Пандемия (на лечении)

3.1 Таллин, 1-ое июня, полдень, военно-служащий Тийт Вахтур

          Худощавый Тийт изнывал от жары, стоя на солнцепёке в полной экипировке. На нависающие над серыми глазами надбровные дуги, придававшие лицу парня мрачности, стекали со лба крупные капли пота. Почти сутки три взвода из его военной части, присланные на помощь президентскому полку, несли вахту во внешнем кольце оцепления, охраняя главу государства в его резиденции, занявшей половину архитектурного ансамбля летнего дворца Екатерины Первой в тенистом и обширном парке Кадриорг. Только по закону подлости после четырёхчасового сна и короткого обеда в полевой кухне, Тийт сменил сослуживца на позиции чуть ли не в центре просторной поляны, утопавшей в лучах беспощадного в этом году солнца.
          С точки зрения военной тактики место было неудачным – в случае открытого противостояния с террористами бежать до укрытия было далеко, каждый метр из тридцати мог стать решающим. У возможного противника он был как на ладони, а внушительная экипировка от униформы и каски на худом теле до вещмешка и автомата увеличивали шансы попасть в него. Правда, как Тийт слышал в часы отдыха, неизвестные террористы проявили незаурядные навыки планирования и изобретательности, поэтому вряд ли бы они выступили в открытую против армии.
          Рядовой Вахтур был также на виду и у командования, и у товарищей по оружию, стоявших через каждые пятьдесят метров. Сказывалась нехватка личного состава, распределённого между зданием парламента на Тоомпеа, резиденцией президента и не подвергшимися атаке торговыми центрами. Где-то задерживался вызванный для поддержки Вируский батальон из восточного региона и Разведывательный батальон из центральной Эстонии. Иначе сидели бы среди парковых деревьев, в тени, плечом к плечу, а не умирали бы под солнцем в мечтах о прохладном дожде.

          Тийт был из малообеспеченной семьи. Денег родителей и скудной государственной дотации едва хватало на обеспечение четверых детей необходимым. Спасало лишь то, что каждому второму по старшинству приходилось донашивать одежду за брата. Хотя это было несущественной проблемой на фоне пробелов в воспитании. С основной работы старшие Вахтуры бежали на подработку и возвращались домой под ночь, уставшие. Мать ещё вставала к плите, чтобы приготовить обед и ужин для своих мужчин на следующий день. При таком образе жизни и речи не могло быть о внимании к детям, наставлении их на правильный путь. Потому с учёбой у Тийта не ладилось. Он хорошо соображал, но ему было гораздо интереснее проводить время на улице, в компании братьев или друзей, вдали от мрачных и обшарпанных стен дома. Ребята постоянно попадали в передряги, и только Тийту удавалось выйти сухим из воды. За исключением одного единственного раза в детстве, когда он попался на краже шоколада – нескольких плиток, рассованных по рукавам, внутренним карманам и под вспоротую подкладку куртки.
          Тийт хорошо запомнил этот день, когда стал посещать вместе с родителями государственного психолога. Часовые сеансы оказались нудными и напрягавшими близостью с блюстителями порядка - кабинет специалиста располагался в отделении полиции по делам молодёжи. Но шестимесячный курс исправления помимо психолога включал ещё и побои. Мама и папа не расстроились из-за поведения их третьего сына – они пришли в ярость, заплатив штраф и потратив на мозгоправа катастрофически много времени, что можно было превратить в деньги на второй работе. Дома Тийт получил порцию отцовского ремня с большой латунной пряжкой. В первый же день подобных «курсов исправления», он понял, что лучше не попадаться. А через два месяца научился искусно врать. Не примерив маску осознавшего свою вину сына, Тийт продолжал бы получать по пятнадцать ударов ремнём. С тех пор признавал лишь одни уроки - те, что преподаются школой жизни.
          В обычной же школе к старшим классам этот худой парень с мрачным лицом, серый кардинал большинства хулиганских выходок, так и не взялся за ум. И когда пришла пора задуматься о будущем, первой мыслью было податься в армию, испытать удачу там. Он подумал, что если уж не срастётся ничего с военным ремеслом, то хоть за год научится владеть оружием.
          Поступить на службу было непросто. Призывников набирали в основном из числа студентов. Интерес военкомата к остальным ребятам, особенно не окончившим двенадцать классов, был весьма низким. И привод в полицию много лет назад уменьшал шансы Тийта до нуля. Но он проявил изобретательность, настойчивость и ретивость в исполнении заданий, чтобы не только попасть в армию, но и закрепиться там, оказавшись на хорошем счету. А когда сигнал тревоги, как сразу выяснилось - не учебной, огласил территорию части, Тийт почувствовал, что это шанс. И так упрочившиеся в последнее время контакты с союзниками по НАТО сулили неплохие перспективы, надо было лишь поймать волну, и стабильное будущее обеспечено. Теракт же стал подарком небес. Ему стало труднее сдерживать себя, чтобы не сорваться с места и не запрыгнуть в военный «Унимог» или в бронетранспортёр «ПАСИ»[1], рванув на охрану президента, пока лейтенант зачитывал на плацу приказ с листа с набранным на скорую руку текстом с ошибками. Чин он вряд ли получил бы, в отличие от наград, что сулили бы прибавку к зарплате. Если же проявить себя под стенами президентской резиденции не получится, Тийт решил покинуть армию по окончанию срочной службы.
          Он не раз представлял то, как можно использовать на гражданке полученные навыки.
          И плевать бы хотел Тийт при таком кардинальном развороте фортуны к нему лицом на пропавшую увольнительную, как-нибудь пережил бы без выходных – двух дней дома, вдали от жесткого распорядка и уставов, со вкусом маминого овощного рагу – если бы не жара. Воздух раскалялся, а его пыл наоборот остывал.

[1] Унимог – многофункциональные грузовики «мерседес». «ПАСИ» (PASI) – бронетранспортёр финского производства на базе грузовиков «SISU», на вооружении многих стран северной Европы.