной иначе. Курируемые им вакцинации африканских детей вполне могут оказаться стерилизацией. Ведь неизвестно, что за препараты на самом деле вкалывают представители фондов данной персоны.
          - Вырисовывается жуткая картинка, - пока жена не видит, Владимир опрокинул в себя третий бокал с коньяком. – Парень, тебе стоило бы покреститься и привести мысли в порядок, успокоиться.
          - Спасибо, но останусь при своих. Хоть они и странные, зато родные. А если различные ложи масонов и тамплиеров существуют на самом деле, тогда разрушение мира надо начинать с них, с их сытных, хитрых и радующихся абсолютной власти рож. Слишком долго они играют в богов.
          - Спорный момент, - перебил меня Владимир, развалившись в кресле.- Потому что, кто и разрушит первым мир, так это они, преследуя свои цели. Возможно, теракты в Таллине были отвлекающим манёвром от последствий проведённой вакцинации. Например, от гриппа. Отвели подозрения в злонамеренном заражении людей, превратив их в тварей, жрущих в подъездах соседей.
          Я пожал плечами.
          - А на руинах старого мира установят новый порядок.
          - Как бы хотелось, чтобы эти мечты оказались бы из разряда тех, которым лучше не сбываться, - меланхолично заметил я. – Особенно в том виде, что мы видим сегодня. Ведь нас окружают любимые люди, и потерю их можем просто не пережить.
          - Поменял свои взгляды? – тихо спросил Владимир.
          - Спустя пять лет, разрушать мир не хочу, хоть многое и не нравится. Но за меня исполнили юношескую мечту другие.
          - Это точно, - выдохнул отец Оли.
          - Слышали благодаря твоему басу, - в комнату вошла Алина и потрепала мужа за плечо, - что вы двое быстро нашли общий язык.
          - Да, но по некоторым вопросам, у нас диаметрально противоположные мнения. И где ты находишь таких людей? – Владимир повернул голову к появившейся в гостиной Ольге.
          - Что не так? – она обескураженно уставилась на отца.
          - Не заморачивайся, Лёль, - улыбнулся он.
          - Как дела у Иры? – поинтересовался я у женщин.
          - Перебинтовали, - ответила Алина. – И приготовили крем-суп, чтобы покормить Иришку. Ей надо набраться сил.
          - Что ж... - я задумался. – Придётся ехать одному.
          -Уже уходишь? – Ольга посмотрела на меня полными грусти глазами.